Ученик пекаря (Книга Слов - 1) - Джулия Джонс

- Как будет угодно вашему величеству, - ответил Мейбор, стараясь говорить твердо. - Могу ли я узнать, кого вы прочите на место моей дочери?

- Вы первым узнаете имя невесты, когда таковая найдется, - с непонятной Мейбору резкостью сказала королева. - Надеюсь, мне нет нужды говорить вам, лорд Мейбор, сколь высоко я ценю вашу неизменную преданность и поддержку. - Это было самое большое извинение, какое могла позволить себе королева. Этими словами она просила Мейбора смириться с ее решением и остаться верным ей. Она нуждалась в его поддержке, но он не собирался ни в чем уверять королеву: они оба знали, что его верность стоит дороже, чем украшенная самоцветами кровать.

- Я хорошо знаю, ваше величество, сколь многое зависит от моей преданности. - Он помолчал, чтобы дать ей вникнуть в истинный смысл его слов. - И могу обещать вам, что ничего не стану предпринимать второпях. Он низко склонился, прошуршав шелком одежд. - А теперь, с позволения вашего величества, я хотел бы удалиться.

Идя к двери, он украдкой оглянулся и увидел позади весьма озабоченную женщину.

Баралис шел на встречу с новыми наемниками. Кроп условился, что они будут ждать его вблизи убежища. Из первого отряда только трое могли быть пригодны, и только Трафф, вожак, остался полностью цел и невредим. Баралис знал, как люто ненавидит его Трафф и как жаждет от него освободиться, но не собирался выпускать наемника из своих когтей. Траффа может освободить только смерть.

Баралис воспрянул духом. С Мейбором и горничной все прошло успешно весь замок толковал об этом. Удачу дополняло то, что девица спала также и с сыном Мейбора, - это непременно вызовет какие-то трения между отцом и сыном. Быть может, стоит даже поговорить с Кедраком - никакого напора, так, легкая разведка: оскорбленный сын может стать ценным союзником против отца. Поживем - увидим, решил Баралис. Сам он не имел семьи, и ему трудно было судить о прочности семейных уз.

Баралис почти что жалел Мейбора. Найдя девушку, тот, должно быть, испытал недурную встряску, а сегодня, если Баралис судит верно, Мейбор получит еще один удар. Баралис знал, что королева вызвала Мейбора к себе, и сильно подозревал, что речь у них пойдет о невозможности назначенной ими помолвки. Да и пора бы - осталось всего два дня. Даже если злополучная девушка найдется, ее уже, вероятно, не успеют доставить в замок к сроку.

Бедняга Мейбор - все вышло не так, как он задумал! Баралис с насмешливым участием покачал головой. Мейбор потерял и дочь, и любовницу, и случай посадить на престол нового короля, а возможно, и привязанность своего старшего сына. За ним нужен будет неусыпный надзор. Мейбор питает не меньшую страсть к мщению, чем сам Баралис, и непременно попытается отомстить врагу.

Еще несколько дней - и планы Баралиса осуществятся. Королева, хоть и с большой неохотой, пригласит его к себе. Им есть о чем поговорить. Она проиграла пари и должна платить. Баралис сознавал, что поставил ее в трудное положение: ей пришлось вернуть свое слово Мейбору, человеку, на которого она опиралась, чтобы держать в повиновении лордов более низкого звания. К тому же Мейбор жертвовал большие суммы на войну с Халькусом, не говоря уж о его людях и его землях, где велись бои.

Королева, должно быть, сейчас пребывает в тревоге, не зная, как уплатить свой долг и при этом сохранить преданность Мейбора. Но Баралис ни на миг не сомневался, что она сумеет это сделать: она не новичок в государственных делах. По правде говоря, она куда лучший политик, чем был ее несчастный хворый муженек даже в лучшие свои годы.

К убежищу Баралис предусмотрительно шел через лес. Незачем новым наемникам знать о его укрытии, пока они не поступят к нему на службу. Он уже видел их вдалеке - и они тоже наверняка смотрят на него: они, как и все, кто побыл в Харвелле хоть день, должны были наслушаться всяких россказней о нем. Они немного побаиваются, держатся начеку и с опаской глядят на него, идущего к ним в своих черных одеждах.

- Добрый день, господа, - произнес он тихо - пусть напрягут уши, чтобы расслышать его.

- Вы лорд Баралис? - спросил один.

- Да, это я. - Он обвел их взглядом, заглянув в глаза каждому.

- Вы хотите взять нас на службу? - довольно смело спросил тот же человек.

- Да, и хорошо заплачу.

Во взорах наемников блеснула жадность.

- Я слыхал, что люди, которые служили вам прежде, погибли в лесу, набивал цену вожак.

- Их погубила собственная неосмотрительность. Этого не случилось бы, будь у них лучший предводитель.

- Что вы хотите нам поручить?

- Для начала нужно будет выследить и схватить двух человек. После вы понадобитесь мне для других дел.

- Сколько даете?

- Пять золотых на брата.

- Идет! - вскричал вожак. Дурак, подумал Баралис. Трафф выторговал все восемь.

- Держи. - Он бросил вожаку кошелек. - Сегодня же и приступайте.

- Опишите мне тех, кого надо найти.

- Это двое юнцов. У девушки длинные темные волосы и белая кожа, парень - высокого роста, с каштановыми волосами. Они путешествуют пешком и, насколько я понимаю, движутся на восток. На их след вы можете напасть южнее замка, близ заброшенного охотничьего домика. Если не найдете их в течение недели, явитесь обратно ко мне. - Баралис пошел прочь, но остановился. - Не приближайтесь к парню открыто. Старайтесь захватить его врасплох - лучше всего спящим.

- Мы найдем их и доставим сюда.

- Нет, сюда их везти не надо. Убейте их и заройте где-нибудь.

Глава 25

Город Несс приютился между красивыми пологими холмами, а позади него высились бледные горные вершины, едва отличаясь по цвету от серебристо-серого неба. На склонах холмов пестрели распаханные поля, луга и сады - Несс был крестьянским городом.

Таул и Хват приехали в Несс на рассвете. Восточные горы ревниво преграждали путь солнечным лучам, поэтому в Нессе светало позже, чем в его окрестностях.

Старые и крепкие дома, вынесшие немало непогод, не могли похвастаться красотой - их строители стремились к долговечности, а не к блеску. Путники миновали множество дубильных, колесных и мясных лавок. Несс жил овцеводством. Каждую весну овец стригли, из молока делали сыр, потом забивали на мясо, шкуры шли на пергамент, а навозом удобряли поля.

Город прославила шерсть: несские женщины были искусные пряхи и выделывали особенно тонкую и мягкую нить. Красильщики окрашивали пряжу и ткани в замечательно живые цвета, особенно красные: несские мужчины любили щеголять в камзолах и плащах ярких оттенков, от алого до багрового. Женщинам яркие Цвета носить не разрешалось, и они одевались в бурые и тускло-голубые тона. Таул, правда, увидел в толпе двух ярко разодетых женщин: такой наряд служил отличительным знаком их ремесла.