Ночь без звезд - Питер Гамильтон

Кайсандра. — Если «Виконт» и приземлился туда более трех тысяч лет назад, то оказался погребен под пятьюдесятью метрами снега и льда. И как мы его найдем — иголка в стогу сена!

— Ваши семиорганические синтезаторы могут создать ген-орлов, — сказала Паула. — Сделайте новых, с усовершенствованными сенсорами и связью, и отправьте их на Льюкертикар. Они найдут «Виконт».

— Это серьезная экспедиция, — сказала Кайсандра с хитрой улыбкой, расплывшейся на лице. — Слишком серьезная для подводной лодки. Нам потребуется подходящий корабль. И так случилось, что я знаю одного покладистого капитана.

3

Чаинг удивился тому, насколько маленьким оказался порт Чана. Постоянные упоминания о нем в разговорах НПБ, бесконечные слухи о роли города как столицы элитариев-радикалов и вероятной родины Ангела-воительницы, миф о том, что именно здесь находится конечный пункт подпольной железной дороги, — всё это создавало впечатление грандиозности. Здания в городе строили из толстых гранитных блоков, способных выдержать зимние ветры, дующие с моря, и потому выглядели они вполне внушительно, хотя вряд ли играли важную роль. Деятельность в основном сводилась к складам и хранилищам сельскохозяйственной продукции, собранной на плодородных землях на западе округа, и к докам, откуда выходили сухогрузы, конкурировавшие с компаниями, занимающимися железнодорожными перевозками, в доставке всей продукции в остальные части Бьенвенидо.

Управление НПБ находилось на проспекте Хейгал, торговой улице, которая вела прямо от набережной, средоточия мелких бутиков и престижных магазинов. Автобусы с ревом проносились по проспекту, обдавая прохожих клубами дыма, лавируя среди автомобилей и фургонов. Стихийная уличная торговля на тротуарах мешала пешеходам, выдавливая их на велосипедные дорожки, из-за чего постоянно яростно звенели велосипедные звонки. Однако общий темп жизни соответствовал большому городу, где жители всегда заняты и куда-то спешат.

Чаинг осторожно пошел по тротуару. Большинство людей отходили в сторону, заметив его форму и костыль, но на некоторых приходилось смотреть в упор, чтобы они подвинулись. Несколько юношей прогуливались по улице в диковинных одеждах. Лет двадцати, одеты в разноцветные тряпки, словно бродяги, с длинными растрепанными волосами, выглядели они так, будто большую часть времени находились под воздействием нарника. В управлении НПБ говорили, что это дембели.

В порту Чана было холоднее, чем в Ополе, поэтому Чаинг мерз в своей сшитой на заказ форме из тонкой ткани. Сегодня, на третий день пребывания здесь, под мундир он надел свитер, который пришлось обрезать, чтобы он налез на гипсовую повязку. Ну по крайней мере Чаинг наконец-то избавился от повязки на глаз и пластырей на лице.

Хорошее зрение позволило ему разглядеть свободное такси с зеленым огоньком на расстоянии шестидесяти метров. Он поднял костыль. Такси пересекло две полосы, машины, которых оно подрезало, раздраженно загудели. Такси оказалось не намного больше мотороллера в Ополе, но с четырьмя колесами, и сзади, потеснившись, могли поместиться два пассажира.

Чаинг забрался в машину и попросил молодого водителя отвезти его на улицу Эмпейл. Сам он машину водить не мог и вежливо отказался от предложения директора Хуснана предоставить ему машину с водителем. Официально его поселили в отеле «Раффиат» на набережной, и Чаинг не хотел, чтобы местное управление узнало о другом его задании.

Большую часть пути он натягивал на себя длинный плащ. Для человека с гипсом на руке и костылем такая маскировка была не слишком эффективна, но плащ помогал скрыть один факт: каждый день офицер НПБ заходил в дом на улице Эмпейл.

Конспиративная квартира Седьмого отдела находилась в типичном для порта Чана двухэтажном рыбацком коттедже, одном из длинного ряда подобных домов с крошечными задними двориками, которые стояли по обе стороны извилистой улицы, поднимавшейся на пологий склон. Чаинг расплатился с таксистом и подождал, пока тот свернет за угол, затем пересек дорогу и направился назад, на квартал ниже, к дому под номером семьдесят три.

Дженифа сидела в гостиной на первом этаже, она сняла пиджак, закатала рукава и читала отчеты. Длинный стол, как и большинство стульев, был завален папками.

— Хорошая новость, — сказал Чаинг и поставил перед ней на стол толстый портфель.

— Какая?

— Еще отчеты.

Девушка кисло посмотрела на него.

— Очень смешно.

Теперь по приказу Стонела все управления НПБ на Ламарне проводили аналитические расследования, собирая отчеты о «необычной» коммерческой или инженерной деятельности. Стонел искал зацепки, намеки: не занялась ли девочка из Содружества сооружением чего-нибудь. На сегодняшний день команда следователей из порта Чана, работавшая под руководством капитана Фахи, ничего не нашла. Но Стонел нулевым результатом не удовлетворился, поэтому каждый вечер Чаинг приносил отчеты команды и вместе с Дженифой снова изучал их. Добавка к тем документам, которыми снабжала их Корилла: она отправляла им все подозрительные накладные на грузы с сортировочной станции, где ее устроили работать в контору, занимающуюся погрузочно-разгрузочными работами.

— Ну что, мы никуда не продвинулись? — спросил капитан.

— Нет.

— Надо подойти с какого-то другого угла.

— Седьмой отдел разыскивает Ангела-воительницу со времен Великого Перехода, — заметила Дженифа. — А мы здесь пробыли всего три дня.

— Я знаю, но ситуация изменилась.

— Хочешь сказать, ты это «чувствуешь»?

Чаинг раздраженно посмотрел на нее, лучше бы свои подколки она оставила для спальни.

— Я полагаюсь на инстинкт и логику, — терпеливо проговорил он. — Ангел-воительница наверняка неподалеку.

— Ты ничего не заметил, что подтвердило бы подозрения Стонела относительно неблагонадежности местного управления?

— Нет. Директору Хуснану не очень нравится, когда я там нахожусь, но это вполне ожидаемо. А Фахи — прямая, как стрела, ее команда выкладывается на все сто.

Дженифа отодвинула бумаги и, зевая, откинулась на спинку стула.

— Мне тут не нравится.

— Сделай перерыв, я сварю кофе. Потом вместе разберемся со всей этой дрянью.

— Нет. — Она встала и потянулась. — Я сделаю кофе. Не хочу, чтобы ты возился на кухне.

— Ладно.

Чаинг не смог понять по ее тону, что она имела в виду. То ли переживала, не обварился бы он случайно кипятком из-за гипса на руке, то ли считала его неспособным как следует варить кофе. Довольно странно. Каждую ночь они поднимались в спальню, и это был лучший секс в его жизни, но в остальное время она вела себя так, словно он ей совершенно не нравился. Рядом с ней он всегда держался начеку, ни на минуту не забывая: она в чем-то подозревает его из-за того случая с Кастиллито. Когда он лежал в больнице, выздоравливая после взрыва, ему привиделся яркий сон, в котором девушка допрашивала его. По-умному следовало оставить ее в Ополе. Но он не мог заставить себя расстаться с ней.

Чаинг помотал головой, стараясь избавиться от подобных мыслей. «Просто сосредоточься на работе», — сказал он себе,