Кроваво-Черный - Павел Кошик

– У дома несколько выходов, а ещё подвал. Многие окна заложены кирпичами или заколочены. Так что ночные спокойно могли входить и выходить с других сторон, где у нас не было камер. На самом деле повезло, что там никого не было, когда ты в одиночку проверял дом. С этого дня я запрещаю ходить на разведку по одному.

– Но как? Откуда столько кровососов?

– Не знаю, но там было много пустых пакетов с донорской кровью и цепи. Думаю, кому-то из вампиров стало одиноко, и он решил создать себе новую семью.

– Мы все долго будем делать вид, что не замечаем огромного слона посреди комнаты? – голос Стокера прозвучал немного истерично.

– О чем ты говоришь? – повернулся к нему Майк.

– Долбанные праймы! Хреново, мать его, Братство Тьмы! И не смотри на меня так! Ты сам это прекрасно понимаешь! За последние три месяца мы отловили в два раза больше ночных, чем за весь предыдущий год! И они почти все обращенные! Сколько их раньше было? На троих первородных приходился один перевертыш максимум, а сейчас из десяти ночных семеро обращенных! Что-то здесь не так! Назревает нечто крупное! И мы все знаем, что за таким дерьмом могут стоять только праймы и их чертово Братство Тьмы!

– Воу-воу! О чем вообще речь? – в разговор вклинился Сэм. – Что за ерунду вы тут городите? Что за праймы? Как в Трансформерах, что ль? Хреновы Оптимус и Сентинел?

– И да, и нет, – Майк положил руку на плечо племяннику.

– Это как так? У нас назревает война с чертовыми роботами, превращающимися в машинки?

– Нет, конечно, – Майк улыбнулся. – «Да» в том смысле, что происхождение слова «прайм» и в нашем случае, и в комиксах одно и то же. На латинском языке оно означает «первый». И как среди трансформеров титул «прайм» получают самые крутые ребята, так и у вампиров существует, а вернее существовал, скажем так, более крутой биологический подвид. Ох, Сэм, присядь-ка, придется тебе рассказать всю историю с самого начала.

Майк указал рукой в сторону диванов.

– По легенде первые вампиры были совсем не похожи на нас с вами. Как точно они выглядели, никто не знает. В одних легендах описываются острые уши, в других – огромные пасти, утыканные сплошь клыками, словно у акул, и даже иногда можно встретить упоминание кожистых крыльев наподобие тех, что у летучих мышей. В любом случае это были антропоморфные[87] существа. Мы их называем патерами, то есть отцами. Они жили в горах, днем скрывались от солнца в пещерах, а по ночам охотились на диких животных и людей, бывших у них деликатесами. Жили они, не тужили, но, как и у других небольших и обособленных сообществ, начались у наших дальних предков проблемы с приростом народонаселения. Из-за близкородственного скрещивания всё большее количество вампиров рождалось бесплодными, и тогда патеры решились на очень интересный ход конем. Они начали вступать в интимные связи с людьми. Говорят, патеры потребовали у близлежащих племен жертвоприношения в виде девственниц, но это, вроде как, общая составляющая любых подобных рассказов. Драконы в западной мифологии тоже постоянно девственниц хотели. А чего ещё им делать – телевизора тогда не было, а с девственницей всё веселее вечерок коротать.

По рядам Стражников Ночи прокатилась волна улыбок.

– В общем, от, скажем так, межвидовых браков, появились на свет первые гибриды патеров и людей. И вот они-то стали называться праймами. Выглядели они уже точно так же, как и мы. Веками праймы следили за чистотой собственной крови. Однако со временем их настигла та же беда, что и патеров, и тогда уже праймам пришлось разбавить свои ряды новыми гибридами. Вот это уже были мы с вами – обычные такие банальные вампирчики, называемые первородными. Потому как сами мы не первые, но рождены от первых, то есть праймов.

– А в чем разница между нами и праймами? – задал вопрос Сэм.

– Ну, как бы тебе объяснить. В общем, патеры – это волки. Праймы – это дикие собаки, произошедшие от этих волков. Тоже достаточно крутые, но уже не такие сильные и смелые. А мы с вами – это уже обычные домашние пёсики. В принципе неплохие ребята, можем цапнуть, можем дом охранять, но диким собакам мы не ровня. Считается, что праймы превосходят нас по всем параметрам так же, как мы превосходим людей.

– А что за Братство Тьмы? Название, как из фильма об Индиане Джонсе, – снова задал вопрос Сэм.

– Ну, на ишту оно звучит гораздо круче, но ишту уже никто и не знает. И, предвидя твой следующий вопрос, отвечаю сразу: ишту – это древний язык праймов. А Братство Тьмы – это своего рода аналог нашего Ордена, только для ночных.

– Скорее это Орден – аналог Братства. Оно существовало ещё за тысячу лет до нас, – поправила Ли.

– Так точно. В общем, Братство Тьмы – главный орган самоуправления праймов и ночных в целом. Вернее, оно было таковым. Всё, что я вам только что рассказал, – это всего лишь легенды. Да, безусловно, в них есть доля правды. Мы точно знаем, что праймы существовали. В том числе наш основатель – Первый Страж – был одним из праймов. Но дело в том, что количество праймов с веками всё уменьшалось по тем же самым естественным причинам, что привели к исчезновению патеров. И по нашим сведениям, к моменту начала Великой Войны между ночными и дневными, популяция праймов сама по себе сократилась с нескольких тысяч до пары сотен особей, – Майк посмотрел на Сэма. – Помнишь, я тебе рассказывал, что параллельно с Гражданской войной шла война и между вампирами?

Сэм ответил кивком головы.

– И я рассказывал тебе, что в отличие от противостояния Севера и Юга, у нас не было победителей, все тогда проиграли. Орден перестал существовать, и опять-таки, по нашим сведениям, Братство Тьмы также развалилось. Да и по сей день поговаривают о том, что праймы и Братство все ещё существуют, мол, они просто научились лучше скрываться. Но на деле – с самого момента воссоздания нашего Ордена никто не смог найти ни единого доказательства в пользу этой версии. И не нужно думать, что никто не пытался. Твой дед лично занимался этим делом. Вон Рэтл подтвердит, что за десяток лет исследований отец так ничего и не нашел.

Все обернулись к тренеру. Тот лишь молча кивнул.

– Спасибо, конечно, за историю, которую мы и так все знаем, но факт остается фактом! – снова заговорил Стокер. – Что-то назревает, и это не может быть просто хреновой кучей совпадений. Количество новообращенных последнее время увеличивается по экспоненте. За этим кто-то должен стоять, и, по мне так, Братство Тьмы и праймы – самые подходящие кандидаты. Я не утверждаю, что они сохранили своё название и атрибутику. Может быть, теперь они Сестры Света, Адвентисты седьмого дня или фан-клуб Леди Гаги, но это, палюбэ, ночные ребята и они очень сильны.