Полная история христианской церкви - Александра Бахметьева

На этом разошлись с чувством взаимной вражды. Угроза Августина сбылась. Спустя некоторое время один из королей англосаксонских, идолопоклонник Эдельфрид, внезапно напал со значительными силами на область, в которой находился Ванкорский монастырь, победил горцев, собравшихся против него, разорил монастырь и умертвил до двухсот иноков. Новообращенные в римское духовенство видели в этом событии чудесное исполнение пророчества Августина. Но британцы были уверены, что сам Августин убедил врагов напасть на них. Еще сильнее разгорелось чувство взаимной ненависти между древней Британской Церковью и новой, Римской. Вместо того чтобы соединить свои усилия на общее благо, они действовали друг против друга. Римское духовенство считало древнюю Церковь еретической и так же ревностно старалось искоренить ее, как и обратить идолопоклонников. Британское же духовенство стало еще упорнее держаться древних обычаев, противопоставив свои предания, заимствованные от древних Малоазийских Церквей, от учеников апостола Иоанна, из постановлений апостола Петра, от имени которого говорили приверженцы Рима. Оно еще больше отчуждалось от общей церковной жизни и питало в сердцах британцев и воинственных горцев вместе с враждой против чуждых властителей глубокую ненависть к чуждой Церкви.

Быстрые успехи римских благовестников оказались непрочными. После смерти кроткого и благочестивого кентского короля Этельберта его сын возвратился к идолопоклонству. То же самое сделали и сыновья соседнего короля. Множество народа последовало примеру вождей. Проповедники подверглись гонениям. Некоторые из них, упав духом, удалились, но Лаврентий, преемник Августина, решил остаться и вскоре приобрел такое влияние на короля, что возвратил его Церкви. Другой проповедник, ревностный Павлин,[257] обратил нортумберландского короля Эвдина с помощью его супруги, христианки. Эвдин, уверовав, собрал народное вече, или совет (Wittena-Ghemot), и, изложив перед ними причины своего обращения и главные истины новой веры, спросил мнение собрания. Большинство признало новый закон лучше старого. Один из вождей выразил свое мнение поэтическим сравнением.

— Царь, — сказал он, — иногда, в зимний день, ты пируешь со своими вождями в теплой комнате перед пылающим огнем; на дворе же вьюга, снег и дождь; вдруг в дверь влетела птичка, пронеслась быстро по комнате и тотчас же вылетела в другую дверь. Это мгновенье для нее отрадно: она не чувствует ни холода, ни вьюги; но оно скоротечно: птичка пролетела быстро и опять терпит зимнюю стужу. Точно так же скоротечна жизнь человека на земле; также мгновенна в сравнении с тем временем, которое было прежде и будет после. Это время для нас темно и страшит нас неизвестностью. Если новая вера может сколько-нибудь уяснить нам то будущее время, то надо следовать ей.

Павлин, присутствовавший на совещании, изложил христианское вероисповедание, и совет, внимательно выслушав его, единодушно решил отказаться от прежних богов и принять новую веру. Сам верховный жрец вызвался истребить идолов, а Павлин обошел все королевство, крестя уверовавших.

Но непрочен был и этот успех. Эвдин погиб на войне против языческого короля Мерсии, Пенды. Христиане подверглись гонению, церкви были разорены, и на время язычество снова водворилось.

Успешнее римских посланников должны были действовать другие проповедники. Местное британское духовенство принялось теперь горячо за благовествование в англосаксонских королевствах, и начало этому благому делу положил молодой король Освальд. Этот юноша, брат убитого Эвдина, лишившись наследия, еще ребенком нашел убежище в монастыре Ионе и был воспитан иноками в любви к христианской вере. Достигнув зрелого возраста, он покорил себе Нортумберланд и сразу же пригласил проповедников из северных монастырей. Они охотно поехали, но несколько раз готовы были покинуть начатое дело: настолько трудно было склонить к вере Христовой сердца язычников. «Они так упорны, — говорил один из проповедников, возвратившись в Иону, — что надо совсем оставить надежду обратить их».

Эти слова глубоко поразили одного из бывших тут пресвитеров, Айдана. «Господи! — воскликнул он. — Могли ли бы они упорствовать, если бы была возвещена им Твоя любовь? Я пойду, я возвещу им имя кроткого Иисуса, Который не сокрушил трости надломленной». Потом, обратившись к проповеднику, Айдан сказал ему: «Брат, не слишком ли требователен был ты к начинающим? Надо было питать их молоком, пока они не окрепнут для более твердой пищи».

Старцы Ионы решили отправить в Нортумберланд самого Айдана. Посвятили его в епископы, и он скоро прибыл в королевство Освальда, который принял его с живейшей радостью. Айдан не знал туземного наречия, но сам король всюду сопровождал его, передавая его слова. Скоро весь край огласился живым словом спасения. Кротость Айдана привлекала к нему все сердца. Он и король трудились ревностно, неутомимо, с горячей любовью, и вскоре полный успех наградил их заботы: сердца суровых саксонцев были побеждены евангельской истиной, воздвиглись церкви и монастыри, и вера прочно водворилась в целой обширной области. Однако затем Освальд был убит на войне идолопоклонниками. Он предал душу Богу, молясь о спасении своего народа, который стал чтить память его как святого.

Из Нортумберланда проповедники ходили и в другие королевства, ревностно благове-ствуя, основывая церкви и монастыри и при этом соблюдая правила и обычаи древней Британской Церкви. Их деятельность еще больше усилилась, когда преемник Освальда, Освей, присоединил к своей державе и другие королевства, куда им был открыт путь через его покровительство. Вера быстро распространилась.

Но их успехи вызывали негодование и зависть римских благовестников, которые, при всех своих усилиях, прочно утвердились только в одном из королевств Гептархии, в Кенте. С гневом наблюдали они за распространением и усилением Церкви, не зависимой от папской власти, и вели против нее упорную борьбу, представляя ее учение еретическим и осуждая все ее обычаи. Со своей стороны и британское духовенство не щадило римского. От такой взаимной вражды немало страдало дело веры. Британцы, раздраженные высокомерием и презрительным с ними обхождением римских пришельцев, стали еще упорнее держаться древних обычаев, как своих, смешивая церковное дело с чувством национальной независимости, опираясь на это чувство в народе. Народ же любил своих проповедников, близких к нему, и охотнее слушал их, чем чуждых, римских, тем более что первые отличались простотой и бескорыстием, между тем как римские благовестники охотно брали и часто даже выпрашивали дары и земли, говоря, впрочем, что просят не для себя, а для Господа, Который воздаст жертвователям лучшие богатства. Римское духовенство, не любимое народом, искало союза с королями и богатыми владельцами, обещая употребить в их пользу свою духовную силу. Папы писали к королям письма, в которых обещали и небесные, и земные блага тем, которые окажут покровительство Церкви и сыновнее послушание ее главе, папе. Они всячески старались склонить на свою сторону и высшее британское духовенство, соблазняя его богатством и властью. Такая борьба велась упорно в течение веков. Разгорались народные страсти, возникали распри в семьях, члены которых принадлежали к разным вероисповеданиям, кровь не раз лилась между враждовавшими. Рим употреблял то хитрость, то угрозы, соблазнял пышностью и властью своей, подкупал себе союзников мирскими выгодами и наконец одержал победу, хотя и не полную.

Беда Достопочтенный

Довольно подробные известия об этой вековой борьбе Старобританской Церкви с Римской сообщены первым летописцем Английской Церкви, Бедой Достопочтенным. Пресвитер и инок, он жил в VIII веке и был горячо предан Римской Церкви, уже утвердившейся к этому времени в Англии. Его безыскусственный рассказ, основанный на преданиях, сохраненных в народной памяти, дает представление о способах, употребленных Римом, для подавления и вытеснения местной Церкви, подчинившейся ему. Эти подробности драгоценны, потому что вековая борьба против Рима оставила глубокие следы в Британской Церкви, впоследствии свергнувшей иго папы.

После смерти святого короля Освальда, в середине VII века, его владения перешли к его брату Освею, который, значительно расширив их, стал самым могущественным королем в Англии. Он оказывал покровительство проповедникам, распространявшим в его владениях веру Христову, но сам больше заботился о расширении своей державы и не боялся прибегать даже к злодеяниям для достижения этой цели. Так, он предательски умертвил соседнего короля, своего родственника, и овладел его королевством.

В это время римское духовенство утвердилось преимущественно в Кенте и с завистью смотрело на успехи британских благовестников в остальном крае. «Приобрести бы короля Освея, и великий шаг был бы сделан к покорению всей Англии», — думалось римским священникам. Вскоре появилась возможность и осуществить это. Освей следовал правилам Старобританской (или Каледонской) Церкви, но его жена принадлежала к римскому исповеданию. При ней жил во дворце и духовник ее. Таким образом, в самом царском семействе водворились различные обычаи двух враждебных Церквей. Между тем как король со своими приближенными уже праздновал Пасху по древнему исчислению Старобританской Церкви, королева и ее духовник еще хранили пост, и Пасха совершалась во дворце два раза. Были и другие, не сходные между собой обычаи, и каждая сторона их упорно отстаивала. Часто возникали споры, которые становились все ожесточеннее. При каждом случае королева и ее духовник отзывались с презрением об обычае Британской Церкви и старались возбудить в короле сомнения относительно чистоты ее учения.