Таежный тупик. Странствия - Василий Михайлович Песков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Машинный парк, – продолжал Клаус Мюллер, – постоянно у нас обновляется, но доверить машинам бо́льшую долю труда не можем – снизится качество. А это главный наш козырь. Три слова постоянно мы повторяем: качество, качество, качество!
– А что значит выпуск по вашим лицензиям?
– Мы поставляем разработанную модель, технологию, оборудование. Получаем свою долю прибыли. И опять же следим за качеством. Это важнейший лицензионный пункт.
– Кто, кроме нашей страны, выпускает продукцию по лицензии?
– Англия, например.
– Бывали случаи, когда изделия из-за качества браковались?
– Бывали. И не обязательно там, где производят их по лицензиям. Безусловное качество, целесообразность, удобство, изящество – вот четыре краеугольных камня, на которых стоит «Адидас».
– Кто ж отвечает, например, за изящество?
– В Париже мы держим хорошо отлаженную команду дизайнеров, которая проектирует, я не оговорился, именно проектирует обувь…
Обувь – по-прежнему главное дело фирмы. Пятьдесят ее видов – для футболистов, хоккеистов, бегунов, борцов, теннисистов, регбистов, гимнастов и так далее, – претерпевая изменения, совершенствуясь, идет в спортивные магазины. На стендах музея хорошо видны этапы многочисленных реконструкций. Вот беговые туфли. С появлением на стадионах тартана от шиповок пришлось отказаться – на подошву стали ставить акулью кожу. Но где же набраться акул для огромного производства! Нашли заменитель. Потом появился скошенный сзади каблук, появились под пяткой амортизаторы, которые подбираются в соответствии с весом бегущего. Это все поиски и находки – продолжение традиций сапожника, основателя фирмы.
С 1960 года, кроме обуви, «Адидас» производит одежду, спортивные сумки, футбольные мячи и ракетки. Старые добрые принципы и тут принесли фирме лавры и, разумеется, прибыли. Но особо улыбнулась фортуна удачливому предприятию, когда городская часть человечества побежала трусцой. Сколько потенциальных покупателей сразу же появилось – дайте кроссовки, костюмы, шапочки! И фирма немедленно откликнулась на потребности. Три полосы и трилистник замелькали уже не только на стадионах – на улицах, в городских парках. Того более – родилась мода «ходить в „адидасе“». А мода, известное дело, расширяет рынок до размеров необозримых. В коммерческом западном мире создалась нечастая ситуация: спрос намного превышает предложение. И фирма спешит. В ходу новый термин – «одежда свободного времени». И в эту обновку на рекламном плакате одета вся суша земного шара.
– Но мода – барышня капризная…
Замечание это наш собеседник принимает спокойно.
– Фирме капризы моды известны. Модой можно и управлять. У нас есть психологи, знатоки традиций и вкусов. Есть хорошие модельеры. И у нас прекрасный союзник – желание человека выглядеть бодрым, здоровым. Наша одежда этому помогает.
Из комнаты, где мы беседуем, виден обширный зал. Лежат горы рекламных брошюр, плакатов, анкет, сувениров. Стучат телетайпы, непрерывно звонят телефоны. С листом в руке появляется девушка-секретарь: «Господин Мюллер, хорошая новость. Грета Вайц сегодня стала чемпионом мира по марафону. И она стартовала в нашей одежде». Наш собеседник удовлетворенно кивнул. Механизм, отлаженный Адольфом Дасслером, действует безотказно.
Гржимек у себя дома
У калитки в кирпичную кладку, рядом со щелью почтового ящика, врезан бронзовый силуэт ежика. Старый знакомый! По этому силуэту одному из нас пятнадцать лет назад пришлось отыскивать машину Гржимека в африканской саванне. Изображение ежика сопровождает деловые бумаги профессора, украшает почтовые штемпеля и визитные карточки. Случаен ли выбор этого символа? «Очень люблю ежей! Ну и, если хотите, намек: человек я не злой, но иголки имею».
Гржимек открывает калитку – и мы в примыкающем к дому саду. Верещат воробьи. Взлетела ворона, клевавшая на дорожке грушевую мякоть. Не улетая, в кусты боярышника шмыгнула стайка черных дроздов.
Лестница на второй этаж добротного особняка с башенкой. Сегодня дом пуст. Семья профессора проводит конец недели «на мельнице». Так Гржимек называет загородное жилье, триста лет назад действительно бывшее водяной мельницей.
В доме много всего привезенного на память из путешествий по свету, из Африки в первую очередь, – маски, фигурки из дерева, предметы народного быта. Половину застекленного шкафа занимают ежи – из бронзы, стекла, хлебного мякиша, гвоздиков, спичек, иголок кактуса, из глины, еловых шишек, фарфора, мягких тряпиц – более ста фигурок.
Но главное в доме – книги. Все стены в книгах. «Эти вот помогают работать. А это мое. Начинал с этой…» Пожелтевшая книжечка с заголовком: «Как разводить кур». Книжка была замечена в свое время. С написавшим ее человеком приехали познакомиться животноводы. «Где автор?» – «Автор в школе», – ответила мать. Первая книжка была написана Гржимеком в четырнадцать лет.
С того дебюта прошло еще шестьдесят. Сколько же книг написано за это время? Тридцать восемь! Вот все они на разных языках мира. Главная тема: животные, их место на Земле, взаимоотношения человека и животных. Ну и конечно, судьба самого автора, тесно связанная с миром природы, судьба ветеринара, зоопсихолога, путешественника, фотографа, общественного деятеля.
«Главное мое дело – наука. Остальное все – производное от нее». Гржимек – доктор, профессор. В науке больше всего ученого занимает поведение животных. В его биографии есть любопытнейшая страница. Еще в молодости, проводя опыты с обезьянами, лошадьми, волками, тиграми, Гржимек почувствовал, что нашел ключ к умению «ладить с животными». Решил проверить себя. После всего лишь трехдневного знакомства с тиграми он предложил дирекции цирка выйти на манеж к зрителям вместо дрессировщика. И все получилось великолепно! Зрители даже не догадались, что перед ними не актер-дрессировщик, а ученый-зоопсихолог.
Что касается писательства, своеобразного, рассчитанного на широкую публику и научно достоверного, то оно поражает не только обилием знаний, увлекательной манерой письма, но и объемом – тридцать восемь книг!
Кажется: ни на что другое у человека времени не должно оставаться. Между тем вряд ли есть на Земле человек, повидавший больше, чем Гржимек. Только в 1983 году он был в Зимбабве, Танзании, Кении, Сенегале, Уганде. И вот уже стоит приготовленный чемодан – через неделю поездка в Канаду. И путешествует он не туристом. Из каждой поездки привозит идеи, наблюдения, фильмы. И сразу же – за работу. Режим молодого, сильного человека!
Между тем профессору – семьдесят пять. Возраст почтенный, но назвать стариком его невозможно. Хотя внешне, конечно, сдал. На африканской фотографии 1969 года – это «борзой» охотник с киноаппаратом. Сейчас к его облику – похудел, прихрамывает, голос стал с хрипотцой, волосы побелели – больше всего подходит слово «матерый». Матерый и есть.
Тогда в Африке, размышляя о человеческой жизни, о неизбежной кончине, он
