Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

Сам мой разум стал менее расторопным. Временами даже накатывал страх, что Осме всё-таки удалось сломить меня.

Тереза Унгиш была наполовину парализованной женщиной, за пятьдесят. Тяжкие варп-ритуалы искалечили её и почти выжгли изнутри, оставив доживать в должности младшего астропата в бараках на Энима Гульфвард. Её тощее тело поддерживал аугметический экзоскелет. Мне кажется, когда-то она была прекрасной, но со временем её лицо стало казаться мёртвым, а волосы поредели, освобождая место для имплантированных разъёмов кабелей.

— Опять явился, еретик? — спросила она, когда я вошёл в её каюту. Шла двадцатая неделя путешествия.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты так ко мне обращалась, — сказал я.

— Вполне подходящее обращение, — промурлыкала Тереза. — Эта твоя Биквин вытащила меня из безопасной жизни на Энима Гульфвард и втянула в личный крестовый поход еретика.

— Безопасная жизнь, Унгиш? Тебя ждал печальный конец. Учитывая плотность потоков, которые тебе приходилось перерабатывать, ты бы умерла в ближайшие шесть месяцев.

Она чертыхнулась, и её аугметическая коляска загудела, когда Тереза повернулась, чтобы налить нам по бокалу амасека. В свой напиток она добавила фитобарьерные агенты. В помещении стоял сильный запах листьев лхо. Я знал, что тяжкие жизненные испытания оставили в наследство Унгиш постоянные боли, которые она старалась заглушить любым доступным способом.

— Умереть и быть похороненной на Энима Гульфвард через полгода… или скончаться в мучениях, прислуживая тебе.

— Все совсем не так. — Кивнув, я взял предложенный бокал.

— Да неужели?

— Нет. Я позволил тебе заглянуть в моё сознание. Ты знаешь, что мои помыслы чисты.

— Возможно, — нахмурилась она. Ей было трудно управиться со своим бокалом. Мехадендриты, заменявшие ей правую руку, были старыми и медлительными. Но она только отмахнулась, когда я попытался ей помочь.

— Возможно? — переспросил я.

Унгиш сделала большой глоток амасека и воткнула папиросу с лхо между потрескавшимися губами.

— Я смотрела в твоё сознание, еретик. Ты не столь чист, как тебе хочется думать.

— Разве? — Я опустился на кушетку.

— Да ладно, не обращай внимания. — Тереза прикурила папиросу и глубоко затянулась наркотическим дымком. — Я только старый, потасканный псайкер, который слишком много болтает.

— Но мне интересно. Что же ты увидела?

Её экзоскелет тихо заскулил, когда она направилась к другой кушетке, а затем зашипела гидравлика, помогая ей сесть. Тереза сделала ещё одну глубокую затяжку.

— Прости, — сказала астропат. — Может, ты тоже хочешь штучку?

Я покачал головой.

— Я служила Астропатикусу всю свою жизнь — и пребывая на службе в гильдии, и сейчас, в качестве внештатного сотрудника. Когда твоя баба заявилась ко мне с реальными деньгами и предложением работы, я согласилась. Но, ох…

— Предполагается, что астропаты сохраняют нейтралитет, — возразил я.

— Вообще-то, считается, что астропаты служат Императору, еретик, — произнесла Тереза.

— Что ты видела в моем сознании? — снова спросил я.

— Слишком много, слишком много. — Унгиш выпустила внушительное кольцо дыма.

— Расскажи мне.

Она покачала головой или по крайней мере мне показалось, что сопровождаемое шипением движение держателя её головы должно было передавать этот жест.

— Думаю, мне стоит быть благодарной. Вы спасли меня от смерти и взяли с собой в это… приключение.

— Мне не нужна твоя благодарность. — Я начал терять терпение.

— Умереть и быть похороненной на Энима Гульфвард через полгода… или скончаться в мучениях, прислуживая тебе, — повторила она.

— Все будет совсем не так.

— О, так и будет. Я видела это. Все это ясно как день. — Тереза выпустила ещё одно кольцо дыма.

— Ты видела?

— Много раз. Из-за тебя, еретик, я и погибну.

Унгиш оказалась упрямой и пессимистичной. Я знал, что она видела вещи, о которых не станет рассказывать. В конечном счёте я даже перестал её расспрашивать. Мы встречались раз в несколько дней, и она делала психометрические снимки из моего сознания. Кадианские пилоны. Черубаэль. Профанити и её вериги.

К тому времени, как мы достигли Синшары, у меня уже имелась пачка психометрических изображений и благодаря искалеченной астропатке мрачные предчувствия.

Синшара. Богатый рудой кусок камня на орбите блуждающей звезды.

Истерзанная гравитационными бурями солнечная система Синшары обречена вечно скитаться по краю Мутных Звёзд на границе пространства Империума. Десять тысяч лет назад она была соседкой 3458-Дорнал, имела девять спутников и астероидный пояс. Когда мы наконец обнаружили её, она проплывала через систему Паймбайл и перенесла два серьёзных космических столкновения. Теперь у неё оставалось шесть спутников и несколько широко расходящихся астероидных поясов. Блуждающая звезда сошлась в пьяном танце с Паймбайл Минор — кокетливое столкновение гравитационных полей, на разрешение которого уйдёт ещё миллион лет.

Сама же Синшара или, правильнее, четвёртая планета блуждающей системы Синшара Х181В представляла собой глыбу из синего камня, описывающую восьмёрку вокруг двух грозящих столкнуться звёзд, следуя капризам их пересекающихся гравитационных полей.

С самого обнаружения эта планета, богатая крайне редкими минералами, включая анцилит и форидий, стала шахтёрским раем.

— Никаких дозорных судов. Практически нет путеводных буев, — произнёс Максилла, направляя «Иссин» к системе. — Вижу действующую обитаемую точку. Готов поспорить, что это колония шахтёров.

— Выходи на орбиту, — сказал я ему. — Медея, готовь катер к посадке. Эмос, ты отправляешься со мной.

— Ого! — прошептала Медея, покрепче сжимая биодатчики штурвала инкрустированными «серебром» руками.

Судно содрогнулось от очередного мощного удара.

— Тут повсюду гравитационные потоки. Я постоянно натыкаюсь на вихри.

— Неудивительно, — пробормотал Эмос, устраиваясь в лётном кресле и застёгивая ремни безопасности. — Эта блуждающая звезда и её планетное стадо превратили всю систему в зону бедствия.

— Хм… — откликнулась Медея, не проявляя никакого беспокойства и бросая катер в сторону, чтобы увернуться от чёрного астероида, оказавшегося на нашем пути.

Поблизости от Синшары начиналось поле, в котором постоянно сталкивались каменные обломки и пласты шлака, дрейфующие по сложным и экзотичным орбитам. Части этого поля образовывали тонкие кольца вокруг Синшары, но далее они имели странные очертания, искривлённые гравитационной дисгармонией. Там, где облака пыли и мелкого мусора отражали лучи звезды, космос светился яркой золотой дымкой. Силовые щиты катера могли выдержать удары довольно крупных камней, но некоторые были чересчур огромными. При встрече с ними требовались дополнительные обходные манёвры.

Вскоре мы стали лучше видеть Синшару в золотом тумане: синий объект неправильной формы, быстро вращающийся вокруг своей оси. Половина планеты скрывалась в тени, и пики её минеральных гор загорались предрассветными вспышками, когда улавливали первые лучи света.

— Конечно, чем ближе мы приближаемся к планете, тем сильнее становятся гравитационные возмущения, — вслух размышлял Эмос.

Медея не нуждалась в советчиках. Даже я понимал, что пространство вокруг небесного тела неправильной формы — а особенно, если оно составлено из элементов разной плотности, — будет переполнено различными гравитационными аномалиями. Мне кажется, Эмос просто болтал, чтобы отвлечься.

Медея обогнула огненные хвосты трех болидов и угодила в поток высокой гравитации. Нам навстречу резко рванулась и заполнила вес экран вращающаяся поверхность Синшары — холодные, словно изрытые оспой просторы. Загудели датчики, оповещающие о слишком резкой потере высоты и быстром приближении поверхности, но Медея раздражённо вырубила их одним ударом руки. Катер немного выровнялся.

— Только что включились маяки шахтёрской колонии. — Медея прочистила горло. — Состоялся предварительный обмен телеметрией. Они запрашивают наши идентификационные коды.

— Передай их.

Медея активизировала передатчик и послала импульс, содержащий информацию о нашем корабле. Это был один из маскировочных шаблонов, хранившихся в нашем кодифере для тайных вылетов, великолепная подделка, сработанная Медеей и Максиллой. Согласно данной подписи, мы были исследовательской командой из Ройал Школум Геологикус с Мендалины.

— Нам выдали разрешение на посадку, — сообщила Медея, обходя очередную зону гравитационной турбулентности. — Они включили луч наведения.