Песнь Люмена - M. Nemo

— Иша.

— Ну послушай!

— Иша, что за «ну»?

— Пусть говорит, Айра.

Та отступила перед волей Ариваны.

— Я когда вырасту, стану королевой в своём доме. Вот послушайте, — глаза её сверкали ярче сапфиров, — и у меня будет много-много детей. И я назову их каждого как звёзды в созвездии сферы.

— Нет у них имён.

— А Фэз говорила есть!

— Не повышай голоса, Иша.

— Н!..

— Веди себя как подобает дочери рода.

— … и будет у нас такой большой камин, я прикажу выплавить на нём разных зверей и птиц. Нет, а морских чудовищ не хочу. Они страшные.

— Да сколько же тебе лет!

— Шестнадцать.

— Я не спрашивала.

Аривана молча наблюдала за сёстрами, когда Ирива привлекла её внимание сказав:

— А я займусь изучением записей путешественников.

— А ещё хочу щенка. Я его сама воспитаю и он станет самым лучшим.

— Ты и дрессировать то не умеешь.

— Всё равно смогу.

— Магда молчит!

— Зачем ей говорить, она и так непревзойдённо играет на арфе.

— Я… — попыталась возразить Магда, потупив взгляд.

Гайда, привлекая к себе общее внимание, продекламировала:

— Не знаю, кем буду, но если к сорока годам обо мне не будут знать на всём континенте — это будет равносильно позору.

— Ты как всегда полна стремлений, сестра, — выдавила из себя наконец Магда, всё так же, не поднимая взгляда.

— А ты, а ты? — Иша заулыбалась Ариване, всё же не смея притронуться к той.

— Сёстры.

Все мигом притихли, а Магда подняла глаза тут же лишившись румянца.

— Давайте жить так, чтобы мир был в долгу у нас, а не мы у него.

Громада Обители возвышалась над нетронутыми снегами. Чёрные шлифованные стены уходили вверх, образуя круг, отдавая дань устройству вселенной. Новая Обитель была построена на руинах прежней. Только подъезжая к ней, Аджеха мог увидеть, когда они ещё не спустились с холма, что каменные останки старого здания местами нарушал правильный круг, представляя другую фигуру.

Вездеход съехал вниз и остановился у самого входа, чтобы дать стражу возможность тут же войти внутрь.

— Добро пожаловать, — его встретила одна из верховных жриц, — моё имя — Одра-Мэй.

Рядом стояли две молоденькие ученицы, судя по тому, что головы те не склонили, а только кивнули приветственно, их ждёт участь стать частью исполнения ритуала и передачи легенд будущим поколениям.

— Обитель приветствует стража, награждённого особой милостью Императора. — Жрица снова поклонилась и Аджеха ответил на её поклон, он молчал ожидая, когда та закончит приветственную речь.

Вместо уже привычного застоя Чертога на него дохнуло теплом от многочисленных факелов и чаш, откуда дышал, извиваясь, сияющий огонь. Его было так много, что в следующем за входом просторном круглом зале не осталось ни одного не освещённого места. И даже мельчайшие витиеватые зазорины в однотонной мозаике на полу, не прятали тени.

От жрицы исходил почти выветрившийся слабый запах благовоний и Аджеха принудил себя не оборачиваться по сторонам, ища только одно лицо. Вместо этого он стоял и слушал, как Обитель счастлива принимать того, кто служил верой и правдой Императору. В качестве награды его, Аджеху, и отослали сюда. В обитель тепла, как называли это место в храме молодые послушники. В самые холодные ночи каждый представлял себе Обитель, как воображаемый образ того, чего у них не было.

Масла, добываемые из редких растений растущих в пустошах, стоили несравнительно много. Большую их часть Обитель выращивала сама в скрытых теплицах. Пол, начинающийся камнем, переходил в круг из дерева в самом центре. Изображение на нём походило на огненный шар. От него струи пламени и охватывали всё пространство со стенами и высоким потолком. Даже дыхание здесь впитывало тепло.

Аджехе стало интересно, каким образом выращенные здесь жрицы могут выживать в холоде реального мира. Он не раз слышал об их выносливости и сам ни разу не видел, чтобы жрица вздрогнула от холода.

Судя по той, что встретила его, самообладанием они владели не хуже стражей.

Костюм защищал его от этого тепла, но не лицо.

— Добро пожаловать в Обитель.

Жрица повернулась, давая Аджехе возможность идти рядом. Она лично проводила его к выделенным ему покоям и пожелала доброго отдыха перед вечерней трапезой.

Когда Одра-Мэй вышла, затворив за собой двери, отослала учениц и некоторое время оставалась на месте, не прислушиваясь к тому, что приходит за дверью, но и, не отрешаясь от действительности. Наконец она заметила присутствие другой жрицы и двинулась к ней. Та покорно ждала в стороне, где кончался коридор, и за спиной высилось высокой окно, открывающее вид на последнюю исчезающую звезду.

— Присматривай за ним.

Жрица кивнула и Одра пошла прочь. Мийя посмотрела ей вслед и бросила взгляд на дверь, где скрылся страж.

Иногда ему удавалось заметить, как меняют масло для чаш. Молодая ученица держала большой кувшин, изо всех сил стараясь не пролить ни капли. Вторая, чуть младше, следила за ней с таким видом, будто постигала тайны бытия. И пока первая лила пахнущее огнём и травами масло, Аджеха стоял и наблюдал, как оно играет, отражая огонь от факелов. Однажды ученица завидев его даже смутилась, за что тут же рассердилась на себя и уже с непроницаемым видом закончила работу, после чего поспешила скрыться.

Дни здесь тянулись не так, как в храме, где даже игры разума были открыты. Здесь же, не смотря на обилие сета и тепла, всегда оставалось нечто потаённое, о чём знает каждый, но молчит. Это ощущение не покидало Аджеху даже когда его в первый раз привели в подземные горячие источники, служившие жрицам местом омывания.

Еду ему приносили в комнату и забирали всегда зная, когда он закончил трапезу.

Жриц всегда можно было различить по причёскам и одежде. Одни из них, самые достойные, шли по пути ритуала, другие должны были стать танцовщицами, третьи воспитывались как рабочие. Если жрицы ритуала при встрече смотрели ему в глаза и открыто кивали, то танцовщицы сопровождали поклон взглядом на губы. Работницы даже не смотрели на стража. Те, кто занимался рождением и воспитанием новых жриц, попадались ему не так часто. Всё его передвижение как стража по Обители было чётко распланировано и включало каждодневный церемониал.

Его усаживали недалеко от старших жриц, однако не так близко к чашам, избегая яркого освещения. В целом, внимания на присутствии стража жрицы не акцентировали. Хоть раз Аджеха и заметил, как несколько совсем юных учениц наблюдали за ним из-за угла, скрывая смешки. Их тут же разогнала воспитательница, полонилась и ушла.