Ты услышишь мой голос-2 - Эвелина Пиженко

— Слушай, закрой этого с бабами, хоть на одного орущего будет меньше, — дежурный махнул рукой лейтенанту, — всё равно их распихивать придётся.

— Да он, вроде, как адекват, — сопровождающий «арестованных» кивнул на Говорова, — и, похоже, не врёт… Но взяли за компанию, мало и что?

— Ну, и закрой его с бабами. Потом туда же всех, более менее адекватных…

— Саша!.. — от избытка чувств, увидев знакомое лицо, Наташа не могла удержаться и с разбегу кинулась на шею к Говорову, — Сашка!..

— Натаха… — он растерянно сжимал её в объятиях под изумлёнными взглядами девиц и работников отделения полиции, — Ну, ладно — я… Но ты-то как здесь оказалась?! А где остальные?!

— Я не знаю, — Наташка ревела у него на груди, — Я их потеряла… Дима меня, наверное, ищет… а у меня ни паспорта, ни телефона… Сашка… как ты сам сюда попал?!

— Долго рассказывать… Если коротко — приняли за футбольного фаната. А ты?!

— А я… — Наташа обернулась на вульгарно размалёванных девиц, — Я тут… с девочками…

Глава 32

Через пару минут помещение для задержанных, огороженное лишь металлической решёткой, заполнилось по максимуму — устроивших драку футбольных фанатов распределили по двум таким «обезьянникам», разделив их по понятному лишь самим полицейским принципу. Семеро неестественно оживлённых парней, попав в отсек, где «сидела» Наташа, тут же бесцеремонно расположились на свободных лавках, так, что ей и Говорову, стоявшим в это время на ногах, не осталось места, чтобы присесть. Громко гогоча и перекидываясь шуточками, молодёжь вела себя довольно развязно, и даже «девицы» старались не задевать их и не отвечать на реплики. Сашкину попытку согнать кого-то из фанов с места, Наташа сразу пресекла, в страхе, что разгоревшийся после этого скандал не посодействует их скорейшему освобождению. Оттащив его за руку в угол, она сама встала рядом, собрав последние силы, чтобы тут же не скинуть туфли на высоком каблуке.

— Ты Диме уже позвонила? — выслушав её рассказ, Сашка нахмурился.

— Нет, — она грустно покачала головой, — я без телефона, и попросить не у кого, у девчонок тоже отобрали. А у тебя?.. Тоже?..

— Мой ещё вечером разрядился. Но ты могла попросить дежурного, чтобы он сам позвонил Димычу. Это твоё право.

— Я просила… Он сказал, что у него зарплата не резиновая, за всех звонить.

— Серьёзно?! — Сашкины брови поползли вверх, — Так и сказал?!

— Ага.

— Они что, думают, что все такие тупые? Звонок положен всем, тем более, что это задержание только на предмет проверки личности, а не по подозрению.

— Да ничё они не думают, — лениво протянула одна из девиц, сидевшая ближе всех, довольно плотного телосложения, в короткой юбке и полупрозрачной блузе, с крашеными под медь волосами, — просто её вместе с нами загребли. Приняли за проститутку. Тоже…

— Ну, и чё?! — возмущению Говорова не было предела, — Вам что, звонок родным не положен?!

— Кому это — вам?.. — другая девица, худенькая, с короткой модельной стрижкой, в довольно откровенном летнем сарафанчике и накинутой сверху лёгкой кофточке, закинув ногу на ногу, яростно месила челюстью жевательную резинку.

— Ну… Вам, — усмехнулся Сашка, — хотя, может, я и ошибаюсь.

— Ты ошибаешься, — челюсть не менее яростно заработала в другом направлении.

— Всё, девочки, понял! — Говоров поднял обе руки, — Вас всех ошибочно приняли за женщин нетяжёлого поведения. Несправедливо приняли. Тогда так. Им что, звонок не положен?

— Положен. В течение трёх часов.

— Ну, а я о чём?

— Только менты считают, что проституткам звонить некому. Маму с папой, что ли звать? — хихикнула полненькая девушка.

— Зачем маму с папой? — Сашка пожал плечами, — Скорее, мамочку, или свою крышу.

— Ну, крыше они сами и позвонят. У них одно ведомство, — под смех остальных сделала заключение девушка.

— А смысл тогда задерживать?

— А ты много видел в жизни смысла? — худенькая девица вытянула ноги и, засунув руки в карманы кофточки, зябко поёжилась.

— Понятно, — Говоров повернулся к решётке и, что есть силы, заорал на весь коридор, — Дежурный!

— Чего тебе? — тот высунулся из своего кабинета.

— Мне нужно сделать звонок.

— Вот очередь до тебя дойдёт, и сделаешь.

— А давай, она до меня прямо сейчас дойдёт?

— Вот когда дойдёт, тогда и дойдёт.

— Тогда почему вы не даёте позвонить вот этой девушке? — откинув руку назад, в сторону Наташки, возмутился Говоров, — Вы её уже оформили и не выпускаете.

— Какой ещё девушке?

— Которая без паспорта. Ты её что, на закусон себе оставил?

— Мы этих ещё не оформляли, — усмехнулся опер, — при чём тут закусон?

— Так интересно дело ведёте. Данные записали, выпустить не выпустили, позвонить не дали.

— Я смотрю, ты больно разговорчивый, — дежурный подошёл почти к самой решётке, — вот и поговорите тут пока. Придёт время — вызову.

Глядя, как Наташка стоит на одной ноге, высвободив из туфли другую и держа её на весу, Говоров снова обвёл взглядом помещение, раздумывая, кого бы «подвинуть».

— Не надо… — догадавшись о его намерениях, шепнула Наташа, — Постоим.

— Я-то постою… — он снова посмотрел, как она меняет уставшие ноги, — Да скинь ты их!

— Я бы скинула, но пол холодный, — она с сожалением вздохнула, — неизвестно, когда они с этими ребятами закончат разбираться и за нас примутся.

— А ты разуйся и встань на мои кроссеры…

— Ты что?! — она тихонько рассмеялась, — во-первых, тебе будет тяжело, а, во-вторых, я равновесие не удержу.

— Я буду тебя держать… — он с готовностью приобнял её за талию, — Давай…

— Ты что, пьяный? — убирая его руку, Наташа подозрительно посмотрела на него снизу вверх, — Когда успел?!

— Долго ли умеючи? — усмехнулся Говоров, снова заведя руку ей за спину, — Ты чего такая холодная? Замёрзла?

— Нет, — смущаясь от его бесцеремонности, Наташа на самом деле поёжилась от холода, — просто… просто холодная…

— А мне кажется… — повернувшись к ней всем корпусом, он упёрся ладонями в крашеную, зелёную поверхность стены, — Мне кажется, что ты совсем не холодная… в определённом смысле…

— Не твоё дело! — сердито прошептала Наташка, тем не менее, не пытаясь вырваться из невольного тёплого плена, чтобы не привлекать к себе внимания, — Сашка, ты пьяный, и только поэтому я слушаю твой бред!

— Ну, да, не моё, — он слегка наклонился и сделал глубокий вдох, — какие у тебя духи… Хотя, нет… Это не духи. Это — ты… Подожди… У меня идея!