История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев

После войны 1934 г. отношения между династиями Саудидов и Хамид ад-Динов носили дружественный характер, между монархами Саудовской Аравии и Йемена было налажено политическое сотрудничество.

Глава XIII

Социально-политическая структура Саудовской Аравии после ее образования

Королевство Саудовская Аравия заняло большую часть Аравийского полуострова, включив в себя несколько феодально-племенных образований, которые раньше находились в разной степени зависимости от Османской империи. Создание централизованного государства отвечало интересам и феодально-племенной знати в целом, и купечества, и большинства жителей страны, обеспечив безопасность, отведя беды феодально-племенной междоусобицы. Но вместе с централизованным государством пришли растущие налоги и усиливавшийся военно-бюрократический аппарат, который существенно ограничивал племенные «демократические» свободы кочевников.

Проповедь обновленной религии в ее ваххабитской форме подкрепила и освятила борьбу Саудидов за объединение недждийских земель вокруг Эр-Рияда. В исторически ответственный момент движение за новое возрождение Недждийского эмирата возглавил выдающийся государственный деятель и военачальник Абд аль-Азиз ибн Абдуррахман (Ибн Сауд).

Для того чтобы централизация власти и создание независимого государства в Неджде стали реальностью, а также для того, чтобы это государство смогло завоевать некоторые области, должны были сложиться благоприятные внешние обстоятельства, подходящая международная конъюнктура. Успеху Ибн Сауда на первом этапе способствовала поддержка Великобританией его борьбы против Османской империи и ее вассалов, развал Османской империи в результате Первой мировой войны, а после нее – неспособность экономически слабеющей Великобритании установитьпрямой контроль над значительной частью Аравии, которая казалась дорогостоящей и обременительной добычей.

Объективный исследователь, имеющий дело с фактами, не видит заслуживающих внимания изменений в уровне развития производительных сил аравийского общества в первой трети XX в. по сравнению с XVIII–XIX вв. Мало того, хотя у нас нет надежной статистики, можно предполагать, что хозяйственная разруха в результате непрерывных войн и восстаний в сочетании со все углубляющимся кризисом верблюдоводства означала экономический регресс. Проследив за процессом создания Саудовской Аравии, мы не находим в ней новых классов, прослоек или групп, которые принципиально отличались бы по своему характеру и месту в обществе от социальных сил, образовавших под знаменем ваххабизма первое государство Саудидов в XVIII в.

После Первой мировой войны в ряде арабских стран – Египте, Сирии, Палестине, Ираке, Алжире, Марокко – стоял вопрос о завоевании национальной независимости для самостоятельного развития, характер которого определяли бы соотношение сил между феодальными и буржуазными элементами, уровень экономики, степень «европеизации» (модернизации), появление элементов современного среднего класса, рост рабочего класса. В то время в политически независимой Саудовской Аравии не было и зародыша капиталистических отношений, и государство сложилось на примитивной феодально-племенной основе в средневековом по своей сути обществе. Но так как Саудовская Аравия отнюдь не была изолирована от окружающего мира, она не могла избежать внешнего воздействия. Это касалось как технических средств централизации и администрации (радио, телефон, авиация, автотранспорт), так и организационных форм: создания регулярной армии, министерств и департаментов, школьной системы. Столкновение традиционных общественно-политических институтов, выраставших из самого общества Саудовской Аравии и соответствовавших ближневосточному феодализму в его примитивной стадии, с модернизаторскими тенденциями, занесенными извне, не нарушало в первое десятилетие социально-политической устойчивости государства. Причина этого лежала в абсолютной и относительной слабости именно модернизма, который приходил из гораздо более развитых стран Ближнего Востока, и в полном господстве традиционных структур. Положение начнет радикально меняться лишь с конца 40-х гг., когда бурный рост нефтяных доходов нарушит прежний общественный баланс в Саудовской Аравии.

Само название страны – Саудовская Аравия – означало, что она контролируется кланом Саудидов. Для государственного флага был избран зеленый цвет – символический цвет рая и любимый цвет пророка. На флаге изображена белая сабля, символизирующая джихад – «священную войну», и имеется написанный по-арабски символ веры: «Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммед – посланник Аллаха».

Власть короля. Взаимоотношения феодально-племенной знати и богословов.

Эволюция политической власти саудовского правителя отражалась, в частности, в изменении его титула. Напомним, что турки обращались к Ибн Сауду как к «правителю Неджда и военачальнику Абд аль-Азиз-паше», а англичане – как к «шейху Абд аль-Азизу, сыну шейха Абдуррахмана, Ааль Сауду». В 1921 г. эмиры, шейхи племен и улемы провозгласили его султаном Неджда и присоединенных территорий, и в официальной переписке он стал именоваться «величеством»1. В 1926 г. Ибн Сауд стал королем Хиджаза, султаном Неджда и присоединенных территорий, спустя год – королем Хиджаза, Неджда и присоединенных территорий, а с 22 сентября 1932 г. – королем Саудовской Аравии. Но все титулы предназначались на первом этапе прежде всего для внешнего мира, для повышения международного престижа государства и его правителя.

Внутри страны для оседлых жителей Ибн Сауд был эмиром, то есть феодальным правителем Неджда и завоеванных им стран, и для них естественной была трансформация его титула в «султана» и «короля». Бедуины считали его «шейх аль-машаих» – главным шейхом, главой всех кочевых племен.

Для укрепления своего авторитета в этом качестве Саудиды подчеркивали, что их генеалогическое древо восходит к ветви племени «голубой крови» аназа, самому многочисленному и могущественному в Аравии. Умелое использование аристократии племен, сочетание методов давления, военной расправы с одариванием и подкармливанием племенной верхушки позволили Абд аль-Азизу держать в повиновении многочисленных и прежде неуправляемых кочевников.

Власть Саудидов облачалась в патриархально-демократические одежды. Беднейшие из бедуинов могли (если были допущены ко двору) запросто, без титулов, обращаться к королю. Абд аль-Азиз любил, когда его называли или Ибн Фейсал, как напоминание о его деде, или Ибн Микрин – в память об отдаленном предке, основателе рода Саудидов, или Аху Нура – брат Нуры, старшей, почитаемой и любимой его сестры.

Есть идеал подлинного араба-аравийца. Это идеал бедуина, романтизированного в аравийском обществе, как и в некоторых других арабских странах: мужественный воин, великодушный к побежденным, защитник ислама, сексуально сильный мужчина. Намеренно идентифицируя себя с этими свойствами, Ибн Сауд добивался авторитета и престижа2.

«Демократизм», «патриархальность» короля не обманывали тех, кто понимал истинное место сильного монарха в системе централизованного государства. Вот образец верноподданнических заявлений в адрес правителя, приведенных в «Памятной записке правительства Саудовской Аравии» в связи с конфликтом в Эль-Бурайми. Хотя они относятся к 50-м гг., они хорошо отражают суть сложившихся отношений между правителем и управляемыми уже в 20-30-е гг. «Я, нижеподписавшийся Киррам ибн Мани, шейх ааль бу мундайр из манасиров, утверждаю, что я и мой народ были и остаются подданными Его Величества короля Сауда ибн Абд аль-Азиза, так же как мы были подданными его отца, – гласило одно из заявлений. – В соответствии с положениями исламского закона мы платим закят в виде верблюдов, овец и коз, фиников и риса сборщикам