Звездоплаватели - Георгий Мартынов

— Как жаль, что эта тайна умрёт с нами.

Константин Евгеньевич не ответил. Баландин видел, как его товарищ поспешно достал блокнот и, наклонившись к приборам пульта, светившимся слабым голубым светом, стал поспешно писать. Профессор понял, что Белопольский хочет послать письмо оставшимся наверху товарищам. Но как он думает отправить его?

— Я закупорю бумагу в одну из бутылочек нашей аптечки, — сказал Белопольский. — Когда мы увидим, что наступает конец, то откроем дверь и выбросим её. Пустая бутылка всплывёт на поверхность озера, и там её найдут.

Профессор кивнул головой. Это действительно был единственный способ, оставшийся в их распоряжении.

«Черепахи» неутомимо продолжали путь. Белопольский казалось, что они движутся по прямой линии, к противоположному берегу озера. Намерения похитителей оставались неясными. Что им там нужно? Почему они не расправились с людьми и машиной где-нибудь по пути?

При розовом свете деревянных «ламп» оба пленника видели, что толпа обитателей озера увеличивается. Машину сопровождало не меньше ста «черепах».

— Посмотрите вперёд, — сказал Баландин, — что это такое?

Из мрака, далеко впереди, показалось какое-то светлое пятно.

По мере приближения оно становилось всё более ярким. «Черепахи» направлялись прямо к нему.

Вскоре оба звездоплавателя смогли различить что-то вроде светящейся арки.

Ещё несколько десятков шагов их носильщиков — и арка встала прямо перед глазами.

Это были такие же брёвна, какие лежали в штабелях на берегу и кучами на дне озера. Сложенные правильным полукругом, они обрамляли вход в туннель, по-видимому уходящий вглубь южного высокого берега озера. Стены этого туннеля были также выложены брёвнами, и он казался светящимся проходом, ведущим куда-то в даль, скрывавшуюся в розовом сумраке. Туннель был наполнен водой.

«Черепахи» прошли арку и углубились в проход. Дно туннеля заметно поднималось.

Свет, исходивший из бревенчатых стен, окрашивал воду в красноватый цвет. Было настолько светло, что Белопольский и Баландин могли без труда рассмотреть самые мелкие подробности. Сопровождавшая их толпа «черепах» с розовыми телами и красными панцирями в этом освещении стала походить на толпу фантастических призраков. Жёлтый огонь их глаз погас.

«Черепахи», нёсшие машину, шли на двух ногах, в вертикальном положении. Большинство остальных передвигалось на четырёх.

Туннель был очень длинен. Машину несли дальше и дальше, а выход всё не показывался.

— Вряд ли можно предположить, что этот туннель искусственный, — сказал Белопольский. — Вероятно, он пробит водой.

— Кто их знает! — ответил Баландин. — Всё может быть. Но скоро мы это узнаем.

Впереди в розовом сумраке появилось наконец что-то яркое. Ещё несколько минут — и перед ними открылось огромное пространство, показавшееся в первую секунду совершенно пустым.

«Черепахи» вышли из воды.

Исполинская пещера уходила куда-то далеко, в неразличимую глазом глубину берегового обрыва. (Было совершенно очевидно, что их доставили к южному берегу озера.) Над головой, примерно в пятнадцати метрах, нависал каменный свод. Пещеру освещал слабый свет. Откуда он исходил — они не видели.

Основание пещеры было совершенно сухо. Правильными рядами поднимались какие-то странные кубы. Это было похоже на улицы, застроенные домами без окон. Кубы были, по-видимому, деревянными, но брёвна не светились. А может быть, их слабый свет терялся в общем освещении пещеры.

— Вот он где, их город! — сказал Белопольский тоном удовлетворения.

— Похоже на то, — ответил Баландин.

«Черепахи» шли посередине одной из «улиц». Часто мелькали какие-то неясные фигуры. Судя по размерам, это были не «черепахи».

Деревянные кубы казались домами неведомых жителей этого подземного города. Но для огромных «черепах» такие жилища были довольно тесны.

Выход из туннеля остался далеко позади. Толпа «черепах» шла всё дальше и дальше.

Наконец они остановились. Потом подошли к стене одного из «домов» и стали куда-то спускаться. Метров пять они шли прямо, потом поднялись и вышли уже внутри постройки. Пройдя ещё несколько шагов, осторожно поставили машину на бревенчатый пол.

В общей сложности они пронесли вездеход, весящий больше полутора тонн, километра два с половиной, что лишний раз доказывало их чудовищную силу.

Одна за другой «черепахи» вышли тем же путём, каким и вошли.

— Вот мы и в тюрьме, — сказал Белопольский, — а я так и не успел выбросить бутылку с письмом. Теперь это вряд ли удастся.

Они внимательно осмотрелись.

Помещение было совершенно пусто. Никаких внутренних перегородок в нём не было, — одна сплошная «комната», очевидно единственная в доме без окон и без потолка.

Глядя с «улицы», казалось, что куб закрыт со всех сторон. На самом деле это был не куб, а просто четыре стены, высотой метров в семь.

Оба звездоплавателя подумали, что такое устройство домов вполне логично. Над «городом» не было неба, ему не угрожали ни дождь, ни ветер. Потолок с успехом заменял каменный свод пещеры. Пол был сделан из брёвен. Дверь, если можно было назвать так этот вход, помещалась в одном из углов. Стены и пол светились розовым светом.

Минут двадцать люди молча ждали, не появится ли кто-нибудь из венериан, но время шло, а никто не приходил к ним.

— На сколько времени нам хватит кислорода? — спросил Баландин.

— Почти на двое суток. Но какое это имеет значение? Только продление агонии.

— Нельзя ли бежать отсюда?

Белопольский пожал плечами.

— Как ваши ноги? — спросил он вместо ответа.

— Какое это имеет значение, — повторил слова своего командира Баландин, — я забыл о них.

— Всё равно! Пока есть время, надо переменить повязку. Кто знает, что нас ждёт впереди.

Белопольский зажёг свет в кабине. Осторожно сняв повязку, он внимательно осмотрел обожжённые голени и нахмурился. По краям вздувшихся волдырей кожа была ярко-красной, что указывало на сильное воспаление.

«Может начаться гангрена, — явилась тревожная мысль, — как он терпит? Это, вероятно, адская боль.»

Кроме пикриновой кислоты, никаких средств в аптечке не было. Она предназначалась только для оказания первой помощи. Но Белопольский всё равно не знал, что надо делать при таком тяжёлом ожоге.

Он наложил новую повязку и забинтовал ноги профессора.

Потянулись томительные минуты ожидания. Стараясь экономить энергию аккумуляторов, Белопольский погасил свет в кабине. Свечения стен было вполне достаточно.