Сын епископа. Милость Келсона - Кэтрин Куртц

— Если ты покажешь нам, куда идти, мы бы могли наконец отдохнуть, — вежливо сказала королева.

К ее удивлению и облегчению Нигель не стал возвращаться к опасной теме. Вместо того он отвел ее в ее прежние покои, расположенные рядом с внутренним садом. Джехана ожидала, что ей отведут помещения поменьше. На стук Нигеля дверь открыла горничная, и тут же отступила в сторону, скромно присев в реверансе, — но Нигель не стал входить. Когда дверь за Джеханой и ее молчаливой компаньонкой закрылась, королева лишь мельком оглядела маленькую приемную и открытую дверь на солнечную галерею, где расположились придворные дамы; дюжина или около того пар глаз оторвались от вышивок и посмотрели на нее. В следующее мгновение ее уже обнимала Мерауд, жена Нигеля, по цветущим щекам которой ручьями текли радостные слезы.

— Джехана! Слава богу, ты наконец вернулась! Бедняжка, ты, должно быть, умираешь от усталости!

Когда Мерауд обнимала ее, Джехана ощутила ее выпуклый живот — снова ждет ребенка, после такого длинного перерыва! — и тут же ее пронзила острая боль от того, что сама она не сумела родить ни одного ребенка после Келсона. Но тут же она подумала, что это, возможно, и к лучшему, потому что ее проклятая кровь не распространится в следующих поколениях.

И она вообще-то не была уверена, что одобряет Мерауд, решившую родить еще одного ребенка… хотя в данном случае опасность передать далее чудовищную наследственность Келвина была настолько мала, что почти не стоила упоминания. Если же по каким-то причинам Келсон не оставит собственного наследника, род продолжится через Нигеля и Конала — или, возможно, через юных Рори и Пэйна, если линия Конала почему-то угаснет.

Тот ребенок, которого сейчас носила под сердцем Мерауд, вряд ли когда-либо унаследует корону Халдейнов или узнает о лежащем на них проклятии.

— Мерауд, Мерауд, мне так тебя не хватало! — ласково сказала она, вглядываясь в карие глаза подруги, когда они наконец оторвались друг от друга. — А ты снова ждешь маленького. Наверное, вы с Нигелем очень рады!

— Да разве может быть иначе? — воскликнула Мерауд, весело улыбаясь. — Нигель надеется, что на этот раз будет девочка, и я, честно говоря, тоже, после трех-то мальчишек! Ну, через месяц или около того узнаем. Но ты, Джехана… как ты похудела! Ты здорова?

— Здоровее не бывает, — ответила королева и чуть повернулась, кивнув на свою компаньонку— Это сестра Сесиль. Она приехала со мной из Сент-Жиля. Сестра, это герцогиня Мерауд, супруга принца Нигеля. Может она подождать там, с другими дамами, пока мы немножко поговорим?

— Конечно. Сестра, мы рады приветствовать вас в Ремуте, — сказала Мерауд, слегка кивая головой в ответ на поклон монахини. — Прошу, побудьте с моими дамами. Мы через несколько минут присоединимся к вам.

Когда сестра Сесиль ушла на галерею, Мерауд снова всмотрелась в Джехану и увлекла ее поближе к окну, на солнечный свет.

— Так. Что же это за вопрос, который не может ждать, хотя ты нуждаешься в отдыхе? — спросила она, осторожно усаживаясь обитую тафтой кушетку.

Джехана не стала садиться; она стояла в луче солнца и нервно сжимала худые руки… ее взгляд искал сочувствия Мерауд.

— Тебе ничто не грозит, Мерауд? — наконец прошептала она.

— Грозит?!

— Морган и Маклайн не разлагают твоего мужа, как разложили и погубили моего?

— Джехана!..

— Это ради его собственной души, Мерауд! — продолжила Джехана, опускаясь на кушетку рядом с герцогиней и не отводя глаз от лица Мерауд, — Ты должна уберечь его от заразы Дерини! Келсон уже погиб, но Нигеля еще можно спасти… да и для Келсона, пожалуй, еще не все потеряно. Именно поэтому я вернулась.

— Э-э… спасать… Келсона? — осторожно спросила Мерауд.

Джехана горячо заговорила, приняв слова Мерауд за приглашение к рассказу.

— Он должен снова жениться, Мерауд, и поскорее. Ему нужен наследник. И я чувствую, что хорошая жена сможет одолеть зло, поселившееся в нем. Ведь ты же уберегаешь Нигеля от беды, так и королева Келсона должна вернуть его к праведной жизни. Это единственная надежда, Мерауд. Обещай, что поможешь мне!

Мерауд задумчиво улыбнулась, позволив королеве схватить себя за руку.

— Ну, девушек, желающих выйти замуж за короля, более чем достаточно, — неопределенно сказала она. — Хотя я подозреваю, что тут немаловажно и мнение самого Келсона. В любом случае, я сомневаюсь, чтобы он занялся этим делом до окончания военной кампании. — Она улыбнулась и с надеждой глянула на королеву. — А ты не хотела бы сама познакомиться кое с кем из девушек? Среди моих придворных дам есть вполне подходящие. Да и все равно тебе нужно выбрать собственный штат. Иделл, я их тебе представлю.

Джехана вскоре запуталась в именах проходивших перед ней дам, но идея активного участия в выборе жены для Келсона заставила ее щеки слегка разрумяниться. Многие из дам были очень молоды и явно хороши по всем качествам.

Настроение королевы все улучшалось; но наконец Мерауд увлекла ее к окну, возле которого сидела занятая вышивкой по тафте прекрасная молодая женщина.

На ней было платье глубокого синего цвета, напоминавшего о горных озерах, ее тяжелые огненно-рыжие волосы были уложены на затылке в золотую сетку, унизанную жемчугом, лоб стягивала золотая лента.

— Это герцогиня Риченда, — сказала Мерауд, когда женщина встала и присела перед королевой в глубоком реверансе.

Сердце Джеханы заколотилось как сумасшедшее, ее тело застыло от ужаса.

— Герцогиня… Риченда? — с трудом произнесла она. — Не приходилось ли мне прежде слышать ваше имя?

Женщина выпрямилась и ее невероятно синие глаза посмотрели прямо в глаза королевы, — уверенно и с сочувствием.

— Это вполне возможно, ваше величество, — ответила она низким голосом, — Мой покойный муж заседал в совете короля Бриона. Это граф Марли.

— Граф Марли… — безжизненно произнесла Джехана. — Но Мерауд сказала…

— Теперь титул графа Марли носит мой сын Брендан, ваше величество. А я ныне замужем за герцогом Корвином.

Корвин! Джехана наконец поняла, что значит звук этого имени, и онемела от страха. «Добрый Иисус, это жена Моргана! Она замужем за Дерини!»

— Да… понимаю, — прошептала она.

Но она почти ничего не видела вокруг себя, когда повернулась, чтобы уйти; она едва передвигала ноги, и не понимала, кого ей представляли еще… и наконец подозвала Сесиль и сбежала в поисках спасения в молельню, примыкавшую к ее спальне. Молитва отчасти вернула ей душевное спокойствие, но не изгнала чувства глухого отчаяния от того, что супруга Дерини, похоже, уверенно водворилась в королевском доме.