Возмездие - Вартуш Владовна Оганесян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Острая боль в спине и осознание всего происходящего заставили ноги сдвинуться с места. Шла мимо увлечённых шоу гостей словно мимо статуй, только в проходах Малого грота начала приходить в себя, почувствовав холод штольни.
Выждав удобный момент, мельком оглянулась посчитать, сколько за ней идут конвоиров. Трое. И что делать? Мысли лихорадочно метались в голове, но идей не возникало. Одна против троих мужчин… Вот бы как в кино, взять и раскидать всех, но, увы, это не кино и если с одним может более или менее справиться, но вот с тремя… Ещё и платье узкое и длинное…
Что им вообще надо? Вряд ли брат Алэна вёл бы себя так! Мужчине на вид около 40 лет, значит он старше Алэна. Да, внешне действительно они немного похожи, поэтому есть вероятность, что родственники. Но по характеру Алэн больше схож с Марком. Он даже когда сильно зол, максимально сдержан. По нему вообще сложно догадаться, что он чувствует и думает на самом деле. Да и Елизавета Андреевна братом Алэна называла только Марка. Почему? И Дима ничего не говорил. Хотя, Дима вообще мало что о нём знал, до последнего времени. А речь почему так сильно отличается? Речь Алэна на русском чистая, грамотная. А этот видно, что говорит с трудом…
Вдруг впереди послышалась иностранная речь и брат Алэна дёрнул её за волосы, заставляя остановиться. Повернулась к нему и наткнулась взглядом на чёрное дуло пистолета. И без того промерзшая, вздрогнула ещё сильнее от неожиданности. Машинально попятилась от него подальше и даже промелькнула мысль «Беги!», но услышала его злобный шепот «Стой!» и выбросила эту идею из головы. Развернул её обратно спиной и упёр дуло в затылок, придерживая рукой за плечо.
— Пошла! — толкнул вперёд и громко проговорил по-английски: — Я скажу тебе, Маклен! — без проблем поняла его слова.
Они вышли в зал Большого грота и первого, кого увидела — был Алэн. Да, если быть честной, только его высокую фигуру, широкую спину и видела. Когда он повернулся на голос, его уверенный, жёсткий взгляд сначала устремился на неё, затем обрёл угрожающий оттенок и медленно переместился на мужчину за её спиной.
***
Алэн
— Но сначала прикажи своим псам убраться прочь! — потребовал ублюдок, посмевший угрожать его женщине.
— А то что? — даже бровью не повёл, хотя было безумное желание засадить пулю прямо в оборзевшую физиономию.
— Он убил Монику, — уверено вышел вперёд Флэтчер, ткнув в его сторону пальцем. — Ты должен отомстить за неё!
— Ещё он хочет разорить нас! — поспешил пожаловаться Смит. — Немедленно верни мне мои деньги! — крикнул на Гарри и переключился на Роберта: — А ты сейчас же порви этот нелепый договор! Я ни копейки вам не отдам! — следом сунул свои запястья прямо под нос растерянному Диме, который не сводил глаз с Лены, и потребовал: — Немедленно сними с меня эти наручники! Нашёлся мне фээсбэшник! Посмотрим, как ты сейчас заговоришь!
Дима полностью проигнорировал всё, что так яростно доносил до него Смит, и гневно поинтересовался:
— А это ещё что за хер?!
— Иосиф Робинсон, — ответил ему Макс, оторвавшись впервые от экрана.
Дима потянулся было за пистолетом, но опустил руку, нервно сжав кулаки. Видимо понял, что приказал своим телохранителям названный им «хер»:
— Убейте любого, кто дёрнется ещё раз.
— Дантист, похоже, этот больной зуб удалять буду я, — проговорил Алэн, глядя прямо в глаза «пациенту».
Кривая ухмылка появилась на лице Робинсона:
— Братишка, ты, правда, самоуверенный и дерзкий, как мне и рассказывали. Делаешь вид, что тебе наплевать на эту девчонку? — Он схватил её за шею и прижал к себе, переместив дуло с затылка на висок и взвёл курок. — Ты наглым образом забрал всё, что принадлежит мне по праву рождения! А теперь ещё и Монику! Она, между прочим, единственная, кто любила меня по-настоящему.
— То есть, убивала ради тебя! — констатировал факт.
— А разве это не есть доказательство любви? Взамен, я заберу эту пустую куколку.
— Ты же понимаешь, что живым отсюда не уйдёшь при любом раскладе?
— Ну, в таком случае тебя и твою пустышку я захвачу с собой.
— И в чём тогда смысл твоих действий? Чего ты добьёшься?
— Одним сквайром станет меньше, но самое главное — ты не сможешь пользоваться тем, что принадлежит мне!
— И что же принадлежит тебе? — старался говорить сдержанно, но голова усиленно соображала в поисках безопасного исхода для Лены. Старался не обращать внимания на руку, сжимавшую её горло, и на признаки боли на её лице.
— Всё!!! — сжал шею сильнее. — Мать не имела права лишать меня моего настоящего отца! За неверно принятое решение, она тоже поплатилась!
— Ты убил собственную мать? — ахнул Харрис.
— Заткнись! — рявкнул на него Иосиф-Джозеф.
— Отпусти её, — медленно проговорил Алэн, — и я дам тебе шанс уйти отсюда живым. Но обещаю, что найду после.
— Ещё предложи себя взамен на неё, как это обычно бывает, — грубо рассмеялся тот. — Я убил всю твою охрану, кто был здесь с тобой, — сообщил он довольно. — Теперь снаружи — только мои люди. И если я отсюда не выйду, они перестреляют всю собравшуюся здесь элиту! Никому не уйти, и тебе в том числе! Бинго!
— Ясно, — ухмыльнулся в ответ, впервые радуясь, что по требованию Беса находится под постоянным его наблюдением. Бес настоял на этом, когда после смерти отца поступил на службу к нему. Дядя предлагал заменить старика на кого-то по-моложе, но он не захотел. Уже и привык к Бесу и, как говорится, «Старый друг лучше новых двух». Сначала раздражало и бесило, что вокруг вечно ошивается охрана, но Бес переодел их в гражданскую одежду, чтобы не нервировали и приказал держаться на расстоянии, но на таком, чтобы в случае необходимости могли быстро прийти на защиту или вызвать подмогу спецназа. Конечно, Бес под свой страх и риск иногда сам решал необходимость той самой защиты. Как в случае с клубом, когда «гражданские» выпустили его из под контроля и Бесу пришлось подключить группу специального назначения, для которых есть доступ в любое место, без исключений. Телефон тоже отслеживался и прослушивался круглосуточно. Что тоже крайне злило. Сначала не мог свыкнуться с тем, что даже когда… скажем так, справляет свои физиологические потребности, его слушают. Даже оговорки Беса, что отец этой участи тоже не избежал, и убеждения, что всё услышанное будет иметь строго конфиденциальный характер,
