Реликварий - Линкольн Чайлд

Эта мысль повлекла за собой другую, и Марго тревожно огляделась. Заряды установлены и скоро взорвутся. Даже если их пощадят Морщинники…

Одно из созданий наклонилось, чтобы поближе взглянуть на нее. Капюшон соскользнул с его головы, и все её сожаления разом исчезли, сменившись всепоглощающим отвращением. Марго увидела некую пародию на человеческое лицо. Не лицо, а морду, покрытую чудовищными складками и морщинами. Из складок на неё равнодушно смотрели глаза ящерицы – черные и безжизненные. Зрачки превратились в чуть заметные подрагивающие точки. Марго отвернулась.

Послышался удар – рядом с ней швырнули на пол Пендергаста. За агентом ФБР последовали отчаянно отбивающиеся Смитбек и Мефисто.

Поймав вопросительный взгляд Пендергаста, Марго кивнула: все в порядке. Послышался шум возни, и на пол свалился лейтенант д’Агоста. Оружие у него уже давно отняли. Из глубокой раны над бровью обильно текла кровь. Один из Морщинников сорвал сумку с плеча Марго, швырнул её на пол и направился к д’Агосте.

– Держись от меня подальше, мерзкий мутант! – злобно прохрипел полицейский. Морщинник неторопливо нагнулся и что есть силы врезал лейтенанту по физиономии.

– Полагаю, Винсент, сотрудничество с ними будет полезнее для вашего здоровья, – сказал Пендергаст. – Тем более что они нас несколько превосходят численно.

Д’Агоста приподнялся на колени и, помотав головой, спросил:

– Почему мы до сих пор живы?

Пендергаст усмехнулся:

– Это лучший вопрос за весь вечер. Полагаю, что это связано с церемонией, которая вот-вот должна возобновиться.

– Слышишь, Скриблерус? – невесело ухмыльнулся Мефисто. – По-моему, в “Пост” высоко оценят твою следующую статью. Ты назовешь ее: “Как меня принесли в жертву”.

Негромкий напев возобновился. Марго почувствовала, как её рывком поставили на ноги. В толпе Морщинников образовался проход, и примерно в двадцати футах от себя она увидела хижину из черепов. В немом ужасе Марго смотрела на чудовищное строение, ухмыляющееся ей сотнями ужасных оскалов. Внутри хижины передвигались несколько фигур, а над недостроенной крышей поднимались ввысь густые облачка пара. Хижину окружала изгородь из бедренных костей, едва-едва очищенных от плоти. Перед самым входом Марго увидела несколько каменных церемониальных возвышений. Вглядевшись сквозь пустые глазницы черепов, она заметила внутри хижины предмет, отдаленно напоминающий трон, тот самый, на котором несли жреца. “Интересно, насколько ужасен будет их верховный жрец?” – подумала Марго. Она не была уверена, что у неё хватит духу взглянуть в ещё одну морду, подобную той, что с похотливой жадностью смотрела на неё всего несколько мгновений назад.

Чья-то рука больно толкнула её в спину, и она, едва не падая, заковыляла к хижине. Краем глаза Марго видела, как д’Агоста старается вырваться из лап ведущих его Морщинников. Смитбек отбивался молча. Чудовище извлекло из складок балахона зловещего вида каменный нож и поднесло его к горлу Смитбека.

– Cuchillos de pedernal, – прошептал Пендергаст. – Это о них говорила женщина, пережившая бойню в подземке.

Д’Агоста кивнул.

Не доходя нескольких футов до изгороди, Морщинники остановились и заставили своих пленников опуститься на колени. Барабанная дробь сделалась чаще, пение – громче.

Взгляд Марго задержался на каменных возвышениях перед входом. На ближайшем лежало несколько металлических предметов.

– Пендергаст, – еле слышно прохрипела Марго. От волнения у неё пресеклось дыхание.

Агент ФБР бросил на неё вопросительный взгляд, и Марго кивком показала на платформу.

– Ах да, – прошептал он. – Самые крупные сувениры. Я сумел утащить только те, что помельче…

– Да-да, – нетерпеливо перебила его Марго. – Но я узнаю один из этих предметов. Ручной тормоз для инвалидной коляски.

На лице Пендергаста мелькнуло изумление. Он попытался продвинуться к возвышению поближе, но стоящие рядом Морщинники тут же пресекли эту попытку.

– Это совершенно бессмысленно… Для чего их разложили… – Он оборвал себя на полуслове и негромко прошептал: – Лурд!

– Не понимаю, – шепотом ответила Марго. Пендергаст молчал, пытаясь разглядеть темную фигуру внутри хижины.

Послышался приглушенный шум, и из хижины появилась немногочисленная процессия. Первыми шли закутанные в плащи фигуры, неся попарно огромные котлы с горячей жидкостью. Над котлами поднимались клубы пара. Пение усилилось, превратившись в какую-то заунывную какофонию. Морщинники поставили котлы в углубления, выбитые в полу, после чего на сцену выплыло задрапированное черным крепом кресло, влекомое четырьмя фигурами в балахонах. Носильщики медленно, размеренно шагали вдоль ограждения из костей. Оказавшись у самой дальней и самой высокой платформы, они торжественно поместили на неё трон и столь же торжественно сняли черное покрывало, после чего величественно удалились в хижину.

Марго не отрывала глаз от скрытой в тени фигуры, восседавшей на троне. Лица она разглядеть не могла, но видела пухлые пальцы, слегка подергивающиеся на подлокотниках. Пение смолкло – и тут же возобновилось с новой силой. Теперь в нем звучали нотки нетерпеливого ожидания. Существо на троне воздело руку, и все замолчали. Когда жрец слегка наклонился вперед, мерцающие отблески огней упали на его лицо.

Время остановилось. Ужасный миг превратился в безысходную бесконечность. Марго забыла о страхе, о боли, о том, что часовой механизм неумолимо тикает над её головой, приближая время взрыва. Мужчина в габардиновых брюках с шотландским бантом на шее, восседающий на троне, сделанном из человеческих костей, был ей знаком. Перед ней находился профессор Уитни Фрок.

Марго открыла рот – и не смогла произнести ни слова.

– Боже мой, – выдохнул за её спиной Смитбек.

Фрок взирал на толпу с каменным, лишенным каких-либо эмоций лицом. В огромном зале висела мертвая тишина.

– Ба! Да это же Фрок! – взревел д’Агоста, первым нарушив молчание.

Фрок медленно повернулся на голос. Он посмотрел на д’Агосту, на Смитбека, на Пендергаста. Увидев Марго, он неожиданно встрепенулся, и в его глазах появилась жизнь.

– Дорогая, – проговорил доктор Фрок. – Какая неудача. Честно говоря, я не ожидал увидеть тебя научным консультантом этой маленькой экспедиции. Очень сожалею, что ты оказалась среди них. Да, это я, но тебе не стоит смотреть на меня с таким осуждающим видом. Припомни, что, избавившись от этого невыносимого ирландца, я пощадил тебя. Должен признаться, что тогда я поступил вопреки требованию рассудка.