Пушкин и финансы - Коллектив авторов

А посему Оную Высочайше учрежденную опеку Все покорнейше просим в платеже Каждогодного оброка сделать Облегчение и по-распоряжению Сколько вам благоугодно будет определить с всего Кистенева Годовых доходов, благоволите нас уведомить ответом – писал сие вместо вышеписанных Старшин икрестьян неграмотных поих личному прошению все подданнейший ваш раб ислужитель Матвей Алексеев батраков.

26 октября 1849 года

Кистенево.

На это прошение последовал необычно быстрый – 8 ноября – ответ. Опекунство, полновластно распоряжаясь именьем, облыжно сослалось на то, что оно не может делать никаких распоряжений по именью, так как раздельный акт еще не совершен, и Опека не введена во владение этим имением. Но раздел фактически был совершен, и доходы исправно поглощались владельцами. Опекунство, адресуя свою бумагу «Служителю Матвею Батракову и всему мирскому обществу», подтверждало, чтобы «заведенный порядок покойным Сергеем Львовичем ни в чем нарушен не был; потому что есть ли Вы могли платить прежде наложенный на Вас оброк, то нет причины чтобы его не платить теперь. Когда же Опека вступит во владение имением, то она разберет Вашу просьбу и окажет Вам законное удовлетворение; а до того времени следует Вам повиноваться во всем Управляющему, как то было при жизни покойного Сергея Львовича». – Сообщая о своем решении Пеньковскому, Опекунство просило его, во-первых, не подвергать взысканиям крестьян, подавших прошение и, во-вторых, высказаться по сему предмету, действительно ли они находятся не в состоянии платить своего оброка, как было прежде, или не есть ли это уклонение только от исполнения своей обязанности. 30 декабря Пеньковский разрешал глубокомысленный вопрос Опекунства: «На спрашивание Опеки действительно ли кистеневские крестьяне находятся не в состоянии платить своего оброка, какой платили прежде, или только уклоняются от исполнения своей обязанности? На сие имею честь объяснить, что в кистеневских крестьянах есть то и другое; третья часть крестьян, не бывши никогда богатыми имуществом ивсегда бедными нравственностью, от прошлогоднего неурожая и по собственному нерачению, опустили себя до того, что не в состоянии выплатить накопившейся на них оброчной и подушной недоимки; а две остальные части, одни из них не состоят в недоимке, а другие уклоняются от платежей, полагая, что когда-нибудь им простится».

IV

Но еще до получения ответа Пеньковского Ланские располагали «авторитетным» мнением «подлинного опытного помещика» Льва Сергеевича Пушкина, который в конце октября приехал, наконец, в свою вотчину. Установив порядки, собрав все возможные приходы, Лев Сергеевич покинул Болдино и из Москвы послал подробнейший отчет о своих впечатлениях Наталье Николаевне Ланской. Письмо его чрезвычайно колоритно, и мы приводим его целикомПисьмо написано по-французски..

В качестве помещика, живущего в деревне, собираюсь надоесть Вам сегодня рассказами о всем том, что касается нашего имения. Не дам вам пощады своими наблюдениями и объяснениями.

Начну с того, что беру обратно свое предосудительное мнение относительно Пеньковского. Все его дела по управлению имением в Болдине в порядке; правда, что от прошлогоднего урожая мне не досталось ни одного зерна, а от доходов ни одной копейки – но это потому, что на одном Болдине лежит вся тяжесть выплаты долгов по Ломбарду и других, оставшихся после моего отца.

В Львове же я нашел хлеб в избытке, и, хотя оно втрое меньше Болдина, его урожай вдвое превышает урожай в Болдине. Это зависит от почвы, которая там гораздо меньше истощена.

Лес, который находится на наших смежных границах, ничем не напоминает девственные леса, встречающиеся еще в Америке; он скорее похож на вавилонскую проститутку, которую можно встретить везде; он ужасно поредел, потому что почти весь пошел на постройки в Львове, которые все в очень хорошем состоянии.

Что касается Кистенева, скажу Вам, что неаккуратность крестьян объясняется скорее нежеланием платить, нежели бедностью; оказывается, депутация, которая была у Вас, обещала им безнаказанность. Я полагаю, что в случае переселения некоторых из них в Михайловское долг, который лежит на Кистеневке, может быть уплочен оставшимися. Нужно с большой предусмотрительностью выбрать тех, кого переселять, и тех, кого оставить. После этого Кистенево, по моему мнению, следует перевести на пашню. Между прочим, скажу Вам, что это также была мысль моего брата, которую я нашел в его письмах к Пеньковскому.

Я велел разделить скот по числу крестьян в Болдине и Львове, на этот раз они собрались и сговорились между собой; часть, выпавшая на долю львовских крестьян, была им немедленно отправлена, и я дал приказ нашим двум конторам послать Вам подробный отчет. Масло было подвергнуто той же операции и то, что выпало на долю Львова, было ему добросовестно отправлено.

Болдинские и львовские крестьяне имели все сообща – и деньги и долги; их полевые работы делались тоже по обоюдному соглашению; было необходимо разделить их. Во избежание всякого промедления и недовольства я велел сделать это, пока находился в имении. Крестьяне обеих деревень решили дело между собой и все покончили полюбовно. Копия раздела будет препровождена и Вам и мне. Во Львове не было сарая для крестьян; в Болдине их было два; я великодушно велел отправить один из них в Львово. Что касается демаркационной линии между этими двумя деревнями, то, в надежде получить поскорее акт о разделе, я попросил Бобоедова присутствовать при разделе в качестве Вашего представителя, но, так как я не имел акта до сих пор и Бобоедова видел только потом в Лукоянове, я ему лично повторил мою просьбу. Со своей стороны я поручил это дело Пеньковскому. Как только акт будет утвержден и получен, то прошу Вас отправить его по адресу либо Бобоедова, либо Пеньковского.

Я хорошо ознакомился с тем, как Пеньковский управляет имением, и убедился в том, что невозможно было во время этих беспорядков лучше повести дела; я оставляю его в качестве управляющего и советую Вам сделать то же самое, по крайней мере на время колонизации Михайловского. Его 16-летний опыт был бы Вам крайне полезен. Что касается Бобоедова, он решительно отказывается от управления вашим имением, так как у него много своего дела.

Как только все это будет налажено и закончено, у Вас будет три прекрасных имения, но, повторяю, надо быть очень внимательным в выборе крестьян, которых Вы переселите в Псков, и тех, которых оставите в Нижнем. Не надо трогать богатых, но, прибавив им земли, оставшейся после выселенных, и переведя их на пашню, можно быть уверенным в том, что Кистенево даст такой же доход, как и в прошлом, настолько хороша там почва.

Ваши