СПАСАТЕЛИ ВЕЕРА - Василий Головачёв

Чудовище с ворчанием, от которого у Такэды сжалось сердце, отступило к краю площадки, исчезло в ровном сиянии тумана.

— М-да! — сказал Толя.

— Вот именно, — мрачно откликнулся Никита, подняв руку. — Погоди-ка… Стражей здесь хватает, но они выполняют функцию обыкновенного замка. Что ж, я прав: нас не ждали.

— Если есть замок, должен быть и ключ. Ты знаешь, где его искать? И где находится вход на базу?

Сухов тронул рукоять меча в ножнах.

— Ключ — вот он, теперь надо определить, куда его вставить. Но вход где-то здесь, рядом, я чую.

— Вход куда?

— На главную базу Гиибели. В принципе все эти «здания», по сути, ее лабазы, склады, по внутреннему объему не уступающие, наверное, земным галактикам, но есть и база, где игвы хранят самую мощную свою магитехнику: «киберсолдат», жругров, генераторы состояния вакуума, излучатели тьмы — Хаоса, генераторы свертки и развертки многомерных пространств, устройство изменения принципов и законов физики — это уже из наследия Люцифера, пси-преобразователи и прочее.

— Но Зу-л-Кифл предупреждал, что техника игв подчиняется только им.

— Вот и проверим. А не получится, попробуем реализовать еще одну сумасшедшую идею.

— Если уцелеем, — проворчал Такэда.

— А что с нами сделается. Хоп! — Никита вдруг взмахнул рукой, на мгновение растворившейся и засиявшей белым накалом, и вытащил из ниоткуда, из воздуха, какую-то серую тень с парой умоляющих глаз. — Познакомься, самый натуральный человек-невидимка, звать Наумом. По характеру — болтун, по призванию — шпион.

«Тень» забилась в руке Сухова, пытаясь освободиться, захлопала глазами.

— Говори по-человечески, не то высушу, — пригрозил Никита. — Кто тебя послал следить за нами?

— Великий… Великая… Великое… — запричитало почти невидимое существо тоненьким детским голоском. — Он… она… оно… точно не знаю. Но не конкретно за вами, господин, вообще за всеми, кто появится. Отпустите, я ничего никому не скажу.

Никита подумал немного, отпустил «тень», рука его перестала светиться. Невесомый Наум метнулся прочь, бледнея, исчезая на фоне свечения, только глаза было видно — те, что были обращены на людей. Но убегать совсем неведомое существо не хотело, озадаченное тем, что его отпустили. Видимо, оно телепатически что-то спросило у Сухова, потому что тот засмеялся, оглянувшись на Такэду:

— Он спрашивает, не смерть ли мы ищем? — Повернулся к невидимке Науму. — Я же просил обращаться по-человечески, аль не понимаешь? Есть хочешь?

Существо по имени Наум озадачилось еще больше. Пробурчало с сомнением:

— Смеешься? Мне же запрещено принимать пищу. Помру.

— Это тебе твое Великое сказало? Вранье, братец. Оно боится, что ты перестанешь шпионить в его пользу, вот и держит на голодном пайке.

— Но я же тогда видимым стану.

— А чем это плохо? Не надоело мыкаться по воле тех, кто тебя в грош не ставит? Вот я видим, зато свободен.

В глазах странного существа появилось выражение испуга.

— Оно услышит… прилетит… растрясет… разобьет…

— Авось не услышит. Не хочешь есть, беги, докладывай своим владыкам, что Посланник Семерых пришел.

Глаза, висящие в воздухе уже в трех шагах, заморгали, отразили сомнение, растерянность, недоумение, печаль. Потом исчезли.

— Жаль, — сказал Сухов. — Я думал, он поможет.

— Кто этот Наум?

— По сути — душа еще одного мага, переметнувшегося на сторону демонов Люцифера еще до Битвы. А наказали его свои же, сами игвы, за длинный язык. Ну не хочет, так не…

Глаза перед людьми появились вновь.

— А чего надо-то, добрый господин? — прозвучал детский голосок.

— Вход в… м-м… огромную пещеру, который охранял каменный человек. Но учти: если Великое, привязавшее тебя здесь, узнает, что ты нам помог, — засушит.

— Ну и пусть. Я, конечно, боюсь, но устал от вечного страха. Может быть, если обо мне вспомнят добрым словом, и мне легче станет? А вход вот он. — Глаза Наума подплыли к видневшемуся неподалеку валуну поперечником в два метра. — Я видел, как Великое… кая… кое… входило сюда. Но там… много… глубоко… страшно!

Голос пресекся, Наум исчез.

— Странно, что охрана главной базы доверена таким скомпрометировавшим себя стражам, — обронил Такэда, с недоверием глядя на красно-коричневую глыбу. — Если только это и есть главная база. Не мог Наум обмануть?

— Нет, не обманул! — раздался с небес грохочущий голос, и с ударом грома на площади перед людьми проявилась в облаке пламени знакомая фигура: старик в овчинном тулупе с филином на плече и с посохом в руках.

— Праселк! — узнал Такэда.

— Ба! — спокойно и даже как-то лениво произнес Сухов. — Дуггур Али бен-Саид бен-Хурхурра собственной персоной. А я уж грешным делом подумал, что не встречусь со столь знаменитым игвой.

— Я тебя вычислил, землянин. — Голос у Дуггура был звучен и бархатист, хотя изредка срывался на громовые раскаты. — Ты хитер, но не настолько, чтобы провести службы планирования и целеуказаний Великих игв.

— Значит, я проиграл. — Никита закрыл лицевую сторону шлема-диморфанта руками, в голосе его прорезались плачущие нотки. — Что ж, Великие игвы будут довольны. Кто из них придет за мной?

— Никто, — с презрением проговорил Праселк-Дуггур, и Такэда лишь теперь понял, что слышит не голос — пси-передачу, мощности которой хватало и на прием его несовершенной «антенной» — мозгом.

— На Олирне вы добились ничьей с Даймоном, — продолжал Праселк тем же тоном, — только благодаря тому, что он устал, к тому же вас было трое. Один же ты — ничто, даже с мечом Святогора, моя команда легко справится с тобой и без помощи Великих. Ни одно человекоподобное существо не способно бросить вызов игвам и бороться на равных с творцами вселенных.

Такэда, не понимая замысла Никиты, бросился в атаку, но был остановлен могучим ударом силового поля, который едва не сплющил его в лепешку. Сквозь красный туман в глазах он увидел, как рядом с Праселком проявились фигуры в черных плащах с капюшонами, окружили застывшего в непонятной задумчивости Сухова, направили на него холодно мерцающие острия вардзуни, еще какое-то оружие вида грозного и мрачного.

— Значит, Великие игвы не знают о твоем блестящем расчете, — произнес Никита и вдруг засмеялся, легко и непринужденно. — Да, Уэтль был прав: ни одно существо Веера не может сравниться с игвами по чисто человеческим качествам: высокомерию, спеси, надменности и мании величия. И, видит Бог, в этом их единственная слабость.

Черные фигуры — не менее двух десятков, как успел прикинуть Такэда, очевидно, весь отдел ГПУ, — открыли огонь. Залп вардзуни вырыл глубокую звездчатую воронку в том месте, где стоял Сухов, но самого Посланника там уже не было. Он стоял в двух десятках шагов отсюда, на глыбе входа в главную базу Гиибели, опираясь на меч, и смотрел на неподвижного Праселка-Дуггура, на лбу которого открылся, словно от изумления, третий глаз.

— Дуггур, — прозвучал тихий, но отчетливый пси-голос Никиты, — ваша постоянная ошибка в том, что вы недооцениваете противника.

Игва не ответил, но его охотники, сориентировавшись, снова подняли излучатели распада. В то же мгновение меч Никиты взлетел над его головой, породив колебание воздуха и почвы под ногами, разделился на два десятка призрачно светящихся клинков и одним мгновенным ударом поразил сразу всех «черных коммандос», отрубив у них руки, держащие оружие. Лишь один из них, стоявший рядом с Такэдой, сумел каким-то невероятным образом увернуться от удара. Но Толя не дал ему времени воспользоваться копьем. С криком «Иди в ад, пес смердячий!» он снес ему своим мечом голову вместе с капюшоном.

— Фу! — сказал Никита с оттенком неодобрения. — Как вы грубо выражаетесь, Тоява-сан!

— Гомэн кудасай, — ответил смиренно Такэда. — Больше не повторится, зуб даю.

— Итак, Дуггур, — снова обратился к главе ЧК Никита, — даю шанс. Вы предоставляете нам время на обследование владений Великого игвы Гиибели, мы отпускаем вас с миром.

— Боюсь, вы тоже недооцениваете меня, — проскрипел старик.

Филин сорвался с его плеча и, превращаясь на лету в жуткую трехголовую тварь, ринулся на Сухова. Все остальное произошло в течение трех-четырех секунд.

Праселк-Дуггур тоже изменил облик, преобразившись в трехметрового монстра в сверкающей чешуе, шестирукого, с ногами слона и с двумя мордами, соединявшими черты крокодила и человека, и оттого еще более отталкивающими. В четырех лапах он держал вардзуни, в пятой — шиххиртх, а в шестой — посох, представляющий собой аппарат свертки-развертки метрики пространств.

Такэда, не уступавший в реакции «чекистам», собиравшимся вмешаться в бой, метнул в «филина» подаренный Мстишей нож и бросился на ликвидаторов в черных рясах, отвлекая их на себя. Одновременно с его броском Дуггур выстрелил из посоха, а Сухов пустил в ход меч.