Огниво Рассвета - Алексей Будников

— Он сказат, — с трудом выговаривая слова, вдруг начал бледный. — Что ты вести сюд сам Yenna'fore. Это правд?

Да, в сравнении с ним Эруиль был прекрасным знатоком общего, буквально уроженцем Корвиаля.

— Правда, — сглотнув вставший в горле ком, выдавил я.

Эльф задумчиво хмыкнул, понурив голову. Внезапно его отрешенное спокойствие сменилось яростной вспышкой. Ступив назад широкий шаг, он вскинул лук, практически упирая мне в нос кончик стрелы.

— Если ты вести Yenna'fore, — чеканя слова, заговорил эльф, — то она защит ты и не дат я пустит стрела в лоб ты.

Мои большие, от страха сбившиеся в кучу глаза с парализовавшим все тело трепетом наблюдали, как трехгранный наконечник оттягиваемой трескучей тетивой стрелы медленно отдаляется. Изгибающийся все сильнее лук едва слышно гудел от натуги. Украшавшее пятку снаряда оперение приблизилось к носу эльфа, то и дело подрагивая от его ровного дыхания. Играя бликами отражаемых на гладкой поверхности лунных лучей, острая сталь вплотную приблизилась к сжимавшему рукоять кулаку.

Эльф пустил на Эруиля полный колкости взгляд:

— Ну и где ж ваш Yenna'fore? — ехидно спросил он.

И вот, когда оттянутая к щеке до предела, уже дрожавшая от напряжение тетива должна была соскочить с сдерживавших ее пальцев, лучник, всхлипнув, вдруг опустил свое оружие, проделав несколько неловких, сбивающихся шагов вбок. Его будто что-то резко и очень болезненно кольнуло. Впрочем, в этом моем предположении была доля истины. Путеводная Тень, невесть откуда возникшая подле бледного эльфа, изо всех сил разъяренно тарабанила его маленькими кулачками по ребрам. Правда, такие удары могли вызвать разве что щекотку, и первая реакция лучника была обусловлена скорее неожиданностью нападения. Дальше он довольно быстро пришел в себя, изумленно взглянул на маленькое, зависшее в воздухе создание. Поняв, что ее, наконец, заметили, Fioare перестала греметь по обтянутому черным доспехом торсу, сразу упорхнув на своих быстрых крылышках в мою сторону. Усевшись мне на плечо, она сердито пристукнула по нему ладошками, вдобавок что-то пропищав.

Ошеломлению бледного эльфа не было предела. С опущенного и полностью ослабленного лука даже выпала стрела и, как показалось, воин, придя в себя лишь в последний момент, едва успел покрепче сжать готовое выскользнуть следом оружие. Эруиль подошел к стрелку, принявшись спокойным, монотонным голосом ему что-то объяснять. Лучник же неотрывно глядел на расположившееся рядом с моей головой сияющее существо. Впрочем, не он один — взгляды всех без исключения облаченных в черное бойцов сейчас были устремлены именно на Путеводную Тень.

Только мой спутник довершил свою речь, как эльф, с трудом оторвав взор от Fioare, бросил на Эруиля очередной хмурый взгляд и, чуть погодя, недолго побуравив меня глазами, громко издал приказ своим воинам. Я услышал, как скрипят вонзаемые обратно под тугие бедренные ремни клинки, как шипят скользящие деревом по коже заспинных налучей луки. Послав Эруилю лаконичную фразу и кивнув, командир отряда развернулся, двинувшись в пущу. За ним в такт зашагали подопечные.

Ко мне тут же подскочил травник и, чуть потормошив за плечи, точно пытаясь вернуть меня в чувства, проговорил:

— Идем.

Мертвенную тишину кромешной ночи растерзал грохот частых шагов. Шли молча, лишь ступавший в авангарде бледный эльф, вновь накинувший свой капюшон, изредка и почти неслышно перекидывался короткими фразами со своими соратниками. К моему удивлению вели нас не как заключенных, взяв под руки и тыча в спины оружием, а как неких высокопоставленных персон, стиснув в конвоирское кольцо. Тропа — хотя то, по чему мы ступали назвать тропой в полной мере было нельзя — оказалась просторной, а если на нее посягали густые клонящиеся ветви или заползали колючие кусты, то они сразу, едва оказывались на недопустимом расстоянии, без колебаний вырезались баселардами.

Меня и Эруиля не беспокоили, даже никаких вопросов не задавали. Только единожды один из Хранителей покоя, как их обозначил мой первородный товарищ, дерзнул коснуться мирно сидевшей на моем плече Fioare. В ответ на это посягательство Путеводная Тень недолго думая обдала палец эльфа снопом ярких стрекочущих искр, от чего воин, чертыхнувшись по-своему, даже отскочил, зажав фалангу во рту. Оскорбленное создание, во избежание повторения подобных, явно задевавших ее чувства актов, перебралась в нагрудный карман моей куртки, нежась в мягкой темной шерсти точно в свежей постели. А когда уязвленный Хранитель бросил на Тень полный укоризны взгляд, в ответ она совсем по-детски продемонстрировала ему свой желтый язычок.

— Куда они нас ведут? — спустя некоторое время решил нарушить немоту я, почти шепотом обращаясь к Эруилю.

— В Laensfronor, — вместо него ответствовал бледный командир Хранителей. — Главен город. Ваш человечий камень коробки ничто, в сравнение с Laensfronor.

— И что там? Что вы собираетесь с нами делать?

— Дадим Granmoun. Он мудр, он сказать, что делать.

— Granmoun — это наш правитель, — разъяснил Эруиль. — Даже ближе к старейшина. Говорить с Granmoun — великая честь, тем более для иноземец. Он самый старший из живущий ныне в Laensfronor, и он единственный, кто помочь совет в наш… ситуация. Не каждый день Yenna'fore утруждать себя говорить с кто-либо. Особенно с человек. Granmoun смочь верно истолковать посыл наш Владычица.

Что же, хоть какая-то ясность. Пускай совсем скудная и толком не понятная, но все же ясность.

Мы шли несколько дольше, чем я того ожидал. Обещанная моим первородным спутником верста уже была явно пройдена, однако конца и края объявшим окоем исполинам по-прежнему не наблюдалось. Впрочем, эльфы ступали спокойно, никакого сумбура или паники. Быть может, Эруиль просто обсчитался? Он же как-то исхитрился заблудиться в родном лесу, так что же ему мешало ошибиться и на этот счет?

— Как ты меч? — неожиданно заговорил командир Хранителей, чуть обернувшись и посмотрев на качавшийся у меня на поясе фальчион. Его мне вернули сразу, едва был отдан приказ выдвигаться. Клинок оказался немного поцарапанным и испачканным, но вполне целым. Травник объяснил свирепую выходку командующего, когда тот запустил мой меч в дебри: дело в том, что, он, Эруиль, мало того, что привел в Тьенлейв шумностопого — приблизительно таким образом, переводя на общий, эльфы обзывали людей, — так еще и вооруженного гномьей сталью. А бородатых обитателей Ниферии остроухий народ ненавидел даже больше людей. Оттого бледный, и без того до предела накаленный моим появлением, не сдержался. Он вообще, как поведал мой компаньон, был довольно вспыльчив.