Воины - Джордж Мартин

Брут плавал посередине бассейна. Задние лапы с растопыренными пальцами отчаянно молотили по воде. Передние лапы изо всех сил старались удержать голову над водой. Ошейник, тяжеленная стальная цепь, тянул его на бетонное дно. Крепкая плетеная веревка удерживала его в центре бассейна. Сердце отчаянно колотилось. Каждый выдох вздымал фонтан брызг.

— Слышь, мужик, ты ж его утопишь!

— Ничего, чуток воды ему не повредит. У него бой через два дня. Крупные ставки. От него слишком многое зависит.

Он все греб и греб. Вода щипала ему глаза. Поле зрения темнело по краям. Но он еще видел тренера, стоявшего на краю бассейна. Тренер был в трусах, без рубашки. На груди у него были вытатуированы две собаки, скалящиеся друг на друга. Еще двое людей держали цепи, не давая псу выбраться из бассейна.

Он смертельно устал и замерз. Его зад начал опускаться все глубже. Он боролся как мог, но голова все же ушла под воду. Он глотнул воды, закашлялся, задергался и снова высунул нос на поверхность. Его стошнило водой и желчью, которая расплылась маслянистым облачком возле его губ. Из ноздрей валила пена.

— Все, мужик! Давай, вытаскивай его!

— Стойте, поглядим, на что он еще способен, — сказал тренер. — Он, сука, уже пробыл там куда дольше, чем раньше!

Прошла еще одна мучительная вечность. Брут отчаянно сражался с весом цепи и своего собственного промокшего тела. Голова уходила под воду с третьего гребка на четвертый. Воды у него в легких было не меньше, чем воздуха. Он уже не слышал ничего, кроме своего собственного колотящегося сердца. Поле зрения схлопнулось в одну ослепительную точку. Наконец он почувствовал, что больше не всплывет. В легкие хлынула вода. Он ушел на дно, в глубину, во тьму.

Но покоя не было и там.

Тьма по-прежнему пугала его.

Летняя гроза гремела ставнями и грохотала раскатами грома, которые звучали так, будто небо рушилось на землю. В окна хлестал дождь, вспышки молний раскалывали ночное небо.

Бенни забился под кровать вместе с сестрой. Он дрожал, прижавшись к ее боку. Она припала к полу, насторожив уши, задрав нос. Каждый раскат грома отдавался эхом в ее груди: она грозно рычала на грозу. Бенни от страха напустил небольшую лужицу, промочив ковер под собой. Он был не такой храбрый, как его большая сестренка.

Трах-тах-ТАРАРАХ!

Комнату залило ослепительным светом без теней.

Бенни заскулил, его сестра гавкнула.

С кровати свесилось лицо и уставилось на них. Мальчик, вися вниз головой, прижал палец к губам.

— Тише, Жужа, папу разбудишь!

Но его сестра не обратила на это внимания. Она лаяла, лаяла, пытаясь напугать того, кто прячется в грозе. Мальчик спрыгнул с кровати и растянулся на полу. Его руки подтащили щенков поближе. Бенни охотно прижался к нему.

— Ой, фу-у! Ты весь мокрый!

Жужа вывернулась из рук и принялась носиться по комнате, гавкая, задрав хвост, поставив уши торчком.

— Да тише ты! — твердил мальчик, пытаясь поймать ее, не выпуская из рук Бенни.

В коридоре хлопнула дверь, послышались шаги. Дверь комнаты распахнулась. Вошли огромные голые ноги, похожие на древесные стволы.

— Джейсон, сынок, мне же завтра рано вставать!

— Извини, пап! Они просто перепугались из-за грозы.

Раздался тяжкий вздох. Большой человек поймал Жужу и вскинул ее в воздух. Она немедленно облизала ему все лицо, молотя по рукам хвостом. Но все равно рычала каждый раз, как небо грохотало на них.

— Им придется привыкнуть, — сказал мужчина. — Грозы теперь будут до конца лета.

— Я их вниз отнесу. Мы ляжем спать на диване на задней веранде. Если они будут со мной... может, так им будет легче привыкнуть?

Жужу отдали мальчику.

— Хорошо, сынок. Только лишнее одеяло захвати.

— Спасибо, пап!

Большая рука похлопала мальчика по плечу.

— Ты хорошо о них заботишься, молодец. Я тобой горжусь. Смотри, какие они здоровенные вымахали!

Мальчик, пытавшийся удержать в руках сразу двух дрыгающихся щенков, рассмеялся.

— Да уж, я знаю!

Через несколько минут все трое зарылись в уютное гнездышко из одеял на пыльном диване. Пахло мышами и птичьим пометом — ветер и сырость усилили все запахи. Но все равно ему еще никогда не лежалось так здорово, потому что они были все втроем. Даже гроза поутихла, хотя с темного безлунного неба все еще хлестал ливень. Он стучал по тесовой крыше веранды.

Но как только Бенни успокоился достаточно, чтобы начать задремывать, его сестра снова вскочила на ноги, ощетинилась и зарычала. Она выскользнула из-под одеял, не потревожив мальчика. Бенни ничего не оставалось, как последовать за ней.

«Что случилось?»

Бенни теперь тоже насторожил уши и принялся прислушиваться. С верхней ступеньки крыльца он смотрел во двор, выметенный грозой. Раскачивались ветки деревьев. По лужайке молотили капли.

Потом Бенни тоже услышал то, что слышала она.

Стук калитки. Осторожное перешептывание.

Там кто-то есть!

Сестра рванулась вниз. Бенни, не раздумывая, помчался за ней. Они понеслись к калитке.

Невнятный шепот превратился в слова:

— Заткнись, жопа! Давай поглядим, тут ли собаки!

Бенни увидел, как калитка распахнулась. В ней появились две гони. Бенни замедлил было бег — но тут же почуял мясо, сырое, кровавое мясо!

Ну, что я тебе говорил?

В темноте сверкнул луч фонарика, ударивший в его сестренку. Жужа замедлила бег, и Бенни наконец сумел ее догнать. Один из незнакомцев присел на корточки и протянул открытую ладонь. С ладони пахло сочным, вкусным мясом.

― На! Хочешь? На, на! Идите сюда, сученята!

Жужа подобралась поближе, почти припав на брюхо, осторожно виляя хвостиком. Бенни пока принюхивался, задрав нос. Однако завораживающий запах тянул его к себе следом за сестрой.

Как только они подошли к калитке, темные фигуры набросились на них. На Бенни упало что-то тяжелое и окутало его с головой. Он попытался было взвизгнуть, но чьи-то пальцы стиснули ему мордочку, и визг превратился в приглушенный скулеж. Он услышал, как рядом скулит сестренка.

Его подхватили и куда-то понесли.

— В такую ночь наживку добывать лучше всего! Никто ни о чем не догадается. Все на грозу спишут. Дескать, маленькие засранцы испугались грома и сбежали!

— И сколько мы за них получим?

— Да по полтиннику за штуку, не меньше!

— Ничего так!

И снова прогремел гром, отмечая конец прежней жизни Бенни.

Брут вылетел на ринг, пригибаясь к самой земле, горбя плечи, прижимая уши. Шерсть у него на загривке уже стояла дыбом. Глубоко дышать до сих пор было больно, но пес скрывал боль. Оставшаяся в легких вода жгла грудь, вспыхивая при каждом вздохе. Он осторожно втянул воздух, вбирая в себя все окружающие его запахи.