Тень Камбера - Кэтрин Куртц

Келсон с Дугалом застыли на месте.

— А теперь, — продолжал вождь, — медленно поднимайтесь на ноги, по одному, и дайте моим людям вновь связать вас — в противном случае лучники убьют вас.

— Мы не намерены причинить вам зло, — твердо сказал Келсон.

— И мы не принесем вам зла, если вы сделаете так, как вам велят, — ответил вождь. — Ты первый.

Встань и отойди от него.

Келсон встал, но не отошел от Дугала.

— Мы не станем сражаться с вами, но не позволим снова себя связать, — сказал он, не отводя взгляда от вождя. — Если над вами кто-то стоит, я хотел бы поговорить со старшим, или, возможно, со священником. Мы — честные, благочестивые люди.

— Честные, благочестивые люди не оскверняют гробниц, — ответил вождь. — И у нас нет священников, только койсригти — святые братья. Мы похоронили одного из лучших неделю назад. Именно его могилу вы осквернили.

— Сагарт, — тихо произнес Дугал, осторожно поднимаясь на ноги и стараясь держать руки на виду, чтобы не тревожить понапрасну пленителей.

Услышав это имя, вождь резко выдохнул, а лицо женщины окаменело.

— Кто сказал вам об этом? — спросила она.

— Один из его подчиненных, когда Бенед-Сианн заходил в первый раз, — ответил Дугал. — Сианн означает «вождь», не так ли? А знак на шее — торк — подтверждает это положение. Ваш диалект труден для меня, но я немного понимаю его, так как сам долго жил на границе.

Когда мужчина по имени Бенед уставился на него, обдумывая сказанное Дугалом, женщина медленно кивнула.

— Оба молодых человека носят i'дулу, Бенед, — тихо сказала она. — И разве ты не говорил, что у обоих были золотые шпоры? Это значит, они принадлежат к знати. Как тебя зовут, молодой руадх? — обратилась она к Дугалу.

Она обратилась к нему «руадх», так в приграничье обычно называли рыжеволосых. Дугал снова быстро обменялся вопросом с Келсоном на мысленном уровне. Не будет вреда в том, чтобы назвать свое имя этим людям. Скорее всего, оно для них ничего не значит. Но было важно показать себя одним из них. Келсон согласился.

— Я тоже претендую на титул «сианн», госпожа. Я — Макардри из Транши, — ответил Дугал. — Среди своих людей я тоже ношу торк вождя. Мой брат — еще более великий вождь, чем я. Мы приветствуем Бенед-Сианна из приграничья.

Когда за ее спиной поднялся шепот, женщина кивнула.

— Меак Ард Риг, — повторила она, произнося его имя со странным акцентом. — Сын большого короля… И что же это за большой король?

— Меня не интересует его родословная, Джилиан, — перебил Бенед. — Это не объясняет, что они делали в гробнице Сагарта и дальше. Даже король может быть грабителем. Говори дальше, молодой Макардри, может, тебе удастся спасти себя и своего друга.

Дугал осторожно кивнул, запоминая имя Джилиан для дальнейших обращений, потому что почувствовал: это настоящее имя, а не сан.

— Клянусь, мы не хотели выказать неуважения, Бенед-Сианн. Мы боролись за свою жизнь.

— Ворвавшись в гробницу наомха Сагарта? — выкрикнул один из стражей.

— Вырвавшись из его гробницы, — ответил Дугал резко. — Именно это я и пытался вам сказать. Мы пытались выйти — а не войти. Мы пришли с другого конца, из пещеры, которая находится за гробницами.

— Из пещеры… — прошептал другой человек.

— Дайте ему сказать, — велела женщина.

— Хорошо, Бан-Аба, — кивнул мужчина, тут же отступив назад.

Дугал уважительно и с благодарностью поклонился ей, приложив правую руку к сердцу, одновременно послав перевод Келсону.

«Бан-Аба — это что-то типа настоятельницы аббатства. Я думаю, она главнее Бенеда.»

— Спасибо, Бан-Аба, — сказал он. — Много дней назад, или возможно недель, нас унесло подземной рекой вблизи аббатства святого Беренда, к северо-востоку от Кайрори. Мы чуть не утонули. Мы не знаем, как далеко нас утащило перед тем, как мы оказались на берегу в пещере, которая привела нас к другому концу ваших гробниц. Фактически мы даже не знаем, где сейчас находимся.

Он сделал паузу, но никто не вызвался прояснить этот вопрос.

— В любом случае нам удалось пробить дыру в стене, воздвигнутой вашими людьми, чтобы оградить коридор, который вы превратили в цепь гробниц, а затем мы прошли через.., бесконечную череду дверей, — осторожно закончил он, так как внезапно понял: он не смеет сказать им, каким образом открывал двери.

— Это правда, Бан-Аба, — вмешался Келсон, пытаясь скрыть чуть не совершенную Дугалом оговорку. — Мы потревожили гробницы только потому, что искали выход и еду. У нас много дней ничего во рту не было, кроме воды и рыбы, но и это все закончилось к тому времени, как мы попали в первую гробницу. К счастью, вино оставалось еще пригодным для употребления. А затем, когда мы обнаружили хлеб и эль в гробнице Сагарта, мы съели их. Когда мы вышли тут на поверхность, это был наш первый глоток свежего воздуха за.., вероятно, несколько недель.

— Но вы освободились от пут, чего не может сделать ни один обычный человек, — сказал Бенед, показывая на них рукой, все еще держа медальоны святого Камбера. Затем резко замолчал, вспомнив про них. — И вас окружал священный огонь, когда мы только что вошли. — Благословенным клянусь, тел создал огонь. И на тебе, парень, был его знак, — продолжал Бенед, переводя изумленный взгляд с Дугала на Келсона и обратно. — Вы.., нет, вы не можете быть…

— Кем мы не можем быть? — переспросил Дугал, уставившись на мужчину, внезапно увидев луч надежды. Может ли так оказаться, что «Благословенным», о ком Бенед говорил с таким очевидным почтением, тут считается святой Камбер? — Стали бы мы носить его медальоны, если бы не поклонялись его памяти?

Бенед еще пристальнее уставился на них. Бан-Аба слегка побледнела. Подчиненные стали перешептываться между собой, явно чувствуя себя неуютно, некоторые украдкой крестились, а лучники медленно опустили оружие. И Дугал, и Келсон не смели вздохнуть.

— Вы обманываете нас? — прошептал один из солдат.

Дугал категорически покачал головой, но почувствовал: следующим следует говорить не ему, а Келсону, и вопросительно посмотрел на короля.

— Назови ею имя, — наконец сказал вождь, поворачиваясь к Келсону и почти кидая медальоны ему в лицо.

С трудом дыша, Келсон медленно, очень медленно протянул руку к одному из медальонов и взял его в ладонь, затем склонился и поцеловал его.

— Мы почитаем имя блаженного святого Камбера из Кулди, — смело сказал он и перекрестился, выпрямляясь. — Мы — его слуги.

Шепот благоговения и удивления перешел в шок и смятение, и Келсон подумал, не зашел ли он слишком далеко.

— По какому праву вы заявляете, что являетесь его слугами? — наконец громко спросил Бенед, тем самым призывая остальных к тишине.