Дураков нет - Руссо Ричард

– Пап, – сказал Питер на переднем сиденье пикапа. – Пап.

Салли не обратил на него внимания. Он ссутулился над рулем, сосредоточившись на трудной задаче: не отставать от Руба и объезжать препятствия. Местами зеленая изгородь подходила к самому тротуару, и пикап с трудом протискивался мимо нее, ветви с шумом царапали левый борт, правые колеса наезжали на гигантские разлапые корни вязов.

– Ты посмотри на него. – Салли указал на Руба, по-прежнему упорно не замечавшего их присутствия. – Ты когда-нибудь видел такого упрямца?

– Да, – ответил Питер. – Видел.

Салли решил не уточнять, о ком речь.

– Ты посмотри на него, – повторил он, в голосе слышалось изумление.

Салли нажал на клаксон. Руб подпрыгнул, но не обернулся.

– Удивительно, – сказал Салли.

– Вон подъездная дорожка, – заметил Питер. – Вернись на проезжую часть.

– Удивительно, – повторил Салли. – Что бы ты сделал на его месте?

– Господи Иисусе… – простонал Питер.

Салли миновал подъездную дорожку, явно не собираясь прекращать это безумное преследование.

– Как же он не поймет, – дивился Салли. – Спрятался бы за дерево, и тогда нам кранты.

– Нам и так кранты, – заметил Питер. – Не видишь, кто сюда едет?

– Нет, а кто? – Салли еще сбавил скорость, пробираясь сквозь очередной узкий проход. Правое переднее колесо наткнулось на гигантские узловатые корни одного из старейших вязов, непристойно выпиравшие из почвы. Пикап попытался взобраться на корень, но скатился обратно. – Черт. – Салли прибавил газу, выжал сцепление, вытянул шею и попытался выглянуть в окно Питера. – Не вижу. Проеду?

– Вряд ли, – не глядя, ответил Питер.

Все его внимание было сосредоточено на приближающемся полицейском автомобиле.

– Наверно, проеду, – спокойно произнес Салли, точно вопрос был риторический.

Он отпустил сцепление, пикап вновь попытался перевалить через корень, опасно накренился. Преодолев узловатый корень, пикап соскользнул с него и – Салли не успел среагировать – заскрежетал днищем.

Рядом затормозил полицейский автомобиль, из него вышел озадаченный и раздраженный Реймер.

– Эй! – крикнул он. – Вы едете по тротуару!

Салли только теперь заметил полицейского и нажал на тормоз.

– Опусти на секунду стекло, – попросил он Питера.

Потом перегнулся через него и крикнул Реймеру:

– Пошел на хер!

Он отпустил педаль тормоза, и пикап снова дернулся, заднее колесо наехало на корень и со стуком опустилось на тротуар, в кузове громыхнули доски.

От слов Салли у Реймера в голове прояснело, он сел в машину, развернулся в три приема – шины визжали – и с ревом свернул на дорожку между пикапом и Рубом. Салли слишком поздно понял, что задумал Реймер.

Если бы полицейский остался сидеть в машине, ничего не случилось бы. Но он сделал ошибку – выбрался из машины и с победоносной ухмылкой уставился на Салли, а тот, увидев такое, смекнул, что глупая полоса еще не закончилась. “Сейчас я наделаю дел, – подумал Салли, и тут же: – А может, не надо?” Но следом явилась третья мысль, заключительная в этой привычной последовательности: “Нет уж, дудки”. Третья мысль принесла облегчение, хотя Салли по опыту знал, что это чувство свободы, пусть даже приятное, окажется недолговечным. Он сделает только хуже. В этом сомнений не было. Но в такие мгновения свободы осознанию, во что он впутывается, сопутствововало пьянящее, пусть и ложное ощущение, будто бы вот сейчас он перекроит реальность. В эту минуту реальностью были полицейский автомобиль и ухмыляющийся коп, на стороне которого сила, но Салли видел лишь возможность все это переиначить. Он не знал, как именно устранит полицейский автомобиль и копа, но не сомневался, что уж эту ухмылку он точно уберет, а это уже кое-что. И даже больше чем кое-что, поскольку, едва Салли увидел эту ухмылку, в нем взыграли первобытные инстинкты. Если бы Рут увидела его сейчас, она сказала бы, что перед нею “прежний Салли”, и он, признаться, даже отчасти хотел, чтобы Рут очутилась здесь и увидела триумфальное возвращение прежнего Салли. И еще он вдруг с несвойственной ему нежностью подумал об отце, понял, что тот напивался ради таких вот моментов, прекрасных моментов, когда вдруг ясно осознаешь и проблему, и решение. Мысленным взором Салли увидел точное место, где массивный бампер пикапа коснется борта полицейской машины, увидел, как ту тряхнуло, как у машины помялся борт, как она сдвинулась в сторону и пикап протиснулся мимо нее по тротуару.

Но было бы честно предупредить Реймера. Салли притормозил, опустил стекло и высунул голову. Голос его, как обычно в такие минуты, был спокоен. Умный коп расслышал бы в нем предостережение, но умного копа поблизости не случилось.

– Зря ты здесь встал, – сказал Салли. – Я бы на твоем месте переставил машину.

– Выходи, Салли, – ответил Реймер. – Веселье закончилось. Иначе я тебя…

Салли поднял стекло и не услышал остаток фразы.

– Ошибаешься, говнюк, – сказал он. – Веселье только начинается.

– Пап, – подал голос Питер, расслышавший предостережение.

По правде говоря, Салли почти забыл о сыне.

– В такие минуты пассажиры обычно выходят, – сказал он Питеру.

– Пап… – снова начал Питер.

– Окей, – перебил Салли и включил передачу. – Как хочешь.

Когда полицейский услышал, что Салли включил передачу, и пикап, заурчав, устремился вперед, его ликующая улыбка исчезла, как и представлялось Салли. Настал его черед ухмыляться.

– Что, мудила, – пробормотал он и кивнул полицейскому сквозь ветровое стекло, – дошло наконец, да?

– Пап, – в третий раз произнес Питер и уперся обеими ногами в коврик, точно давил на воображаемые тормоза. – Господи Иисусе…

Питер заметил, как Реймер достал из кобуры пистолет и, сжав его двумя руками, наставил на них. Салли тоже это увидел, но не испугался.

– Да он ни за что не выстрелит, – заверил он Питера, и в следующее мгновение полицейский выстрелил.

Увидев, что пикап тронулся с места, Реймер решил дать предупредительный выстрел. Он стрелял выше машины, чтобы Салли понял, что с ним не шутят. Однако по тихой улице прокатилось громоподобное эхо выстрела, настолько громкое, что Реймеру показалось – где-то вдалеке со звоном разлетелось стекло. Когда эхо смолкло, Реймер продолжал прислушиваться в надежде, что звон повторится. Наверное, китайские колокольчики, сказал он себе. Но колокольчики или нет, а пикап остановился.

Салли посмотрел на сына, тот закрывал лицо локтем, точно от яркого солнца. Звук выстрела был таким оглушающим, что проник даже в яростный транс Салли.

– Он правда выстрелил? – спросил Салли, желая убедиться, прежде чем действовать дальше.

– Да, кажется, это был выстрел, – сказал Питер. – Я голосую за то, чтобы сдаться. Если, конечно, у меня есть право голоса.

– Это безответственно, черт возьми. – Салли свирепо уставился на полицейского и вновь опустил стекло. – Идиот! – рявкнул он и добавил, обращаясь к Питеру: – Нет, ну ты представляешь?!

– Пап… – снова произнес Питер, но Салли уже вышел из машины и, прихрамывая, направился к полицейскому, а тот с таким удивлением рассматривал пистолет, который держал в руке, будто не ожидал его там увидеть.

Или будто теперь, когда он узнал, что если спустить курок, то раздастся выстрел, Реймер понял его бесполезность. Пистолет даже не заставил приближавшегося к нему Салли замедлить шаг. С тем же успехом Реймер мог держать в руках свой член, как не раз язвил Салли. Питер подумал, что в жизни не видел, чтобы человек выглядел настолько беспомощно.

Питер опустил стекло и крикнул:

– Пап!..

Но в эту минуту его отец врезал полицейскому правой прямо по носу. Реймер даже не поднял руку, чтобы защититься от удара. Голова его дернулась назад, фуражка приземлилась на крышу его машины. Ноги у Реймера подкосились, и он грациозно привалился к борту машины. Салли чуть-чуть постоял над ним, оглянулся на Питера, тот так и сидел, высунув голову в окно.

– Что? – спросил Салли.