Канализация, Газ Электричество - Мэтт Рафф

— Коммодор сэр Пиз, — поинтересовалась Королева, глядя ему прямо в глаза, — кто на свете самая властная и богатая женщина? Напомни-ка Нам.

— Ну уж, Ваше величество…

Вскоре после этого короткого разговора коммодор таинственным образом умер во сне, но все равно Уэнди Душегуб получила заслуженную награду лишь через несколько лет. Парламент не хотел финансировать строительство совершенно новой лодки, а флот отказывался допускать женщин на те, что уже плавали: Адмиралтейство сомкнуло ряды и стойко держалось против неприкрытых угроз Букингемского дворца, так что Королева была вынуждена платить из собственного кармана; на то, чтобы распродать лишние замки и драгоценности, дабы набрать нужную сумму, ушло некоторое время. А пока Уэнди Душегуб с ею же отобранной командой женщин проходила тренировку строгого режима в Королевской подводной академии в Портсмуте.

Корабль Ее Величества «Город Женщин» был спущен на воду в Гибралтаре 29 февраля 2016 года. Первая (и единственная) английская подводная лодка класса «Ужасная Мегера» с ядерным вооружением — а точнее, англо-испанский гибрид — была тайно изготовлена судостроителями Андалусии по просьбе давнишнего партнера Королевы Лиз по висту из королевского дома Бурбонов. Тем же летом «Город Женщин» показала себя в бою в Кадисском заливе, где Уэнди Душегуб и ее экипаж Ужасных Мегер отправили в подводную могилу корабль, набитый баскскими революционерами.

Но это другая история. Сейчас уже 2 ноября 2023 года, всего три месяца осталось до восемнадцатой годовщины службы Уэнди Душегуб в спецразведке Ее Величества. «Город Женщин» болтался у восточного побережья США, ожидая приказаний; подлодка сопровождала «Королеву Елизавету Вторую Вторую» на пути в Америку, и, скорее всего, должна была плыть с ней и обратно. Избегая встреч с американскими субмаринами, чьи командиры слишком чувствительно воспринимали вторжение на свою территорию, Уэнди Душегуб увела «Город Женщин» в зону морского чудища над Гудзонским каньоном. В 18:20 по среднему гринвичскому времени (в 13:20 по местному) пассивный сонар уловил «Сьерру Миттеран».

— Неопознанный объект на поверхности, пеленг 1–3—7, — крикнула с гидролокационного поста Гвинэвир Бесподобли.

— Механический или биологический? — спросила Уэнди Душегуб.

— Это корабль точно, — сказала Бесподобли. — Помимо этого слышу стадо китов и… что-то еще. Подождите. — Она загрузила полученные звуки в «Кровавую Марию Тюдор»[269], боевой компьютер «Города Женщин».

— Кровавая Мэри говорит, что это лягушка, хотя по вкусу — как цыпленок.

— Чего-чего?

— Он французский. Французская противолодочная платформа, класса «Робеспьер». Но в настоящее время в галльском флоте корабли такого класса не используются, так что, если алжирцы не решили поохотиться на американские подлодки…

— То его тут быть не должно.

— Да. Особенно в одиночку.

— Можешь ли ты или Кровавая Мэри посмотреть по каталогу сигнатур и дать мне более точные характеристики? Хочу знать, действительно ли он алжирский или какой-нибудь страны-канальи[270].

— К сожалению, для этого надо подойти ближе. Так сигнал недостаточно четок.

— Насчет «чего-то еще» — что это было?

— На этот вопрос я тоже не могу ответить, капитан. Здесь слишком шумно для участка океана, который считается забытым богом. Нам бы как-нибудь подкрасться на несколько километров поближе…

— Хм-м… — Уэнди Душегуб задумалась. — А насколько хорош сонар «Робеспьера»?

— По-всякому может быть, — ответила Гвинэвир Бесподобли. — Этому классу кораблей уже десять лет, но строились они с возможностью быстрого переоснащения. Так что на нем может стоять новейший сонар. — И добавила: — Новейший французский сонар.

— Ясно. Рулевая?

— Да, капитан?

— Ставлю десять фунтов, что ты не сможешь сократить расстояние до «Робеспьера», оставшись незамеченной.

Рулевая рассмеялась:

— Потеряете деньги, капитан. — Ее звали Лихо Макалпайн, и ее прадед Лэйк Макалпайн был известным вором-домушником. Как любили говорить сами Макалпайны, хитрость у них наследственная, хотя справедливо будет отметить, что Лэйк Макалпайн в конце концов оказался на виселице. — Ставлю пятьдесят фунтов, что я встану прямо под ними, а они и не заметят.

— Нет, спасибо, так близко не надо. — И Уэнди Душегуб включила судовую связь: — Внимание всем мегерам, говорит капитан. Всем по боевым постам; полная тишина, пока я не подам знак. Это не учебная тревога. Макалпайн, заводи.

— Скоро выпускаем первый буй, — сообщил Моррис.

Они вместе с Фило и Нормой Экланд изучали тактическую обстановку на двумерном настольном экране, поставленном в рубке рядом со стойкой перископа. Центральное место на дисплее занимала «Сьерра Миттеран» — она изображалась пиктограммой черепа и скрещенных костей и медленно описывала круг влево на пересечении 39°17′ северной широты и 72°00′ западной долготы. Экологический символ «Яббы-Даббы-Ду» начал описывать свой круг только что, двигаясь по часовой стрелке примерно в трех милях от центра. Чуть к осту взбивала пену стая стилизованных китов. На зюйде и зюйд-весте по дисплею змеей ползла пунктирная синусоида, периодически неуверенно меняя полюса.

— Сеть-призрак? — спросил Фило про нее.

Моррис кивнул:

— Сеть-призрак. — На панели у него над головой замигала лампочка. — Выпуск первого буя. — Он протянул руку и нажал кнопку; из предварительно открытого люка ракетной палубы «Яббы-Даббы-Ду» выплыл желтый буй. — Первый буй вышел.

На экране появился маленький пацифик, обозначающий местоположение буйка. За следующие полтора часа, если все пойдет как запланировано, «Ябба-Дабба-Ду» выпустит еще три — один к осту, один к зюйду, один к весту от «Сьерры». Синхронизированно сбросив балласт, все четыре буйка одновременно поднимутся на поверхность, вскоре после чего — опять же, если все пойдет по плану — «Сьерра» перестанет представлять угрозу. «Ябба-Дабба-Ду» приблизится, захватит корабль и освободит лемуров.

Все, что нужно, — это выбросить буи и отойти так, чтобы их не поймали.

— До выпуска второго буя 27 минут, — сообщил Моррис. Ладони у него взмокли от пота, хотя он, как никто другой, знал, насколько бесшумна «Ябба-Дабба-Ду» — настолько, что можно было даже немного подразнить интеллектуальный сонар «Сьерры Миттеран». Подобная незаметность стала результатом одной попытки Морриса припасть к своим национальным корням, а точнее — тех двух недель, которые он в девятнадцать лет провел в кибуце на севере штата Нью-Йорк. Морриса определили на постой в комнату общежития с тонкими стенами, по соседству с электрогитаристом-любителем, обожавшим классический хеви-метал. Когда попытки Морриса урегулировать вопрос путем переговоров оказались бесплодными — сосед прочел ему лекцию о подавлении еврейских творческих порывов нацистами, — он, как обычно, предпочел решить проблему технологически и сконструировал достаточно мощный шумоподавитель, превращающий исполнение «Долбись башкой»[271] на 120 децибелах в бабочкин пук. На «Яббе-Даббе-Ду» он установил аналогичную систему, которая позволяла им вести пиратскую деятельность, пока по лодке носятся хомячки и другие зверушки. Только нынешняя операция отличалась от предыдущих: они впервые выступали против настоящего боевого корабля, и хотя всех животных в целях безопасности депортировали на берег, а экипаж ходил на цыпочках в тапочках на мягкой подошве, все это сильно действовало на нервы.