Вторая мировая война (Том 5-6) - Уинстон Черчилль

* * *

Польский премьер-министр Миколайчик находился в Москве с 30 июля, пытаясь достигнуть какого-то соглашения с Советским правительством, которое признало коммунистический Польский комитет национального освобождения будущим правительством страны. Эти переговоры продолжались на протяжении первых дней Варшавского восстания. Миколайчик ежедневно получал от генерала Бура телеграммы с просьбами доставить боеприпасы и противотанковое оружие, а также о помощи со стороны Красной Армии. Тем временем русские настаивали на соглашении о послевоенных границах Польши и о создании совместного правительства. Последняя бесплодная беседа со Сталиным состоялась 9 августа.

12 августа я ему телеграфировал:

Премьер-министр -- маршалу Сталину 12 августа 1944 года

"Я ознакомился с печальной телеграммой из Варшавы от поляков, которые спустя десять дней все еще борются против крупных германских сил, разрезавших город на три части. Они умоляют дать им пулеметы и боеприпасы. Не можете ли Вы оказать им еще некоторую помощь, так как расстояние от Италии очень велико?"

* * *

14 августа я телеграфировал Идену из Италии, куда я направился посетить армию генерала Александера:

"Русские будут весьма раздосадованы, если будет высказана мысль, что польских патриотов в Варшаве оставили на произвол судьбы, но русские могут легко предотвратить это вполне доступными им операциями. Безусловно, весьма любопытно, что в момент, когда восстала подпольная армия, русские армии приостановили свое наступление на Варшаву и отступили на некоторое расстояние 1. Им потребовался бы всего полет на расстояние 100 миль для того, чтобы отправить достаточное количество пулеметов и боеприпасов, которых поляки требуют для своей героической борьбы. Я беседовал с Слессором (маршалом авиации), пытаясь направить всю возможную помощь отсюда. Но что сделали русские? Я думаю, что было бы лучше, если бы вы послали телеграмму Сталину через Молотова со ссылкой на предположения, высказываемые во многих местах, и с просьбой, чтобы русские послали все то, что они могут направить. Такой курс был бы более безличен, чем если бы я это сделал через Сталина. В последнюю ночь 28 самолетов совершили полет на расстояние 700 миль из Италии. Три самолета пропали. Это четвертый полет, предпринятый отсюда в этих весьма исключительных условиях".

1 1 августа 1944 г. в Варшаве вспыхнуло антифашистское восстание, которое организовала и возглавила Армия Крайова -партизанские вооруженные силы, связанные с эмигрантским правительством Польши в Лондоне. Руководители восстания рассчитывали на то, что повстанцы сумеют завладеть столицей Польши непосредственно перед наступлением на Варшаву советских войск, проводивших в то время Белорусскую операцию, и обеспечить власть сторонникам эмигрантского правительства. Надеясь на успех восстания, премьер-министр эмигрантского правительства С Миколайчик на переговорах в Москве 6--7 августа с представителями Польского комитета национального освобождения (ПКНО), осуществлявшего исполнительную власть на освобожденной Советской Армией территории Польши, отверг предложение ПКНО создать коалиционное правительство, представляющее все демократические силы страны.

Однако восстание, продолжавшееся до начала октября 1944 г., было жестоко подавлено гитлеровскими войсками, а Варшава разрушена. Советская Армия не смогла прийти на помощь варшавянам с первых дней восстания, так как советское командование не было поставлено в известность о готовившемся восстании, а оказать быструю помощь посте его начала было уже невозможно. Войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов, действовавшие на варшавском направлении, вели наступление с 23 июня и прошли с боями более 500 километров, понеся значительные потери. Тылы отстали, а для организации наступления требовалось время на перегруппировку войск и снабжение их всем необходимым для нового наступления. (Исследование причин, препятствовавших оказанию помощи Варшаве, продолжается. )

Поэтому только с конца августа, прекратив наступление на всех других направлениях, Ставка приказала 1-му и 2-му Белорусским фронтам пробиться к Варшаве. После тяжелых боев советские части 14 сентября овладели Прагой -предместьем Варшавы на правом берегу Вислы. В ночь на 16 сентября советские войска и 1-я Польская армия форсировали Вислу, но удержаться на ее западном берегу не смогли: пробиться в район, удерживаемый повстанцами, не удалось. Советская и американо-английская авиация сбрасывала повстанцам оружие, продовольствие, снаряжение, но силы были слишком неравны. 2 октября восстание было подавлено.

Ночью 16 августа Вышинский пригласил к себе посла США в Москве и, объяснив, что он желает избежать возможности недоразумения, зачитал следующее удивительное заявление:

"Советское правительство не может, понятно, возражать против того, чтобы английские или американские самолеты сбрасывали оружие в район Варшавы, поскольку это дело американцев и англичан. Но оно решительно возражает против того, чтобы американские или английские самолеты после того, как они сбросили оружие в районе Варшавы, приземлялись на советской территории, поскольку Советское правительство не желает связывать себя ни прямо, ни косвенно с авантюрой в Варшаве".

В тот же день я получил от Сталина следующую телеграмму, составленную в более мягких выражениях:

Маршал Сталин -- премьер-министру 16 августа 1944 года

"1. После беседы с г. Миколайчиком я распорядился, чтобы Командование Красной Армии интенсивно сбрасывало вооружение в район Варшавы. Был также сброшен парашютист-связной, который, как докладывает командование, не добился цели, так как был убит немцами.

В дальнейшем, ознакомившись ближе с варшавским делом, я убедился, что варшавская акция представляет безрассудную ужасную авантюру, стоящую населению больших жертв. Этого не было бы, если бы советское командование было информировано до начала варшавской акции и если бы поляки поддерживали с последним контакт.

При создавшемся положении советское командование пришло к выводу, что оно должно отмежеваться от варшавской авантюры, так как оно не может нести ни прямой, ни косвенной ответственности за варшавскую акцию... "

Как рассказывает Миколайчик, первый параграф этой телеграммы совершенно не соответствует действительности. Два офицера благополучно прибыли в Варшаву и были приняты польским командованием. Там также находился несколько дней советский полковник, отправлявший телеграммы в Москву через Лондон с просьбой оказать повстанцам поддержку.

* * *

18 августа я снова телеграфировал Идену:

Премьер-министр -- министру иностранных дел 18 августа 1944 года

"Я читал чрезвычайно равнодушную телеграмму американского комитета начальников штабов генералу Эйзенхауэру от 15 августа, которая была получена после того, как я послал вам свою последнюю телеграмму.

Здешние авиационные власти заверили меня, что американцы желают отправлять помощь для Варшавы из Англии и что эта операция вполне осуществима, понятно, при условии, что русские дадут свое согласие. Мне трудно допустить, что к русским обратились с просьбой предоставить возможности для посадки наших самолетов, прежде чем генерал Дулиттл рассмотрел вопрос об осуществимости этой операции. Очень важно, чтобы вы выяснили, осуществима она или нет.

Прежде чем президент, или я, или оба мы вместе обратимся с личным или совместным призывом к Сталину, понятно, необходимо, чтобы были устранены военные трудности".

В то же время я обратился к президенту:

Премьер-министр, Италия -- президенту Рузвельту 18 августа 1944 года

"1. Отказ русских разрешить американским самолетам доставлять припасы героическим повстанцам в Варшаве, усугубленный их полным нежеланием доставлять припасы по воздуху на расстояние лишь немногих десятков миль, является эпизодом, имеющим глубокое и далеко идущее серьезное значение. Если, -- а это почти несомненно, -- после победы немцев в столице начнется массовая резня, то последствия этого полностью нельзя определить.

Я готов послать личное послание Сталину, если Вы считаете это разумным и если Вы сами пошлете отдельно аналогичное послание. Гораздо лучше двух отдельных посланий было бы совместное послание, подписанное нами обоими.

Славные и гигантские победы, одерживаемые во Франции войсками Соединенных Штатов и Англии, значительно меняют ситуацию в Европе, и вполне может оказаться, что победа, завоеванная нашими армиями в Нормандии, затмит своим величием все, чего русские достигли в каком-либо отдельном случае. Я поэтому считаю, что они будут относиться с каким-то уважением к нашим словам, если они выражены ясно и просто. Мы являемся странами, которые защищают великие дела, и мы должны давать правильные советы во имя мира во всем мире, даже при наличии риска, что Сталин обидится. Весьма возможно, что он и не обидится".