Три жизни Тани (СИ) - Елисеева Валентина

По спине Тани прошёл холодок. Она сглотнула и старательно небрежно уточнила:

- Кто заберёт?

- Свои, звёздочка, свои, - широко усмехнулся Гордеон. - Лично моя задача - не дать тебя похитить.

В ответ на молчаливый вопрос Гордеон объяснил:

- Приворот - не игрушка, особенно в случае с Люкиэлем. Я поражался, насколько трепетно он относился к тебе в собачьем теле, и боюсь представить, какие эмоции захлёстывают его теперь, когда он видит тебя красивой девушкой. Боюсь, поскольку сам прекрасно представляю, что это такое: после десятилетий случайных прохладных связей вдруг встретить ту, что вызывает в тебе шквал живительных, ослепительных чувств. Для сдержанного, хладнокровного, равнодушного к людям Люкиэля действие приворота должно быть подобно взрыву, переворачивающему мир с ног на голову. У него нет ни малейшей возможности ухаживать за тобой, добиваясь взаимности, и он с рождения привык иметь всё, что пожелает, - в сумме это обязательно подвигнет его на попытку украсть то, что он возжелал сильнее всего остального.

Описывая чувства Люкиэля, Горд действительно взял себя за образец или ей показалось?

- А ты бы на его месте меня украл? - вырвалось у Тани, не успевшей закрыть себе рот.

- Очень хочется верить, что я удержался бы от такого дьявольского искушения, -прошептал Гордеон без тени смеха в голосе, - не лишил бы тебя свободы выбора своего пути.

- Ах да, пресловутая свобода выбора, - хмыкнула Таня. Ей стало весело и потеплело на душе.

- Считаешь, что она не так уж важна?

- Напротив, считаю, что крайне важна. Мне бы не хотелось задумываться над тем, что ты со мной из-за полного отсутствия других вариантов, - с серьёзным видом кивнула Таня. Её со смехом подхватили на руки и покружили на ровной площадке «заданной зоны».

«Можно ли воспринимать его слова о шквале чувств, как признание в любви? Ну хоть чуточку в любви, а не только в страсти?» - думала Таня, погружаясь взором в горящие огнём жёлтые глаза оборотня. Водоворот собственных чувств путал мысли, мешая оценить чувства обожаемого мужчины. Таня положила ладонь на грудь Гордеона, ощущая, как быстро и сильно бьётся его сердце под её рукой: у неё есть шанс задержаться в этом сердце навсегда. Получится или её ждёт невыносимо болезненное, горькое разочарование? Жизнь никому не даёт гарантий, но она открывает возможности...

- Твёрдо помни то, что я уже обещал тебе: я всегда буду незримо присутствовать за твоей спиной и обеспечивать твою безопасность, - прошептал Гордеон, не сводя с Тани горячего взгляда.

- Перестаньте так смотреть друг на друга, все вокруг уже извелись от зависти, - пробурчала Амели, выныривая из люка в земле рядом с «заданной зоной». - Болтливые лаборанты начинают намекать, что вы, шеф, пользуетесь служебным положением, чтобы помочь своей пассии в её сугубо личном деле, не имеющем отношения к расследованию каких-либо преступлений.

Гордеон пожал плечами, и Таня вмиг угадала его мысли: «Отличное предположение, уводящее далеко в сторону от настоящих причин нашего появления здесь». Он в последний раз прошёл с Таней по коридору, по которому она теперь могла бы пройти, не споткнувшись, даже с закрытыми глазами.

Ночью Гордеон шептал, проводя широкими ладонями по обнажённой спине лежащей на нём Тани:

- Хвар уверен, что я зацикленный на своей работе сумасшедший, раз делаю приманку для злодея из собственной пары.

- Не «ты», а «мы» делаем приманку, - поправила Таня. - Это и моё решение тоже! Не только герои мечтают освободить миры от злодеев, дайте и простым девушкам развернуться.

- Ты развернулась, - согласился Гордеон, в его голосе слышались улыбка и нежность. -Таня, когда ситуация станет напряжённой - сразу беги, слышишь?

- Не волнуйся, я не собираюсь капризничать и своевольничать на поле боя, мой командир,

- проворковала Таня, ласково касаясь губами его губ. - Своё право поступать, как мне вздумается, я ограничу домом.

- Хорошо, поскольку я вряд ли буду успевать к каждому указанию добавлять «пожалуйста», - хмыкнул Гордеон, отвечая на поцелуй.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Ах ты, язва, не мог не припомнить, да?!» - возмутилась Таня, но возмутилась про себя, так как губы были заняты, а руки впивались в широкие мужские плечи, изо всех сил прижимая её к телу любимого.

Таня почти жалела о том, что поинтересовалась в Большом Словаре смыслом слова «пара» у оборотней. Оказалось, что никакого однозначного сакраментального значения это понятие не несёт: парой могли именовать и любимую жену, с которой прожили вместе целый век, и случайную приятельницу на пару ночей. Как на Земле выражение «моя девушка» может иметь множество истолкований, так и в мире оборотней слово «пара» могло значить и всё и ничего.

- Не трясись, рыжая, всё будет хорошо, - прошептал Кольти.

Они стояли перед занавесом в ожидании, когда прозвучат первые такты музыкальной композиции и бархатные шторы раздвинутся, открывая вид на переполненный зрителями зал. Слова «всё будет хорошо» напомнили Тане о Гордеоне и нервная дрожь угасла. Гордеон всегда держит данное слово, если он сказал, что всё будет хорошо, то непременно так и будет!

- У меня есть опыт публичных выступлений, я не боюсь сцены, - заверила Таня партнёра по танцам.

- Знаю. И давно понял, что под хрупкой, почти детской внешностью скрывается стальной стержень. Шеф недаром потерял от тебя голову, вы с ним на удивление похожи в этом, -бесстрастно констатировал Кольти, принюхиваясь и прислушиваясь. - Если Люкиэль здесь, то гарантированно изменил свой запах, ауру и внешность, так что мигом опознать его можешь разве что ты - по вашей связи. Раз приворот односторонний, то нить притяжения должна ощущать лишь ты.

- Да, так оно и было раньше, - подтвердила Таня и расправила плечи: зазвучала вступительная мелодия.

- Выше голову и вперёд! Почувствуешь присутствие Люкиэля - сразу дай знать, как условились, - выдал последнюю дозу инструкций Кольти, и они выдвинулись на сцену.

Приветственное слово, шутки конферансье, ответные реплики Тани и Кольти -вызубренные наизусть и отскакивающие от зубов - каждый жест заранее отрепетирован. Напряжение первых минут не давало Тане сосредоточиться на поставленной перед ней задаче. Зрители в зале виделись общей тёмной массой, обилие запахов сбивало с толка чуткий нюх. Только дождавшись начала первой композиции Таня смогла перевести дух и сразу почувствовала её - тонкую, невидимую нить притяжения, уводящую в зал... Отчётливую связь с красавцем-эльфом, обеспеченную некогда негодяем Набарром...

«Нельзя отвлекаться от танца и оглядываться, выискивая в зале моего бывшего хозяина», -напомнила себе Таня. Она пристально взглянула в глаза Кольти, обнимающего её в вихре вальса и дважды медленно опустила и подняла ресницы.

- Он здесь, - еле слышно отрапортовал Кольти в микроскопическую гарнитуру связи. На Тане микрофонов и камер не было, чтобы при худшем раскладе их наличие на ней не раскрыло в ней агента полиции. Она просто случайно вспыхнувшая на небосклоне эстрады мелкая звёздочка, волей судьбы занесённая в этот мир и на эту сцену в тщетном поиске своих родных.

Волнение нарастало с каждой секундой вальса. Казалось, связь приворота искрит и дрожит, как линия высокого напряжения. Начинало удивлять, что этого не чувствуют и не замечают другие: Тане представлялось, что от тонкой нити, ведущей от неё к Люку, летят искры, озаряющие зал.

«Гордеон был прав: Люк не сможет не подойти ко мне, приворот - страшная сила», - ясно осознала Таня.

- Направление указать можешь? В какой части зала его искать? - прошептал Кольти на вираже, тесно прижимая её к себе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

При этом манёвре кота нить приворота полыхнула жаром, и Таня выдохнула:

- У самой сцены, в центре, первые ряды.

- Принято. Сейчас мы его опознаем, рыжая, и возьмём в крепчайшие сети...

А дальше, как писал великий классик русской литературы, «всё смешалось в доме Облонских». Зал заполнил густой непроглядный туман, который сразу взрезали красные лучи прожекторов в стремлении увеличить видимость. Вместе с туманом поплыл дурманящий запах, вмиг поваливший с ног людей и крылатых «ангелов». Оборотни и эльфы еще держались, а музыкальная мелодия сорвалась на визг и умолкла, когда померкло всё освещение в зале. Электрические огни сменились магическими, зрители кричали, барахтаясь в энергетических сетях, с помощью которых полицейские утаскивали их от эпицентра действия под растянутый ими защитный полог. Дальнейшее разглядеть не дал Кольти, рявкнувший: