Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза - Михаил Восленский

Вот почему с таким упорством номенклатура требует ядерного разоружения. Разумеется, разоружения противника, а не своего собственного. Соответственно номенклатура точно с таким же упорством сопротивляется действенным формам международного контроля за запрещением ядерного оружия. Свой страх перед ядерным оружием, от которого нельзя спрятаться за спины советских солдат, номенклатура выдает за заботу о судьбах человечества. Казалось бы, тут и потребовать самой полной, всеобъемлющей проверки и инспекции, чтобы никакие злокозненные империалисты не запрятали оружия, направленного против народов мира. Но номенклатура вместо этого начинает кричать, что беспрепятственная инспекция — это шпионаж, потому недопустима.

Номенклатура не хочет войны. Она хочет победы. Одержать в борьбе двух систем победу без войны, запугивая Запад своей мнимой решимостью воевать и внушая людям на Западе мысль: «Лучше быть красным, чем мертвым», — вот задача, которую поставил себе класс номенклатуры. Достигнуть такой цели номенклатура пытается именно тем, что создает впечатление: она готова напасть на непокорных, а потому «реальная политика» — это покорность номенклатуре.

Все эти запугивания — чистейший блеф.

Обратимся к историческому опыту номенклатуры. Нападала она на другие страны? Да. На какие? 1) На только что возродившуюся как самостоятельное государство Польшу в 1920 году, воспользовавшись пограничным спором; 2) на Польшу же в 1939 году — когда та была уже разбита гитлеровской Германией; 3) на крошечную Финляндию в 1939 году; 4) на выторгованные у Гитлера Латвию, Литву и Эстонию в 1940 году; 5) на оставшуюся без союзников Болгарию в 1944 году; 6) на разбитую, стоявшую накануне капитуляции Японию в 1945 году;

7) на охваченную революцией Венгрию в 1956 году;

8) на несопротивлявшуюся Чехословакию в 1968 году;

9) на отсталый Афганистан в 1979 году.

Как видим, нападения были, и немало. Но нападала номенклатура всегда на слабые страны, да еще и тут тщательно перестраховывалась: на захват Восточной Польши, Финляндии, Латвии, Литвы и Эстонии получила согласие Гитлера, на войну против Болгарии и Японии — согласие США и Англии, на военные действия в Венгрии — согласие Китая и других социалистических стран, включая Югославию; вторжение в Чехословакию было предпринято совместно с другими странами Варшавского Договора и лишь после того, как было обеспечено, что военного сопротивления не будет; вторжение в Афганистан было произведено советскими частями (40-й армией), якобы приглашенными афганским правительством в качестве его защитников.

Итак, номенклатура нападает только на слабых. А как с непокорными? Посмотрим.

Когда Польша в 1920 году не покорилась, не приняла привезенного в обозе оккупантов «советского правительства Польши», а организовала контрнаступление, Ленин поспешил заключить мир. В 1939 году правительства Латвии, Литвы и Эстонии покорились — и все три страны были включены номенклатурой в состав СССР. Финляндия сопротивлялась — и осталась суверенным государством, даже не народной демократией. После второй мировой войны советская номенклатура старалась поставить под свою власть иранский Азербайджан — но Иран оказал решительное противодействие, и номенклатура отступила. Отступила она и в Греции, где в течение 5 лет (1944–1949 годы) разжигала гражданскую войну с целью превратить страну в народную демократию. Несмотря на все угрозы и обуревавшую ее действительно бешеную злобу против титовской Югославии, сталинская номенклатура так и не попыталась на нее напасть, зная, что Югославия будет сопротивляться. Запугиваниями по адресу Запада сопровождались блокада Берлина в 1948 году, берлинский ультиматум Хрущева в 1958 году, его требование подписать мирный договор с обоими германскими государствами на советских условиях. И от всего этого, получив твердый отпор, номенклатура отступилась.

В октябре 1962 года разместившая свои ракеты на Кубе и спровоцировавшая тем самым карибский кризис, номенклатура испугалась решимости США защищать свою безопасность и торопливо вывезла ракеты под демонстративным контролем американских военно-воздушных сил. В 1968 году после вступления войск Варшавского Договора в ЧССР некоторые политики Запада беспомощно спрашивали, куда дальше двинутся советские дивизии; а хорошо знавшее повадки советской номенклатуры румынское руководство объявило, что Румыния в случае вторжения будет защищаться, и румынские пограничники демонстративно подбили советский танк. Хоть не очень грозна румынская армия, этого оказалось достаточно: советская номенклатура не стала «спасать социализм» в Румынии. Тем более не стала она спасать его в Югославии, не говоря уже о Китае. Намеревавшаяся в течение двух недель подавить сопротивление «душманов», как презрительно называли в Москве бойцов афганского Сопротивления, номенклатура через 8 лет войны вынуждена была вывести свои войска из Афганистана; при этом она испросила милостивого согласия «вооруженной оппозиции» (как стали тем временем почтительно именовать «душманов») не нападать на отступавших советских солдат.

И каждый раз шумели пугливые на Западе: «Вы с ума сошли! Как можно сопротивляться! Да Советы вас в порошок сотрут!» Между тем номенклатура стирает в порошок как раз не сопротивляющихся, а покорившихся: не осмелившийся сопротивляться советскому вторжению Дубчек более 20 лет прозябал затравленным мелким служащим, а несгибаемого Тито советская номенклатура даже посмертно осыпает комплиментами.

Номенклатура нападает на слабых и боится сильных. Она топчет покоряющихся и отступает перед непокоренными. Этому научил ее Ленин, охотно повторяющий русскую пословицу: «Дают — бери, бьют — беги!» В таком принципе вся политическая мудрость номенклатуры как класса-агрессора, желающего забрать весь мир, если отдадут, и готового убежать, если станут бить.

6. «Мирное сосуществование» и «Разрядка»

Итак, отмеченный номенклатурой путь к мировому господству — не война против Запада. А что же?

То, что номенклатура именует «мирным сосуществованием государств с различными общественными системами».

Надо подчеркнуть: то, что страх номенклатуры перед войной привел ее к принципу мирного сосуществования, — хорошо. Мирное сосуществование, конечно, лучше войны. Только не надо думать, что этот термин действительно означает некий безоблачный мир, этакое идиллическое состояние в международных отношениях.

К чести класса номенклатуры надо сказать: он этого и не скрывает. Мирное сосуществование было четко определено Программой КПСС как «специфическая форма классовой борьбы на международной арене».

Правда, в предназначенных для зарубежной аудитории речах, книгах и статьях номенклатурные пропагандисты стараются затуманить этот смысл. Действуя по ленинскому методу, они упоминают классовую сущность мирного сосуществования лишь в каком-либо придаточном предложении, утопленном в потоке слов о мире и дружбе. В таком духе написана, например, вышедшая в Австрии книга советского журналиста Владлена Кузнецова «Международная политика разрядки — с советской точки зрения», подготовленная в Москве специально для издания на Западе и в Советском Союзе не изданная.[376] Мне самому пришлось столкнуться с проявлениями резкого неудовольствия с советской стороны, когда я опубликовал в западногерманской печати статьи о мирном сосуществовании, точно повторявшие, как ставится этот вопрос в Советском Союзе.[377]

Именно к затуманиванию классовой сущности мирного сосуществования относится и термин «разрядка международной напряженности».

Термин «разрядка» принадлежит ныне к числу слов, которые видный русский лингвист Потебня метко назвал «стершимися пятаками». Это слово пущено в оборот, и мало кто задумывается над его содержанием. Хотя политики в разных странах с апломбом твердят, что-де разрядке нет альтернативы, многие из них оказались бы в затруднении, если их попросить дать определение разрядки.

В самом деле: что такое разрядка? Чем она отличается от мирного сосуществования?

Тем, что мирное сосуществование — сформулированное с классовой позиции ленинское понятие: речь идет о характере сосуществования государств двух различных классовых систем, определяется оно как специфическая форма классовой борьбы между ними. Здесь все, с ленинской точки зрения, точно и определенно.

«Разрядка международной напряженности» — нарочито расплывчатый, внеклассовый термин: некая — неизвестно между кем и почему существующая — «международная напряженность», ее — неизвестно, на какой основе достигаемая — «разрядка». Пустившие этот термин в оборот политики класса номенклатуры отлично понимают, что он не ленинский. Не будь они заинтересованы как раз в такой беспартийной неопределенности, они не допустили бы его на страницы советской и вообще коммунистической печати. А они не только допускают, но сами без конца используют термин «разрядка». Почему? Да потому, что он относится в тактике международного коммунистического движения к категории так называемых «общедемократических» программ и лозунгов. Такие программы и лозунги, поучает эта тактика, должны выдвигаться коммунистами в тех случаях, когда надо побудить действовать заодно с компартией силы, не готовые поддерживать откровенно коммунистическую программу. Поэтому из программы старательно выделяются те отдельные пункты, которые хотя и ведут к целям коммунистического руководства, но, вырванные из контекстов номенклатурных планов, могут быть истолкованы я с позиции общечеловеческой, не коммунистической морали: миролюбие, разоружение и тому подобное. Эти пункты облекаются в подчеркнуто неклассовую формулировку, дающую простор для такого толкования, и пускаются в оборот в подобном препарированном виде. Вот что такое понятие «разрядка международной напряженности».