Забытая история любви - Сюзанна Кирсли

— Хотите увидеть дом, где жил Уильям, когда вернулся из Ирландии?

Уильям не принадлежал к ветви генеалогического древа нашего рода, но Росс был очень рад, что я составила ему компанию, и я согласилась поехать в Керкубри.

Это один из красивейших городков, в которых мне доводилось бывать. Аккуратные домики здесь стоят совсем близко, едва не соприкасаясь стенами. Одни выкрашены нежной желтой или серой краской, другие — розовой или голубой. Есть выбеленные стены, встречаются и вовсе не покрашенные, из красного и темного камня. Но у всех опрятные оконные рамы и дымоходы, накрытые металлическими колпаками.

Хай-стрит, по которой мы ехали, имела необычную L-образную форму. Я заметила на ней несколько магазинов и коммерческих заведений, но почти вся она состояла из жилых домов.

— Здесь всегда так было, — сказал Росс.

Он вез нас мимо старинной городской тюрьмы с башней, увенчанной высоким остроконечным шатром. Мы завернули за угол, где и без того неширокая улица становилась совсем узкой от припаркованных машин; там Росс нашел место, где остановиться, и мы вдвоем вышли.

Интересующий нас дом оказался каменным сооружением с квадратными стенами, втиснутым между соседними, с ярко-зеленой дверью и окнами, которые были открыты навстречу весеннему теплу.

Росс обвел взглядом дом.

— Учтите, я не уверен на все сто, но, судя по письмам, в которых описывалось, где он жил, это именно то место. Жаль, что вы не приехали в прошлом году. Я бы сводил вас внутрь, тогда здесь находилась гостиница. Потом дом купил какой-то парень из Глазго. Художник. Теперь здесь живет много художников.

Я остановилась. Меня обдало ветром, он тронул какие-то потаенные струны у меня внутри. Этого было достаточно, чтобы я достала фотоаппарат и сделала несколько снимков улицы, двери, окон… Особенно вон того дальнего окна. Я сказала Россу:

— Наверное, здесь бывал и Дэвид Макклелланд.

— Да, вполне вероятно.

«Нет, даже более чем вероятно», — подумала я. И потом я пожалела, что тогда не подошла к зеленой двери, не постучала и не попросила художника из Глазго показать мне дом и провести в комнату в дальнем углу, откуда на меня, словно на давнюю знакомую, смотрело похожее на добрый, приветливый глаз окно.

В тот вечер я была как на иголках.

Я хотела угостить Росса ужином, поблагодарить его за то, что повозил меня повсюду, но он отказался.

— Нет, нет, не стоит, — улыбнулся он. — Сестра жены, наверное, уже меня в окно выглядывает. Я и так уже слишком задержался. Но, — добавил он, — мне было очень приятно встретиться с вами, моя дорогая.

Сначала мы пожали руки, а потом обнялись, как старые друзья. Это получилось само собой, и никакой неловкости мы не почувствовали.

— Ой, чуть не забыл, — сказал он и слегка отодвинулся, чтобы засунуть руку в карман. — Я же собирался дать вам каталог.

— Каталог?

— Да. Аукционный каталог. Один такой я на прошлой неделе послал вашему отцу, но подумал, что вы тоже захотите его иметь. Это нью-йоркские Макклелланды, — сказал он. — Том и Клэр.

— Ах да, знаю.

Том был дальним родственником моего отца, и его линия, как и наша, начиналась с Софии и Дэвида. Каким-то образом большинство семейных реликвий собрались у его семьи (наша семейная Библия — единственное исключение), и Том с женой имели привычку, не испытывая ни малейших угрызений совести, продавать эти вещи, дабы поддерживать свой экстравагантный стиль жизни, что очень раздражало отца, потому что часто об этом мы узнавали после торгов.

Я посмотрела на дату на обложке каталога — следующая пятница, и Росс сказал:

— Да, я отправил его вашему отцу, прямо из почтового отделения, как только открыл конверт. Том уже столько раз проделывал такую штуку, что мне приходится идти на шаг впереди, — сказал Росс. — Поэтому я заключил с аукционным домом соглашение, — Каждый раз, принимая что-либо от Макклелландов, они высылают мне свои каталоги.

— Мудро, — улыбнулась я. — Удивительно, что у Тома и Клэр еще осталось что-то на продажу. Я думала, они уже избавились от всего.

— На этот раз у них совсем немного. Пара столов, какие-то украшения. Но я все равно решил, что вам с отцом интересно будет хотя бы увидеть фотографии.

Поблагодарив его, я сунула каталог в сумку.

После ужина я отправилась гулять и просидела около часа на скамейке у церкви Грейфрайарз над гаванью. Гавань выглядела совсем не так, как я ее представляла по описаниям в исторических книгах. Несколько столетий назад великий шотландский патриот Уильям Уоллес якобы уплыл отсюда после поражения у Фолкерка на континент, а его заклятый враг английский король Эдуард I однажды привел в Керкубри свой флот из шестидесяти с лишним кораблей, поэтому я представляла себе гавань, похожую на те, которые бывают в прибрежных городах, но все выглядело не так. Здесь был обычный речной берег с длинным узким причалом для лодок. В отлив эти лодки, наверное, просто садятся на илистое дно, а судам покрупнее приходится стоять на якоре на середине реки, там, где поглубже.

И все же, глядя на воду, я без труда представляла себе парусники, прибывающие сюда, чтобы переждать шторм или разгрузиться. Город переменился с тех времен. Электростанции справа от меня и моста, перекинувшегося через речную луку, тогда здесь быть не могло, но я чувствовала, что, если не обращать внимания на эти новшества, я вижу то, что видела бы София, если бы сидела под этими деревьями три сотни лет назад и смотрела на реку Ди. Противоположный берег с зелеными холмами, мирно поднимающимися из еще более густой зелени леса за белой фермой, и маленькой, плывущей по течению лодкой, казалось, заснул умиротворенным сном.

Насчет церкви у меня за спиной я сомневалась — Росс рассказал, что в восемнадцатом веке ее перестроили, но вздымающийся над ней замок наверняка был знаком Софии. Это был замок Маклеллан, названный в честь нашей семьи. Правда, нам пока не удалось найти какие-либо документы, подтверждающие связь между нашими Макклелландами и человеком, этот замок построившим. Замок повторил печальную судьбу Слэйнса — с него были сняты крыши, после чего он начал разрушаться. Однако, несмотря на то что крыши замка Маклеллан были сняты за двести лет до того, как такому же унижению подвергся Слэйнс, он сохранился на удивление хорошо.

Росс показал мне его во время нашей экскурсии. Мы обошли его кругом по чистой гравийной дорожке, проложенной между идеально ровным газоном и клумбами, чтобы посмотреть на гербы, высеченные над главным входом. Признаюсь, я тогда почти не слушала его рассказ, отметила только про себя, что это были гербы лэрда и его второй жены, с которой он, судя по всему, прожил счастливую жизнь, что натолкнуло меня на мысли о повторных браках.