Леди Каладана - Брайан Херберт

Но даже прожженные следователи корпуса сардаукаров зашли в тупик. Все оказалось уничтоженным – список личного состава экипажа фрегата, перевозившего деньги, документы о передаче соляриев в трюм фрегата, список личного состава транспортного контроля. Члены экипажа погибли во время взрыва, а некоторые из них наверняка участвовали в заговоре. Шаддам не сомневался, что они угнали судно из транспортного узла и направили его в самоубийственную атаку; но следствие не смогло найти имен.

Бесчисленные солярии блестели в зоне взрыва, но все остальное расплавилось и превратилось в шлак, смешанный с остатками сгоревшего судна. Так как монеты не имели собственной стоимости и ценность их обеспечивалась имперским казначейством, не было смысла извлекать из них драгоценный металл. Шаддам просто отчеканит новые.

Сложные системы контроля и электронная запись событий, происходящих в транспортном узле Кайтэйна, отключились, как только Император начал произносить речь с балкона крыла Шествий. Измотанный персонал работал на пределе сил, чтобы восстановить работу системы; они так увлеклись, что не сообщали о неполадке до тех пор, пока не стало слишком поздно. Пять кораблей конфигурации, похожей на фрегат с сокровищами, находились на причале или отвалили от него приблизительно в то же время, но все записи о них тоже оказались уничтоженными.

Шаддам увеличил численность команды следователей, требуя ответа. Но сильнее всего он хотел заполучить Якссона Ару.

Секретное путешествие Гарни в имперскую столицу задерживалось уже на несколько дней из-за замены лайнера. Гарни оказался запертым в космопорте планеты Пармантье, растерянный, расстроенный, но не имевший права ни привлечь к себе внимание, ни отправить сообщение на Каладан.

По громкой связи в зале транслировали извинения Космической Гильдии, громко звучащие под сводами старого зала ожидания. Гарни меланхолично перебирал струны бализета и старался не злиться. Между тем шли часы. В зале толпилось огромное количество пассажиров.

Колеблющееся голографическое изображение представителя Гильдии в серебристом костюме замогильным голосом обратилось к тысячам пассажиров, планы которых оказались безнадежно нарушены:

– Благодарим вас за терпение, пока мы переделываем расписание лайнеров. Несколько наших крупнейших судов в настоящее время ремонтируются и совершенствуются. Вас отправят к местам назначения при первой же возможности, как только станет доступен освободившийся лайнер.

Пальцы Гарни извлекли из струн нечто какофоническое. Герцог уже отбыл на встречу с Якссоном Ару, но Шаддам еще не знал его истинных мотивов.

– Эти изменения в расписании временные, – уговаривал представитель Гильдии.

Щедро пересыпая речь терминами, он объяснял, что некоторых пассажиров – очевидно, включая Гарни, – отправят транзитными окольными маршрутами.

– Окольными маршрутами? – проворчал Гарни, когда изображение представителя Гильдии растворилось в воздухе.

– Все пути ведут к сердцу человеческому, – процитировал он. – И к сердцу Империи.

В течение многих тысяч лет Космическая Гильдия пользовалась кораблями, свертывающими пространство. Водили их загадочные навигаторы. Они всегда прокладывали надежные маршруты, практически никогда не допуская ошибок.

Ну что же, Гарни надо всего лишь выполнить миссию: добраться до Кайтэйна и объяснить истинные цели Лето императору, а потом все будет хорошо. Он принялся успокаивать себя: это путешествие предназначено только для того, чтобы решить проблему.

Чем раньше он окажется на Кайтэйне, тем лучше. Он просто не знал, надолго ли здесь застрял.

Дни бесплодного ожидания, которые он провел на пересадочной станции Пармантье, злили и расстраивали безмерно. Планета имела интересную и драматичную историю; когда-то в древности ее сотрясло восстание рабов, но теперь ею управлял слабый Дом, промышленности здесь почти не осталось. Пармантье превратилась в заброшенный угол Империи, где часто находили убежище преступники и изгои, да и просто люди, не желавшие, чтобы их видели.

Здание терминала кишело народом. Прибывали и отправлялись другие корабли, но не судно, которому предстояло транзитными маршрутами доставить Гарни в имперскую столицу. Он бесцельно бродил по залу ожидания, заговаривал со случайными людьми, ничего, впрочем, не рассказывая о себе, но с толпой старался не смешиваться. Внимательно следя за персоналом, сновавшим по космопорту, Гарни узнал в них вайку, составлявших особую группу населения, представители которой столетиями работали стюардами в Гильдии. Народ этот славился старательностью и прилежанием.

Находились здесь и сомнительные типы, державшиеся в тени и не вступавшие в контакт с другими пассажирами. Внимание Гарни привлек странный человек, стоявший у противоположного конца справочной стойки зала ожидания. Человек этот был одет в черный плащ и шляпу с опущенными полями. Гарни усмехнулся. Если незнакомец не хотел привлекать к себе внимания, то попытка его с треском провалилась. Несколько одетых в темное бледных людей слонялись в разных местах зала ожидания. Другие пассажиры поглядывали на них с подозрением, видимо, считая карманными ворами.

Гарни коротал пустые минуты и часы ожидания, сидя на лавке под окном, и поставил ноги на свою дорожную сумку, чтобы, даже увлекшись чем-то другим, сразу почувствовать, если кто-то захочет ее украсть. Он прекрасно знал эти игры и не хотел стать жертвой воров. Бализет в коричневом кожаном футляре лежал у Гарни на коленях. Он потер место на предплечье, куда доктор Юэ вшил послание герцога. Рана пока немного болела, но шрам уже стал почти незаметным.

Боковым зрением он увидел, как к нему с двух сторон подходят незнакомые люди – мужчина и женщина. На всякий случай Гарни приготовился защищаться, но успокоился, когда эти двое, встретившись рядом с ним, о чем-то заговорили. Очевидно, они были знакомы.

Пестрой одеждой они напоминали артистов. Мужчина носил голубую куртку, белые брюки, шляпу с радужной лентой и остроносые бело-коричневые туфли. Его спутница щеголяла в длинном желтом платье, богато украшенном тонкими кружевами. На голове ее тоже красовалась шляпа, белая с блестящими разноцветными вставками.

Теперь Гарни заметил и других так же пестро одетых людей, вошедших в зал ожидания. Все они собрались около человека в черном плаще, и Гарни понял, что это одна компания. Сняв плащ и шляпу, этот человек передал их своему низенькому товарищу, который их надел. Разыгрывалось какое-то представление; до слуха Гарни донеслось пение, сопровождаемое ритмичными звуками флейты. Музыканты прошествовали в зал ожидания из заднего помещения, чтобы присоединиться к труппе.

Подхватив знакомую мелодию, Гарни в уме принялся сочинять слова новой баллады и тихо напевать ее.

Высокая женщина в блестящей шляпе подошла ближе и удивила его, заговорив:

– У вас очень звучный и красивый голос, сэр.

Гарни смутился, хотя никогда не стеснялся выступать перед толпами зрителей в Каладанском замке.

– Простите, я не хотел мешать другим.

К ним подошел и знакомый женщины.

– Прошу вас, продолжайте петь! Вы не хотите аккомпанировать нам? Ну хотя бы на сегодняшнем выступлении? В нашей труппе всегда найдется место хорошему певцу.

Женщина подошла еще ближе.

– Что у вас в чехле? Это инструмент?

Гарни мысленно проклинал себя за то, что привлек их внимание пением. Но теперь выбора не было, приходилось говорить с этими людьми.

– Это бализет, – ответил он, а затем с гордостью добавил: –