Амазония - Джеймс Роллинс

– Они здесь поодиночке, – заметила Анна, оглядывая лабиринт коридоров сияющими глазами. – И живые. У них что-то вроде анабиоза.

– К чему вы клоните?

Анна обернулась.

– Мы находимся в своеобразной биокладовой, библиотеке генетического кода. Мне видится, здесь Ягга и берет материал для фабрикации прионов.

Нат повернулся кругом, озираясь на извилины и перекрестки ходов. Мысль казалась настолько фантастичной, что не умещалась в голове. Дерево копило и держало здесь животных, училось на них, чтобы потом выработать соответствующий прион и контролировать вид с его помощью. Живая, дышащая лаборатория.

Коуве вцепился Нату в плечо.

– Твой отец.

Нат обернулся в недоумении.

– А при чем здесь…

И замер, как молнией пораженный. Да, его отца принесли в жертву дереву, но не зарыли в землю – осознал Нат, еле держась на ногах от потрясения. Нет, его превратили в придаток этой жуткой лаборатории!

– Светлая кожа и манеры чужестранца делали твоего отца уникальным в глазах бан-али, – вполголоса произнес Коуве. – Ни они, ни Ягга не хотели потерять его генетическое наследие.

Нат обратился к Дакии. От волнения он едва сумел выдавить пару слов.

– Мой… мой отец. Ты знаешь, где он?

Дакии кивнул и воздел руки.

– Он служить корню.

– Да, но где именно? – Нат ткнул в первую попавшуюся нишу с висящим там черным ленивцем. – В каком месте?

Дакии наморщил лоб и завертелся на месте, пытаясь сориентироваться.

Нат затаил дыхание. Здесь должны быть сотни туннелей, тысячи ниш. В такой спешке обыскать их все не удастся. Но мог ли он уйти, зная, что отец где-то рядом?

Вдруг индеец выбрал один из туннелей и уверенно зашагал по нему, зовя за собой остальных. Те бросились следом, продвигаясь все глубже под землю, в хитросплетение галерей и ходов. Каждый вздох давался Нату все тяжелее – не от тошнотворного запаха, источаемого древом, а от гнетущей тревоги. Пускаясь в путь, он ни минуты не верил в то, что отец может быть жив. Зато теперь Нат брел, сам не свой от волнения, то загораясь надеждой, то впадая в уныние. Что-то он отыщет?

Дакии помедлил у развилки и пошел влево, но, сделав пару шагов, тряхнул головой, возвратился и выбрал другой путь – направо. Нат чувствовал, как к горлу подступает крик бессилия. Дакии вел их по новому коридору, бормоча себе под нос. Наконец он остановился у одной просторной ниши и вытянул руку.

– Отец.

Нат выхватил у Анны фонарь, упал на колени. Пытливые волоски тут же обвились вокруг его запястья, но он их как будто не замечал.

Свет фонаря выхватил из темноты чье-то тело, оплетенное коконом из корней. Нат устремил на него луч. На землистом полу, скорчившись в позе эмбриона, лежал обнаженный человек, больше похожий на призрака: бледный, длиннобородый, волосы переплелись с корнями. Нат попытался разглядеть его черты на обросшем лице. Он начинал сомневаться, что перед ним действительно тот, кого он так долго искал.

Пока Нат смотрел, человек резко, как робот, вдохнул и выдохнул, сдувая с губ корневые волоски. До сих пор жив!

Нат обернулся.

– Я должен вытащить его оттуда.

– Это ваш отец? – спросила Анна.

– Труд… трудно сказать.

Нат указал на костяной нож у Коуве за поясом. Профессор вытащил его и передал Натану.

Нат поднялся и полоснул по висячим корням.

Дакии вскрикнул и бросился наперерез, но Коуве удержал его.

– Не тронь его, Дакии.

Нат прорубался сквозь одревесневшие прутья корней, образовавшие внешний покров камеры. Ему начало казаться, будто он очищает от шелухи гигантский орех: из-под первого слоя выглянула более тонкая оплетка из мелких корней и волосков. Расчистив себе путь, Нат увидел, что корни проросли в самое тело, как в землю. Видимо, так Ягга поддерживала в донорах жизнь – питала, обеспечивала жизнедеятельность органов, выводила отходы.

Нат колебался. Что, если он навредит спящему или, того хуже, убьет его, если отсечет все вросшие корни? Если человек находится в некоем анабиозе, вмешательство может вызвать сбой в системе жизнеобеспечения.

Тряхнув головой, Нат принялся перерезать корешки. Риск того стоил, ведь оставь он человека здесь, и тот наверняка сгорит вместе с деревом.

Как только все путы были отсечены, Нат бросил нож, взял тело за руки и выволок в проход. Последние волоски-щупальца оторвались – Ягга отпустила своего пленника.

Оказавшись в туннеле, Нат бросился к лежащей на полу фигуре. Бывший узник хрипло втягивал воздух и кашлял. Большая часть корневых волосков выползла из его тела и отпала, подобно пиявкам. Из отверстий, оставленных более толстыми корнями, сочилась кровь. Внезапно человека скрутила судорога – тело выгнулось дугой, голова запрокинулась. Нат подхватил его на руки, не зная, что делать. Коуве поспешил на подмогу – удержать пострадавшего, чтобы тот не поранился еще больше. После минуты непрерывных конвульсий тело в последний раз дернулось и обмякло.

Лишь после того, как грудь пленника Ягги снова заходила вверх-вниз, Нат смог вздохнуть с облегчением. Затем человек заморгал и уставился на него. Тысячу раз Нат уже встречал этот взгляд… у своего отражения.

– Ты, Нат? – спросил человек сиплым голосом.

– Отец!

Нат припал к его груди.

– Мне это снится? – прохрипел Рэнд-старший.

От потрясения Нат не мог вымолвить ни слова. Он приподнял отца – исхудавшего, весом не больше подушки и усадил на полу. Да, дерево питало его, но лишь настолько, чтобы не дать ему умереть.

Коуве нагнулся помочь.

– Как себя чувствуешь, Карл?

Отец Ната мельком взглянул на профессора переменился в лице, вспомнив товарища.

– Коуве? Боже, какими судьбами?

– Долгая песня, дружище. Сейчас нам надо вытащить тебя из этой проклятой норы.

Вместе с Натом они подхватили Карла Рэнда под руки и помогли ему подняться. От долгого заточения в подземелье он не мог передвигаться иначе, как опершись на спины друзей.

Нат не сводил с отца глаз, по его щекам текли слезы.

– Папа… – запнулся он.

– Знаю, сын, – хрипло ответил отец и закашлялся.

И хотя сейчас было не время для сантиментов, Нат не мог больше молчать. Невысказанные слова терзали его с того самого прощального вечера перед началом последней экспедиции.

– Я люблю тебя, папа.

Отцовская рука стиснула его плечо. Толика любви и привязанности, дорогой сердцу жест. Знак родства.

– Нужно забрать остальных, – произнесла Анна. – И двинемся подальше отсюда.

– Нат, может, вы останетесь здесь? – предложил Коуве. – Отдохнете, а мы заберем вас на обратном пути.

Дакии помотал головой.

– Нет. Сюда не возвращаться. – Он помахал в сторону. – Другой путь идти.