Мошка в зенице Господней - Ларри Нивен

Они забрали тело и мошкиту Уайтбрида в космопорт, контролируемый их Мастером. Теперь, когда война закончилась, Чарли должна была вернуться к Королю Петру. Требовалось вознаградить, кого следовало, заняться устранением последствий сражения и подумать об удовлетворении всех Мастеров, понесших ущерб. Когда люди прибудут в следующий раз, среди мошкитов должно быть единство.

Мастер так никогда и не узнала правды, так же, как даже не подозревали о ней ее белые дочери. Но среди других дочерей – коричнево-белых Посредников, которые служили ей, – шепотком передавали, что одна из их сестер совершила такое, чего никогда не делал ни один Посредник за все прошедшие циклы. Когда Воины устремились к этому странному существу, мошкита Уайтбрида коснулась его, но не слабыми правыми руками, а мощной левой.

Она была наказана за непослушание и умерла в одиночестве. Ее сестры не ненавидели ее, просто не могли заставить себя заговорить с той, кто убил своего финч'клик'…

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. РЕШЕНИЕ БЕЗУМНОГО ЭДДИ

ОТСТУПЛЕНИЕ

– Адмирал, со шлюпок докладывают, что никаких следов гардемаринов не обнаружено, – в голосе капитана Михайлова звучали нотки извинения: несколько офицеров хотели доложить Кутузову о неудаче. Сам адмирал бесстрастно сидел в своем командном кресле на мостике «Ленина». Подняв стакан с чаем, он сделал небольшой глоток и что-то проворчал, давая понять, что принял сообщение.

Затем Кутузов повернулся к остальным, располагавшимся вокруг него на своих местах. Род Блейн по-прежнему занимал кресло флаг-лейтенанта: он был старше по званию командора Бормана, а Кутузов был щепетилен в таких вопросах.

– Восемь ученых, – сказал Кутузов. – Восемь ученых, пятеро офицеров, четырнадцать членов экипажа и звездных пехотинцев. Все убиты мошкитами.

– Мошкиты! – Доктор Хорват повернул свое кресло к Кутузову. – Адмирал, почти все эти люди были на борту «Мак-Артура», когда вы уничтожили его. Некоторые могли быть еще живы. Что же касается этих гардемаринов, которые были достаточно глупы, чтобы войти в атмосферу на спасательных шлюпках… – его голос прервался, когда Род устремил на него взгляд своих мертвых глаз. – Простите, капитан. Я не хотел говорить так. Мне очень жаль, что так вышло. Мне тоже нравились эти ребята, но нельзя же обвинять мошкитов во всем, что случилось! Мошкиты пытались помочь нам, и могли многое сделать для нас… Адмирал, когда мы сможем вернуться на посольский корабль?

Взрывной звук, изданный Кутузовым, должен был обозначать смех.

– Ха! Доктор, как только все шлюпки соберутся, мы отправляемся домой. Я полагал, что выразился достаточно ясно.

Министр по науке поджал губы.

– Я надеялся, что к вам вернется ваш здравый смысл, – голос его был холоден и скорее походил на рычание. – Адмирал, вы разрушаете лучшие надежды, когда-либо имевшиеся у человечества. Технология, которую мы могли бы купить – которую они отдали бы нам! – на порядки превосходит все, чего мы могли бы достигнуть за века. Мошкиты понесли огромные расходы, принимая нас. Если бы вы не запретили нам рассказывать им о сбежавших малышах, я уверен, они помогли бы нам. Но вы хранили свои чертовы секреты, и из-за вашей глупой ксенофобии мы потеряли наблюдательный корабль и большинство своих приборов. Вы поступаете по отношению к ним враждебно, отправляясь домой, когда они планируют новые встречи… Мой Бог, да будь они воинственными, ничто не могло спровоцировать их больше, чем то, что мы делаем!

– Вы кончили? – презрительно спросил Кутузов.

– Пока кончил. Но мне будет что сказать, когда мы вернемся!

Кутузов коснулся кнопки на подлокотнике своего кресла.

– Капитан Михайлов, пожалуйста, подготовьте возвращение к входной точке Олдерсона. Ускорение полтора g, капитан.

– Слушаюсь, сэр.

– Все-таки вы решили совершить эту глупость, – сказал Хорват. – Блейн, не могли бы вы воздействовать на него?

– Я решил выполнить полученный приказ, доктор, – тяжело сказал Кутузов. Если угроза Хорвата и произвела на него впечатление, он не показал этого. Адмирал повернулся к Роду. – Капитан, я с радостью приму ваш совет, но не сделаю ничего, идущего вразрез с безопасностью этого корабля, и не позволю персоналу продолжать контакты с мошкитами. У вас есть какие-то предложения, капитан Блейн?

Род слушал разговор без особого интереса, его мысли путались. Что я могу сделать? – без конца спрашивал он себя. Больше его ничто не интересовало. Адмирал мог спрашивать его совета, но это была простая вежливость. Род больше не был командиром и не имел никаких обязанностей. Его корабль погиб, карьера была окончена… Впрочем, не следовало позволить жалости к самому себе овладеть им.

– Я думаю, сэр, что мы должны постараться сохранить дружбу мошкитов. Мы не можем принимать решения за правительство…

– Вы полагаете, я делаю это? – спросил Кутузов.

– Нет, сэр. Однако, вполне вероятно, что Империя захочет торговать с Мошкой. Как сказал Доктор Хорват, они не сделали ничего враждебного.

– А как же ваши гардемарины?

Род с трудом глотнул.

– Я не знаю, сэр. Возможно, Поттер или Уайтбрид не справились с управлением своих шлюпок, а Стели попытался спасти их. Это на него похоже…

Кутузов нахмурился.

– Три спасательные шлюпки, капитан. Все три входят в атмосферу, и все три сгорают, – он взглянул на экраны вокруг себя. Шлюпки затаскивали лебедками на ангарную палубу «Ленина», где звездные пехотинцы продували их ядовитым газом. Ни один чужак не должен был проникнуть на его флагманский корабль! – О чем бы вы хотели поговорить с мошкитами, доктор?

– Я не скажу им того, что хотел бы сказать, адмирал, – резко ответил Хорват. – Я расскажу им вашу историю о чуме. Ведь это почти правда, не так ли? Чума малышей. Но, адмирал, мы должны оставить возможность возвращения экспедиции.

– Они поймут, что вы лжете им, – жестко заметил Кутузов. – Блейн, как по-вашему? Лучше ли, чтобы мошкиты услышали объяснения, которым не поверят?

Черт побери, неужели он не понимает, что я не хочу думать о мошкитах?! Или о чем-либо еще? Что хорошего может быть в моем совете – совете человека, потерявшего свой корабль…

– Адмирал, я не вижу, чем нам может повредить разрешение министру Хорвату поговорить с мошкитами, – Род подчеркнул слово «министр», поскольку Хорват был не только членом Совета, но и имел прочные связи с Человеческой Лигой и влияние в Имперской Торговой Ассоциации. Этот союз был почти так же могуч, как Военный Флот. – Кто-то должен поговорить с ними, и не имеет особого значения, кто это будет. На борту нет человека, который мог бы солгать своей финч'клик'.