Жажда/water (СИ) - kissherdraco

И тут же Драко снова вернулся в ее комнату.

— Малфой!

— Ты его любишь?

Драко тяжело дышал. Стиснутые в кулаки руки прижаты непосредственно с обеих сторон к телу.

Гермиона прижимала блузку к груди. И это отвлекло его на какой-то миг. Но гнев тут же снова завладел его сознанием.

— Малфой, я пере…

— Ты его любишь, Грейнджер? — требовательно перебил он. Слова мучительно срывались с его губ.

— Люблю ли я кого? — удрученно переспросила она, стараясь не повышать голоса, чтобы Гарри не мог услышать.

Он весь кипел от злости.

— Поттера. Ты любишь Поттера? — и от этого вопроса его лицо перекосило. Он, и в правду, не понимал, как снова умудрился оказаться в ее комнате. Он не смог точно вспомнить тот момент, когда решил так поступить, хотя дело было сейчас далеко не в этом. Ему просто необходимо было узнать правду.

— Ты это о чем? — спросила она, хмуро глядя на него. — Просто уйди, Малфой.

— Сначала ты мне скажешь правду, — ответил он. — Я клянусь, Грейнджер. Лучше ты мне правду скажи, иначе я…

— Да что, мать твою, ты о себе возомнил, а? — прорычала она. — Как ты смеешь врывать сюда и спрашивать о таких вещах, о которых ты и понятия не имеешь! Которые ты даже не понимаешь! Когда я прошу тебя свалить отсюда, ты, Малфой, так и должен сделать. Ты должен исчезнуть. Или ты хочешь, чтобы я позвала Гарри?

— О, так тебе это нравится, не так ли? — выплюнул в ответ Драко. — Призвать любимого мальчика, чтобы он снова спас день. Тебя это что, заводит, Грейнджер? Как Поттер разыгрывает из себя героя? Или это просто очки так на тебя действуют?

Гермиона рассмеялась: — Да что это, черт возьми, с тобой? — спросила она. Слова были полны злости. Она разозлилась. И Драко чувствовал это, по исходящим от нее волнам гнева.

— Это и есть реальная причина того, что ты не хочешь примириться с происходящим между нами? Это и есть настоящая причина, по которой ты таишься?

— Да тут сотня причин, из-за которых я таюсь, Малфой! — резко бросила она в ответ, переходя с шепота на крики. — И да! Конечно же, Гарри — одна из них.

— Тогда я прав? — рассмеялся Драко, сведя брови к переносице. Сверля ее пронизывающим взглядом — Ты любишь тупого долбо*ба.

— Да. Но не так, как ты думаешь. Не так… — она быстро замотала головой и перевела взгляд на потолок. Ее самое обожаемое, бл*, место. А потом она повернулась к нему спиной, чтобы натянуть блузку.

Когда она снова развернулась, она все еще сражалась с пуговками.

Драко сглотнул.

— Ты не понимаешь моей дружбы с Гарри и Роном, — продолжила она. — У меня и в мыслях нет, что ты можешь понять. Да я и не жду этого от тебя. Но ты не можешь строить дикие предположения на счет моих чувств, тогда как сам не имеешь ни малейшего понятия, о чем говоришь.

— Так я ошибаюсь?

— Да. Ты ошибаешься. А теперь оставь меня одну.

Кто бы знал почему, но он не мог так просто отбросить мысль об этом. Она слишком прочно укоренилась в его сознании. Слишком много лет он раздумывал на эту тему, чтобы так просто забыть о ней в один миг. Что-то было в этом. Что-то должно быть. И ему совсем не нравилось, что это имело значение для него на самом деле.

— Ну, раз ты не любишь его… он любит тебя.

— Я его люблю.

— Ты… что? — лицо Драко перекосило.

— Гарри — самый лучший друг, о котором я могла бы мечтать, Малфой. Конечно же, я люблю его за это.

— И Уизли?

— Да, и Рона тоже.

Драко снова рассмеялся: — Да ты, мать твою, слепая, Грейнджер.

— Извини? — хмуро переспросила она.

— Ты просто этого не видишь, не так ли? Ты не видишь ничего из этого.

— И что я такого должна разглядеть, Малфой? — резко спросила она.

— То, что он испытывает к тебе. То, как он смотрит на тебя. То, как он глазеет на твои губы, когда ты говоришь. Меня почти рвет от этого. А ты даже не замечаешь. Просто оставляешь без внимания.

— Даже если бы это было правдой, — ответила она, сузив глаза, — у Гарри куда как больше прав на любой из этих выходок, нежели у тебя, Малфой. Я не твоя, Малфой.

— Ох, да неужели… — прорычал он в ответ. — Так ты теперь Поттера, да?

— Нет. Никому я не принадлежу, — выпалила она. — И ты это прекрасно знаешь. Да что, на фиг, в тебя вселилось, Малфой?

— Меня достало уже околачиваться у обочины по вине золотого мальчика.

— Ну и что с того? Ты считаешь, что если я только что признала существование этого маленького глупого романчика, что у нас был, то это что-то упростит тебе? Словно ты хочешь, чтобы и твои друзья узнали. Что скажут Крэбб и Гойл? А Забини? И уж лучше не будем упоминать Панси.

— Если она уже не знает.

— Да, уж точно, — ответила она, опуская взгляд. — Это служит еще одним доказательством. И в данном случае можно лишь воспользоваться целебными чарами в большом числе.

Драко помолчал.

— Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Грейнджер, — добавил он. Его глаза вдруг широко распахнулись. — Я имею в виду, снова. Я не позволю кому-то прикоснуться к тебе снова. Я не предполагал, что позволю ей сделать такое.

— Ты не предполагал, что? — повторила она. И Драко показалось, что ее задела эта фраза. Будто он мог осудить за это.

— Ты же не думаешь, в самом деле, что я знал о ее нелепом плане до того, как все случилось?

Она снова опустила взгляд. А затем кивнула головой.

— Дело не в этом. И не в том, кто может причинить боль нам. Дело в том, кому мы можем ее причинить.

— Мне все равно.

— Тебе и в правду все равно? — переспросила она, с сомнением в голосе. — Так ты меня не остановишь, если я спущусь вниз к Гарри, чтобы прямо сейчас все рассказать?

Драко пожал плечами. И где-то в глубине сознания с сожалением отметил про себя, что у нее есть своя точка зрения. Несмотря на то, что она и не отличалась твердостью. Потому что он бы ее остановил. Не ради себя. Не ради Поттера, и не ради себя.

Потому что он вовсе не о себе беспокоился. И уж точно не о Мальчике, который Выжил, чтобы быть самой большой Задницей, которую он только встречал. Он просто беспокоился о Гермионе.

И что за охренительным идиотом надо быть, чтобы так думать.

— Мне нужно идти, — сказала она, наконец, забирая свою школьную сумку с кресла рядом. Она посмотрела на него. — Приведи себя в порядок, Малфой, — тихо добавила она, и что-то похожее на беспокойство промелькнуло в ее голосе.

Он решительно посмотрел на нее: — Я хочу, чтобы ты обратила внимание на это.

— На что? — переспросила она, проверяя содержимое сумки.

— На него. И… на то, как он себя ведет.

Она закрыла сумку и снова посмотрела на него: — Оставь Гарри за пределами всего этого, хорошо? — попросила она. — Он — не единственная причина, по которой мы не можем быть… заниматься тем, чем занимаемся.