Марш Обреченных. Эстафета - Вадим Климовской

— Так точно…

— Дислокация основных войск в Серую Плешь не за горами, Марьян, так что в солдатах, ты недостатка иметь не будешь. Эльфийский народ уже засиделся от безделья, пора немного размяться, а то и не долго былую прыткость растерять, верно, говорю?

— Без сомнения…

— Хорошо тогда, когда меня хоть кто-то понимает. Будешь послушным — далеко пойдешь. Верные люди мне всегда нужны.

— Господин?

— Чего тебе?

— Желин Харуш…

— Что Желин Харуш? Я не понял, с какого такого случая тебя побеспокоил советник Магического Круга? И кстати, слишком высоко взял в доме чиновника Круга, в следующий раз — получишь по шее! Ты что себе, бесстыжая морда, позволяешь? А твои сморкачи? Я же просил работать деликатно и осторожно, а вы что наделали?

— Каюсь… за всех, каюсь…

— И не прекращай молитв, Марьян, мое терпение не безгранично…

— Советник Харуш может, открыто выступить насчет карательной акции против своего приемного… сынка…

— Чушь! Не бери дурного в голову! Оставь все опасения мне, я позабочусь обо всем! Это все?

— Пожалуй, да…

— И ты еще здесь? Вон! Жди приказаний!

По словам лейтенанта Арута Сорбата им крупно везло. Просто безумно! Везло, словно ангелам Аллона! Не одной остановки с проверкой документов, без единых претензий по поводу сомнительных субъектов в армейском отряде — все гладко и чинно. Во-первых, Сорбат всю дорогу насторожено косился на придорожные чащи и буреломы, часто срывался на грубый тон и лишь в последующие дни, размеренность поездки успокоила и его, приспала своей успокоительной атмосферой. Во-вторых, расшевелило настроение спокойствием окружающих мест и неспешными беседами участников путешествия.

Эскорт в числе храмовников на четвертый день маршрута выбрался из череды подлесков, вокруг которых вьюном стелился Северный тракт и въехал на широкую двухколейную дорогу, межевавшую с полями и невысокими пригорками. Снега прибавилось. Ощущался нестерпимый холод северного края, а глаза путников повсюду натыкались на деревушки, загородные виллы, военные форты, замки и фермы. Сарм с Роджем как не чувствовали себя паршиво всю оставшуюся дорогу, после того мрачного ночного случая, с замиранием сердца глядели на вершины зажиточности и цивилизации Северного Королевства Людей, суету жителей и безжалостную отрешенность, с какой северяне столичных земель встретили прибывших гостей. В отличие от храмовников, военные спокойно переносили безразличное поведение провинциалов и с тем же равнодушием продолжали путь, вслед за гнавшим вперед лейтенантом Сорбатом. Почему-то офицер Королевской армии спешил попасть в Мейдрин и спровадить мастеровых в руки герцогских людей? Почему?..

В итоге хуже оказалось то, что главные центральные ворота в столицу Королевства Людей преждевременно закрыли на ремонтные работы, посему с отборной руганью, Арут развернул отряд к восточным воротам, мимо шатров Торговой ярмарки. Каждый год, в это время, со всего Королевства съезжались торгаши на зимний праздник и веселье. Днем торговля, а ночью — пир и разгул! Что может быть лучше, чем объединить два дела в одно? Сперва на славу распродать или скупить товар, а потом — отметить сие удачное обстоятельство застольной попойкой! Повсюду пухлые и осоловевшие рожи. Крики зазывал. Наглые приставания и неугомонная толкотня. Сарм опасливо посматривал по сторонам, появилась навязчивая охота взяться за меч и ощетиниться в придачу еще верной магией, но здравомыслие взяло вверх над эмоциями, оставалось понадеяться, что Родж окажется настолько же благоразумным, как и он. Указания Сорбата четко помнили, и лишний раз нарываться не было причин. Тем более миссия вот-вот должна была подойти к кульминационной развязке. В душе Сарм надеялся если не на дружественную встречу, то хотя бы на понимание со стороны герцога и его свиты. Непомерная тяжесть сдавила сердце — герцог Альвинский мог воспринять известие о своей дочери с откровенной яростью и навлечь на головы храмовников топор палача. Такие мысли Сарм старался отбрасывать прочь, но…

— Эй, кто такие?! — Окрик заставил путников примерзнуть к седлам.

Да уж, нерадостная картина — они слишком поздно углядели караульный разъезд на свежих и вороных жеребцах.

Сарм подавился комком, застрявшим в горле, ему показалось, что лейтенант Сорбат сначала намерился проигнорировать окрик патрульного, а уже потом, оценив положение, направил скакуна к солдатам.

Торговая ярмарка разместилась на обширном, довольно ровном поле, что соседствовало с крепостной стеной Мейдрина, представляя собой площадь забитую многочисленными разномастными шатрами. Шатры и еще раз — шатры! Бесчисленное количество палаток и настроенных друг на друге павильонов. Зажиточных купцов и сельских работяг. Невозможно даже было усмотреть в калейдоскопе разношерстной массы четкую границу между бедным сословием и преуспевающими торгашами, такое впечатление, что под Мейдрином собралась единая армия скупщиков и продавцов! На некоторое время объединившаяся в завзятых предпринимателей. Если и существовала конкуренция, то только между спросом и предложением, в самую первую очередь!

Их отряд застрял между рядами кожевенников и дубильщиков, от вычиненных кож стоял нестерпимый, удушливый запах. Почему патруль шастал по этим рядам, осталось для них загадкой, Сарм умудрился впрочем, сохранить на лице невозмутимость благодаря натренированной годами выносливости. Роджа он постарался прикрыть, выехав на пол корпуса вперед, остальные армейцы, как он понадеялся, вполне способны были разобраться с ситуацией и сами. Командир патруля строго, и не скрывая острой настороженности, обратился к Сорбату, пристально изучая простоватые, крестьянские физиономии сослуживцев отряда:

— Кто такие? Куда путь держим? Хотя и так ясно, что в Мейдрин, я прав?

— Вполне, господин капитан.

Командир взвода поймал спокойный взор Арута.

— Уж больно спокойно себя ведете, лейтенант, с какой целью прибыли в столицу? Надеюсь, не просто так? По делам?

— Вот рекомендации нашего господина, графа Земана, мы сопровождаем двух бойцов храма Хизельмаш, у которых важные известия герцогу Альвинскому. Можем надеяться на вашу поддержку?

— Сперва документы! — Чересчур строго приказал капитан патруля.

Арут Сорбат обратился к Сарму:

— Письма!

Не раздумывая, мастер отдал послания старейшины владыке Королевства Людей, запечатанные и подписанные.

Так долго офицер изучал документы, что сначала показалось, будто он зондирует их магическими заклинаниями, хотя Сарм на все сто был уверен, что со стороны патрульных не последовало никаких серьезных мер. Тянет время, чтобы принудить лейтенанта или кого-то из членов ихнего эскорта, совершить необдуманную, бестолковую выходку. Но нет, солдаты Сорбата с твердостью ждали приказов, хранили полное безмолвие, а Родж, после предыдущих оплошностей и проступков, скрупулезно исправлялся.