Русалка - Шеннон Дрейк

— Да. Они стараются держать нас подальше друг от друга но я передам, сэр! Клянусь в этом!

— Спасибо.

— Джем, сэр. Меня зовут Джем.

— Спасибо, Джем. Благослови тебя Господь. Если завтра все пройдет удачно, ты снова будешь встречаться со своей госпожой в любое время, когда только пожелаешь!

Джем отдал Уорику оловянную кружку и поднялся. Он больше не дрожал. Его худые плечи распрямились.

— Завтра вы заберете ее отсюда?

— Да.

— Да благословит вас Бог, сэр! И да пошлет этим двоим вечное проклятие!

— Аминь! — закончил Уорик.

Он выпустил Джема за дверь и потянулся за плащом. Ему предстояли длинное путешествие и тайная встреча с друзьями в «Белом крыле».

Глава 30

Ондайн так и не узнала, что послужило причиной плохого настроения дяди в то утро. После отъезда короля Вильям ненадолго зашел в дом и тут же уехал, бросив ей на ходу, что допоздна не вернется.

Рауль также все утро был в отъезде. Берольт пояснил, что он уехал куда-то по делам. Ондайн подумала, что вряд ли еще когда-нибудь представится такой случай. Ускользнув от вездесущего ока Берты, она направилась в комнаты Рауля, надеясь там найти нужные ей бумаги.

Она так увлеклась, обыскивая его гардероб, что не заметила, как вошел Рауль.

— Что ты здесь делаешь, Ондайн? Неужели жгучий интерес к моим чулкам завел тебя в мои апартаменты?

Она вспыхнула, но тут же рассмеялась:

— Нет, Рауль! Конечно, я пришла сюда не из-за твоих чулок. Я пришла, чтобы…

— Чтобы что? — рявкнул он. Она запнулась, но потом сказала:

— Я просто… Мне хотелось увидеть твою комнату.

— Герцогиня, — сказал Рауль с недоверием и угрозой в голосе. Его темные глаза совсем почернели, а тело напряглось. — Отвечайте, что вы здесь делали?

— Рауль! Мне просто захотелось сравнить! Ведь меньше чем через месяц мы поженимся, и мне показалось разумным заранее выбрать для нас комнаты. Я так привыкла к своим апартаментам. Но поскольку считать свое самым лучшим некрасиво, я решила сравнить размеры и расположение наших комнат и подумать, какие будут удобнее… для нас обоих. И вот… Ну хорошо, я признаюсь! Меня одолело обыкновенное любопытство. Я покопалась в твоих вещах и обнаружила чудовищный беспорядок!

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Рауль расслабился, приняв эту сладкую вдохновенную ложь за правду.

— Никогда еще женщина не заботилась обо мне, — сказал он, погладив ее по волосам.

Он подошел к ней совсем близко.

— Уже темнеет! Мне надо торопиться, чтобы успеть принять ванну перед обедом! — воскликнула Ондайн. — Рауль! Дяди сегодня не будет целый вечер, так что мы остались одни!

С этими словами она покинула его.

Она не успокоилась, пока не добежала до двери своей комнаты и не захлопнула ее за собой. Наконец она отдышалась и подумала, что поторопилась сбежать от Рауля и даже не спросила ничего ни о странном поведении дяди за завтраком, ни о его вечернем исчезновении. Что ж, придется поговорить о Вильяме за обедом.

— Герцогиня, вы побледнели!

Она открыла глаза и с раздражением обнаружила Берту, которая стояла перед ней, уперев в плотные бока полные руки и глядя на Ондайн самодовольно и чуть ли не с насмешкой.

— А я думала, что вы не входите в мою комнату без моего разрешения, — сухо сказал герцогиня.

Берта невинно всплеснула руками:

— Миледи! Но ведь уже так поздно. Я приготовила ванну. Вам нужно торопиться, пока вода не остыла.

Ондайн улыбнулась и, раздевшись, погрузилась в ванну, отомстив Берте тем, что-то и дело роняла мыло, всякий раз вежливо прося служанку подать ей его. Конечно, Берта понимала, что Ондайн издевается над ней, но что она могла сделать?

Уже одетая к обеду, Ондайн снова почувствовала страх. Рауль был так суров, застав се у себя в комнате. Она пыталась догадаться, что же на самом деле было у него на уме… как и у его отца.

Она горделиво подняла подбородок и спустилась вниз по лестнице. Прежде чем войти в зал, она сложила губы в любезную улыбку и только тогда скользнула внутрь.

Рауль ожидал ее, стоя перед очагом и заложив руки за спину. Она прошла мимо, привлекая его внимание, затем присела в реверансе и покружилась в пируэте, чтобы он полюбовался темно-лиловым платьем из легчайшего органди, которое он выбрал специально для этого вечера.

— Прекрасно, — одобрил Рауль.

Ондайн тут же подумала, что не стоит выглядеть слишком очаровательной, чтобы лишний раз не вызывать в глазах Рауля похотливый блеск.

Его взгляд совершенно не походил на тот, которым Уорик время от времени смотрел на нее. В глазах Четхэма искрились юмор и озорство, но также восхищение и страсть, от которой огонь загорался в ее крови и все внутри начинало трепетать в сладостном предвкушении. Взгляд Рауля был другой. Хотя, возможно, намерения те же самые. Рауль понятия не имел о гармонии, об удовольствии отдавать, а не только брать, о возможности делить чувства с другим человеком. Он был просто сластолюбцем, который замышлял что-то недоброе, и Ондайн замечала его порочность всякий раз, когда он глядел на нее.

Она заторопилась к своему месту за столом и даже не обратила внимания на стоявшего у нее за спиной презренного Берольта, собиравшегося отодвинуть для нее стул. Заметив свою оплошность, Ондайн позволила ему помочь ей. Рауль подошел следом за ней и, воспользовавшись отсутствием отца, занял его место во главе стола.

Она наклонилась к нему и тихо прошептала, пока Берольт отошел к буфету за тарелками:

— Нельзя ли его отослать, как только подадут еду? У меня к тебе дело чрезвычайной важности и секретности.

Любопытство засветилось в темных глазах Рауля, и он кивнул в знак согласия.

Берольт стоял сзади. Ондайн положила себе на тарелку вареные овощи и телятину и следила за Раулем, сделавшим то же самое.

— Можешь идти, — сказал Рауль.

Берольт замялся. Неужели ему было приказано шпионить за ними?!

— Я сказал, можешь идти! — закричал Рауль.

У Берольта не осталось выбора. Он неохотно вышел из зала и закрыл за собой двойные двери.

Но ни Рауль, ни Ондайн не обратили внимания на его настроение. Рауль потягивал вино.

— Так в чем же дело? — спросил он.

Ондайн поводила вилкой по тарелке и посмотрела на него исподлобья.

— Скажи, почему твой отец был в таком настроении сегодня утром? Допрашивал меня с такой ненавистью и упорством! Почему, когда приехал король, он вцепился мне в волосы, так что чуть не выдрал их с корнем? Зачем угрожал мне? Рауль, титул пока что принадлежит мне… и тому, с кем я его разделю! Что случилось с твоим отцом? Разве не ты будешь герцогом и хозяином, а он?

Рауль ответил ей не сразу, осторожно, не спуская с нее глаз, как орел, высматривающий добычу.