Рассечение Стоуна (Cutting for Stone) - Абрахам Вергезе

– Вот о чем я не спросила у Вину, – обратилась Хема к Стоуну – Как Мэрион заразился гепатитом В?

Томас потряс головой, как бы желая сказать, что не знает. Но Хема не смотрела на него, и он принужден был заговорить:

– Скорее всего… во время операции. Порезался. Профессиональный риск для хирурга.

– Он также мог заразиться во время полового сношения, – сказал Шива. Стоун согласно кивнул. Хема, уперев руку в бедро, взглянула на Шиву. А тому было что сказать: – У Мэриона дома была Генет, Ма. Появилась полтора месяца назад. Она больна. Провела у Мэриона две ночи и исчезла.

– Тенет… – недоуменно произнесла Хема.

– Там, в приемной, два человека, с которыми тебе следует встретиться. Эфиопка по имени Циге, раз. Она жила напротив Миссии. Много лет тому назад Гхош лечил ее ребенка. И мистер Холмс, сосед Мэриона, два. Они хотят с тобой поговорить.

До полудня Хема знала обо всем. У Тенет был туберкулез. Но Эпплби добрался до тюремной истории болезни и выяснил, что Генет ко всему прочему была носителем латентного гепатита В. Причиной, как предположил тюремный врач, могла стать нестерильная игла, переливание крови или татуировка в полевых условиях Эритреи. Она могла также заразиться половым путем. Когда мы спали вместе, у Генет было кровотечение, и вирус мог попасть в мой организм. Инкубационный период гепатита В соответствовал гипотезе Шивы, между появлением Генет и началом болезни прошло шесть недель.

Хема шагала по приемной из утла в угол, проклиная Генет и оплакивая мою глупость: как я мог подпустить ее так близко после всего того, что она нам устроила? Если бы Генет сейчас появилась здесь, ее жизнь оказалась бы под угрозой.

На обходе во второй половине дня Дипак и Вину сообщили результаты моих последних анализов: почки у меня отказали, печень больше не вырабатывала факторов свертывания крови, если в ней и остались жизнеспособные клетки, то знать о себе они не давали никак. Словом, ничего утешительного. Шива удалился вместе с докторами, Хема и Томас Стоун остались при моем недвижимом теле. Теперь им предстояло нести дежурство до конца. Надежды не было никакой. Как врачи они хорошо это понимали, и тем тяжелее им было.

В середине дня сестра отделения интенсивной терапии вызвала Дипака и Вину на семейный совет Стоунов. В маленькой комнате для совещаний Хема и Шива сидели напротив Томаса Стоуна.

Усталая Хема, облокотившись на стол и подперев руками подбородок, смотрела на двух молодых врачей, ровесников ее сына.

– Вы хотели нас видеть? – резко спросила она.

– Не я собрал этот консилиум, – недоуменно сказал Дипак, поворачиваясь к Вину, но тот покачал головой.

– Это я вас пригласил, – объяснил Шива, перед которым громоздилась целая гора ксерокопий.

Желтые страницы блокнота были густо исписаны его аккуратным почерком. Хема отметила его уверенный голос, энергию, желание действовать и инициативу, которыми перед лицом моего ужасного прогноза не мог похвастаться ни один из присутствующих.

– Я собрал вас, потому что желаю обсудить пересадку печени.

Дипак, который, сидя напротив Шивы, никак не мог отделаться от ощущения, что говорит со мной, сказал:

– Мы уже рассматривали такую возможность, Шива. Мы говорили с доктором Стоуном о том, чтобы перевезти Мэриона в «Мек…» то есть в Бостонскую больницу общего профиля, где работает доктор Стоун. Команда доктора Стоуна выполнила больше пересадок, чем кто бы то ни было на Восточном побережье. Но мы отвергли эту идею по двум причинам. Во-первых, ни одна пересадка еще не увенчалась успехом, если печень уничтожена фульминантным гепатитом В. Во-вторых, даже если мы найдем трупную печень нужной группы крови и подходящих размеров, нам придется применить большие дозы стероидов и прочих препаратов для подавления иммунной системы во избежание отторжения пересаженной печени. Это даст вирусу гепатита полную свободу действий, и мы окажемся точно в таком же положении, что и сейчас. В-третьих…

– Да, я знаю, – произнес Шива. – Но что, если трансплантат будет идеально соответствовать? HLA-совместимость, прочие антигены, которые вы даже не измеряете, полностью совпадут? Никакие иммунодепрессанты не понадобятся? А? Ни стероиды, ни циклоспорин, ничего. Тогда вы согласитесь?

– Теоретически – да, но… – промямлил Дипак.

– Полное соответствие вы получите, если в роли донора выступлю я, – продолжал Шива. – Его организм воспримет пересаженный орган как свой.

Из комнаты словно откачали воздух. Несколько секунд никто не произносил ни слова. Увидев лицо Хемы, Шива быстро пояснил:

– Я имею в виду, что отдам часть своей печени, Ма. Хватит и на меня, и на Мэриона.

– Шива…

Хема уже хотела было извиниться за него, ведь в этой области они были не специалисты, но сразу передумала. Она знала кое-что о его цепкости в медицинских вопросах, о способности найти выход из ситуаций, которые все прочие считали тупиковыми.

– Но, Шива, разве операции по пересадке части печени когда-нибудь проводились?

Шива передал ей одну из ксерокопий:

– Статья прошлого года. Дипак Джесудасс и Томас Стоун, «О перспективах пересадки печени от живого донора». Эту операцию не проводили на людях, Ма, но взгляни на третью страницу, на подчеркнутые мною слова. «Технически успех операций почти на ста собаках, возможность сохранить жизнь реципиенту, не подвергая опасности жизнь донора, убеждает, что мы готовы к подобным операциям на людях. Риск, которому подвергается здоровье донора, представляет существенную этическую препону, но крайняя нехватка трупных органов заставляет нас двигаться вперед. Время пришло. Трансплантат от живого донора решит как проблему нехватки органов, так и проблему, связанную с сохранностью трупной печени, поскольку слишком много времени уходит на то, чтобы получить согласие у родственников, удалить орган и перевезти. Печень от живого донора – неизбежный и необходимый следующий шаг».

Шива не читал, а дословно цитировал по памяти. Для Хемы это было не в новинку, но прочие врачи за столом были потрясены. Хема гордилась Шивой. Она поняла, что воспринимала эйдетический дар Шивы как нечто само собой разумеющееся. Она знала, что он может с абсолютной точностью воспроизвести на бумаге цитируемую страницу строчку за строчкой – вплоть до знаков препинания, номера страницы, дырочек от скрепок и полос от ксерокса.

Почувствовав, что Хема получила пищу для размышлений, Шива обратился к Стоуну и Дипаку двум хирургам:

– Позволю себе напомнить, что первая успешная пересадка почки была произведена также от близнеца.

Заговорил Дипак; Томас Стоун, казалось, пребывал в состоянии шока.

– Шива, мы упомянули в статье, что существуют этические и юридические последствия…

– Да, знаю, – прервал его Шива. – Но вы также говорите, что, «по всей вероятности, первыми донорами будут кровные родственники, поскольку у такого донора имеется ясный мотив и он сознательно идет на риск».

Дипак и Томас Стоун походили на обвиняемых, чье алиби опроверг внезапный свидетель, а прокурор собрался обвинить в убийстве.

Но тут атака последовала с другого фланга.

– Томас, скажи мне правду, за последние четыре дня, принимая во внимание, что Шива рядом с братом-близнецом и что это область твоих интересов, – Хема постучала по бумаге сцепленными пальцами, – неужели тебе не приходила в голову операция от живого донора?

Она ошибалась, если ждала, что он начнет мяться и мямлить. Стоун твердо посмотрел на нее и едва заметно кивнул:

– Да, я подумал о близнецах Мюррей. Но когда представил себе притаившиеся опасности… я отверг эту мысль. Это значительно сложнее, чем удалить почку. Этого никто никогда не делал.

– Мне это и в голову не пришло, – спокойно произнес Вину Мехта. – А зря. Шива, благодарю тебя. У кого другого с острым гепатитом В пересадка печени только дала бы пищу вирусу. Но если речь идет о полное соответствии… Разумеется, вся эта затея – большой риск для тебя, Шива.

Ответ у брата был готов заранее, он даже не посмотрел в свои записи. Обращался он главным образом к Томасу Стоуну:

– Ваши расчеты, доктор Стоун, основанные на удалении одной и более долей печени у пациентов с травмой этого органа, показывают, что смертельный риск для меня как для донора составляет менее пяти процентов. Риск серьезных осложнений, таких как утечка желчи в брюшную полость и кровоизлияние, не превышает двадцати процентов, если донор здоров во всех прочих отношениях. – Шива придвинул бумажку поближе к Дипаку и Томасу Стоуну. – Вчера вечером у меня брали кровь. Печень у меня функционирует совершенно нормально. Я не носитель гепатита В и подобных ему болезней. Я не пью и не употребляю наркотики. И никогда не употреблял. – Шива подождал, что скажет Томас.

– Ты знаешь эту статью лучше, чем я сам, – сказал Стоун. – К сожалению, все это прикидки, расчеты… – Он положил руки на стол. – На самом деле мы не знаем, что будет происходить с людьми.