Красная пыль - Алек Д'Асти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Борх прищурился на молодого Экгера и пробасил:
– А ты такой спец по оружию, я смотрю?
– Ни разу, – хмыкнул Лео. – Но отбалансировать, хм, к примеру, подвижное оперение хвоста у Летучего могу – крена при посадке не будет вовсе. У этой боевой палки, по идее, в рукояти должна быть ма-а-аленькая такая шайбочка для регулировки. Тяжелая. Возможно, даже не одна. Ну, мало ли, разжирел воин, ранен и припадает на одну ногу, просто постарел и двигается уже не так резво, как раньше. У палки Ракуны в рукояти три детальки для этого. А здесь – ни одной.
– Занятно, – сжал зубы Ор. – И что же там вместо них?
Он уставился на пытливого мальчишку исподлобья. Красный вновь скользнул к врагу за спину, показательно пробороздив щупом плоский камень, но Борх и бровью не повел. Экгер же глянул на противника свысока, очень холодно, и протянул ему черный прут, отчеканив:
– Сам полюбуйся – что там.
Орингер забрал оружие брата, заметил глубокую поперечную царапину на рукояти, продавил, с легким хрустом снимая навершие, и чуть встряхнул…
На ладонь ему выскользнул странный шнур очень сложного плетения – плотный, переливающийся шелком, разноцветный: черный, золотистый, рыжий, русый, каштановый, красный, белый…
Орингер замер, моргнув.
Лео засопел, мотнул головой и прорычал:
– Локон на память, бля! Тварь! Бешеная тварь! Прокомментируешь?!
– Нет, – не поднимая глаз, коротко выдохнул Борх. – Просто договаривай, что хотел.
– Я нашел… это, когда вытащил и раскрошил зеркало. Черное лезвие – сложный металл, но у меня есть резак для склонариума, – прищурился Лео. – Рыжая прядка короткая, видишь? Грива Уны сейчас ниже пояса. Здесь некоторые волоски вырваны с корнем. Кончик посечен. С какой там скоростью волосы-то отрастают, м? Посчитаем?
Орингер буркнул:
– Я тебя понял, – говорить ему было уже очень трудно – белая прядка в шнуре была такой тонкой, длинной, очень нежной…
– Смотри, коса вокруг головы, как корона! Беленькая, а лента синяя. Красиво? Фу, ты отвратно приставульный! Ну, Э-э-эл…
– Опять Эл! Я тебе лисеныш драный, что ли? Элборх! Слушай внимательно. Меня не будет три дня. Сиди дома, поняла?
– Отвянь, замучил! Вот стану твоей скучной супругой, будешь указывать, а сейчас – нечего! Куда хочу, туда и хожу.
– Сэйла, дома будет безопас…
– Что ты заладил – дома, да дома?! Скукота! Такая грязная Тихушница, как я, больше никому не нужна, успокойся. Только один дурачок и нашелся, догадываешься, кто? Ай, щеко-о-отно-о-о! Ну, Э-э-эл!..
Лео зло покосился на окаменевшего Борха и негромко промурлыкал:
– Вижу ты… увидел кого-то знакомого? Вернее знакомую. Мы все прояснили?
Ор до хруста сжал черный прут, быстро сунул шнурок в карман коричневой куртки и поднял голову,словно через боль повел плечами, молча кивнул башковитому чужаку и двинулся к Громкому…
Лео поморщился от низкого гудящего рокота движка отчалившего корабля и вздохнул: «Нет, это еще не конец. Угроза есть. Думай, думай, думай… где ты прокололся? Что еще может произойти? Нужно просчитать все варианты. Все. Чтобы… чтобы не прошляпить ее… Думай!»
* * *
Одеяльный пирожок раскрылся, раскидав по дивану пушистые волосы, руки и ноги. Вернувшийся в норку Лео глянул и улыбнулся – Уна уже неделю как спала вот так – свободно, крепко, без пугающих сновидений и предутренней бессонницы. Он осторожно прокрался ближе к ней, наклонился и потихоньку приложился губами к нежной щеке – гладкая белая кожа пахла прокаленным на солнце песком дикого пляжа, яростной соленой волной и малиной, видимо, Уна где-то обнаружила свою же забытую заначку с карамельками. На затылок Технику легла сильная, узкая ладонь, притягивая его ближе. Уна приоткрыла глаза и обнюхала склоненную к ней обросшую голову Лео, прошептав:
– Прохлада. Вода. Был снаружи?
– Я… – замялся Лео, осторожно присев на край. – Мы с Красным вылетали… э-э-э, осмотреть окрестности, ну, так… для порядка, и…
Его бормочущих губ вдруг коснулись ее теплые пальцы, поглаживая, трогая. Ракуна лениво улыбнулась и со вздохом поинтересовалась у притихшего Экгера:
– Сейчас ты скажешь что-нибудь вроде «Я не железный» или «Будь осторожна, детка», да?
– Нет, – насупился Лео. – Тебе нечего меня бояться. Ты не должна меня бояться. Никогда. Разговаривай со мной, делай так, как тебе будет лучше, как нравится. Делай по-своему, говори со мной. Или… ничего не делай, не говори и даже не извиняйся после. Для меня абсолютно нормальны обе ситуации, поняла?
– Иногда мне становится страшно, – шепнула Уна, решив «говорить». – Словно все легкие схлопнулись и тяжело дышать. Эти воспоминания… в какой-то момент, они выдергивают меня, оглушают, от них хочется заплакать. Не могу забыть. Оно держит. За горло.
– Заплакать – неплохая идея, – пробормотал Иллеон, задумался и перечислил. – А еще можно-о-о… поваляться, поболтать, поесть, целоваться, погулять, продрыхнуть сутки, почитать что-нибудь… – Он хлопнул себя по лбу и выпалил. – Ай, совсем забыл! Возле стеклянных душевых, в соседней комнате, знаешь, что-о-о? Ну, под плотным чехлом? Здоровое такое. Угадай!
– Что? Говори! – встрепенувшаяся Уна, в нетерпении подпрыгнула на диване.
Лео сделал загадочное выражения лица, немного потянул, интригуя, и широко ей улыбнулся…
* * *
Коричневые на плацу резво брызнули в разные стороны и спешно ретировались по своим углам – вывалившийся из Громкого Борх имел нехороший, застывший черный взгляд и тяжелую поступь.
Окованная железом дверь была открыта им с пугающей неторопливостью и закрыта аккуратно, почти бесшумно.
Два прута легли на массивный стол, рядышком.
Из соседней комнаты выглянула взъерошенная Лаура и улыбнулась было, но тут же насупилась – оружие младшенького нагоняло на Травницу тоску.
Борх медленно поднял на нее глаза и вытянул из кармана разноцветный шнурок, бросив его поверх прутов. Госпожа Орингер подошла, озадаченно осмотрела странную штуковину и непонимающе уставилась на племянника.
– Сэйла… – одними губами произнес Ор, не спуская с тетки пристального взгляда. – Помнишь? Я вернулся. Ее не было, а ты закатила мне скандал, мол, приволок от кочевников грязную вольную Тихушницу, наемницу, а она слиняла, прихватив что-то там из цацек и несколько пластинок с инфой. Позор, обокрали вояк Орингеров, у-у-у, как жить?!
Лаура наклонилась, присмотрелась к шнурку внимательнее, кивнула и прошлась до печи, подбросив в нее пучок хрустких веточек.
Борх постоял, не дождался от нее ответа, сбросил куртку и тяжело опустился на стул, продолжив:
– Я ее искал. Не нашел. Потом взъярился, пытаясь найти заказчика. Не нашел. Съехал с катушек. Решил поискать более… въедливо. Порезал, нахер, половину Дока. Не нашел.
