Меч и перо - Мамед Ордубади

Фахреддин, внимательно слушая Кызыл-Арслана, ждал, когда он скажет что-либо о низвержении султана Тогрула. Не услышав даже намеков на это, он спросил:

- А что будет с султаном Тогрулом?

- Я считаю, Тогрула надо оставить у власти, но сделать ему решительное предупреждение и потребовать от него выполнения наших условий, - ответил Кызыл-Арслан. - Всем нам хорошо известно, что падишахи играют незначительную роль в управлении государством. Мы должны прежде всего выяснить, что представляют собой люди, которым он поручил управление государством, и пригодны ли они для государственных дел. Если бы сам Тогрул обладал умом и волей государственного деятеля, меня нисколько не тревожила бы бездарность тех, кто его окружает. Но, как правило, у нас на Востоке бездарность придворных сопутствует бездарности самого хекмдара. Сплошь и рядом такие бездарные хекмдары, как Тогрул, чувствуя, что им трудно руководить достойными людьми, окружают себя никчемными, бездеятельными личностями, способными разве только к казнокрадству. Часто бездарность хекмдаров делает напрасными старания одаренных визирей. Более всего в жизни я ненавижу льстецов, ибо они вводят в заблуждение бездарных падишахов. Расхваливая невежественных, безвольных владык, они заставляют их верить, в свою необычность. Хекмдар, одурманенный лестью, начинает в конце-концов думать, будто он действительно мудрейший и святейший на свете человек. Самые страшные враги государства - это они, развивающие в падишахе самомнение и веру в свою необычность, - льстецы, порождение дворцов и хекмдаров. Где этот род человечества может совершенствовать свое искусство, как не во дворцах? Льстецы ловят каждое слово падишаха и превозносят его так, будто это, по меньшей мере, сура из корана или заклинание пророка. И хекмдар начинает верить их лести. Иноземным врагам важно привлечь на свою сторону не самого падишаха, а тех, кто окружает его. Вот почему они не скупятся на золото, покупая себе сторонников среди царедворцев. Беда нашего салтаната заключается в том, что все приближенные Тогрула подкуплены нашими врагами хорезмшахом и халифом багдадским. Поэтому нам будет нетрудно очистить дворец Тогрула от врагов, ибо не придется долго размышлять, друг это или враг.

- Как элахазрет считает, останется ли Гютлюг-Инанч правителем Рея? спросил Кызыл-Арслана Алаэддин.

- Если мы поторопимся отстранить его от власти в Рейском государстве, это может только раздуть сплетни, которые ходят по стране. Однако мы примем все меры, чтобы Гютлюг-Инанч не попал под влияние своей матери Гатибы-хатун и не вступил в сговор с хорезмшахом.

На этом мюшавирэ окончилось.

На следующий день половина войска через Казвин двинулась на Хамадан, а другая половина - через Курдистан на Бисутун. В дальнейшем оба эти войска должны были соединиться и через Ксурманшах и Сэрпюль двинуться на Багдад.

Стало известно о том, что халиф Насирульидиниллах собирается послать на Хамадан большое войско иракцев.

Кызыл-Арслан с двадцатью тысячами всадников продвигался к Хамадану.

Тогрул, узнав об этом, выслал навстречу ему своих людей с письмом, в котором говорилось:

"Вернись назад! Тебе неизвестна обстановка в столице. Мое войско вот уже продолжительное время бунтует. Если азербайржанцы вступят в Хамадан, не исключена возможность кровопролитного столкновения.

Кроме того, ты не знаешь, что по настоянию халифа я заключил соглашение с иракцами, одним из условий которого является пребывание в Ираке и Хамадане исключительно иракских аскеров. Поэтому я запрещаю азербайджанскому войску приближаться к Хамадану. Ты должен отказаться от своего похода на Багдад и в Арабский Ирак.

Как ты посмел без моего разрешения собрать такое большое войско и прийти в эти края?! Твои самовольные действия могут произвести дурное впечатление на соседние государства, с которыми мы поддерживаем дружеские отношения.

По получении этого письма немедленно отправь свое войско назад, а сам явись ко мне и доложи обстановку в Азербайджане.

Еще раз решительно повторяю: аранское войско, посланное на Бисутун через Курдистан должно вернуться к себе на родину.

Халиф Насирульидиниллах распорядился считать провинции Керманшах, Ханигейн, Махидашт, Шехрибан и Кызыл-Рюбат подопечными Дюрюссаламу, то есть, лично ему. Твое войско ни в коем случае не должно двигаться в те края.

Тогрул".

Прочитав письмо султана, Кызыл-Арслан расхохотался, и, обращаясь к визирю Шамсаддину, сказал:

- Ты слышишь, Шамсаддин, элахазрет нам не разрешает?! - и добавил: Вперед, вперед на Хамадан!

Подойдя к Хамадану, азербайджанское войско расположилось вокруг него лагерем.

Прошла неделя. Наконец Кызыл-Арслан получил известие о том, что аранское войско достигло Бистуна и, таким образом, связь Ирака с Хамаданом прервана. В тот же день он в окружении своих визирей и военачальников вступил в Хамадан.

На окраине города их встретили облаченные во все черное слуги Гатибы и передали Кызыл-Арслану письмо.

Атабек Азербайджана прочел:

"Уважаемый хекмдар!

После кончины Вашего брата у меня не было возможности соблюсти тазийе*, достойное великого хекмдара. Услышав о вашем прибытии в Хамадан, я решила возобновить тазийе. Прошу Вас пожаловать во дворец Вашего покойного брата, дабы Вы могли принять соболезнования тех, кто примет участие в обряде.

______________ * Тазийе - траур, траурное собрание

Гатиба-хатун",

Улицы Хамадана, по которым Кызыл-Лрслан следовал к дворцу своего покойного брата атабека Мухаммеда, были запружены азербайджанскими всадниками.

Султан Тогрул распорядился, чтобы никто из знати и просвещенных людей города не вышел встречать Кызыл-Арслана. Войско и военачальники Тогрула также не выехали навстречу атабеку Азербайджана.

На улицы вышли лишь те, кто верил, что спасение государства зависит от действий Кызыл-Арслана. Они кричали: "Да здравствует Кызыл-Арслан! Да здравствует Азербайджан!"

Перед дворцом атабека Мухаммеда Кызыл-Арслана встретила толпа азербайджанцев, проживающих в Хамадане. Это были чиновники, уволенные Тогрулом с ответственных постов, купцы, чьи лавки были разграблены иракскими аскерами, и другие. Когда Кызыл-Арслан въехал на дворцовую площадь, они встретили его возгласами: "Да здравствует атабек Азербайджана!"

Кызыл-Арслан и его племянник Абубекр, спешившись, вошли во дворец. Их встретили рабы и рабыни и провели в большой дворцовый зал.

Гатиба-хатун, с ног до головы облаченная в траур, поспешила навстречу деверю.

- Добро пожаловать! - сказала она.- Я рада вас видеть, хекмдар. - И разрыдалась.

Кызыл-Арслан поцеловал ее руку.

- Пусть мелеке простит меня, - получив от вас письмо о трагической кончине моего брата, я не смог приехать в Хамадан выразить вам мое соболезнование, так как безвременная смерть нашего хекмдара породила в стране смуты и волнения. Сейчас я прибыл для того, чтобы посочувствовать мелеке в ее скорби и справиться о ее здоровье.

Абубекр подошел и тоже хотел приложиться к руке мачехи, но Гатиба отпрянула: ей показалось, будто перед ней ее покойный муж, - так юноша походил на своего отца.

- Это ваш сын, мелеке, - сказал Кызыл-Арслан. - Он приехал со мной, чтобы передать своей матери соболезнование.

- Мой сын! - воскликнула Гатиба, прижимая юношу к своей груди и осыпая его лицо поцелуями.

Слезы душили ее.

Рабы и рабыни отвели Кызыл-Арслана и Абубекра в хамам, искупали их, затем проводили в комнату для отдыха.

Когда настал вечер, гостей пригласили в трапезную. Гатиба не пришла, так как по обычаю в дни тазийе она не имела права сидеть вместе с мужчинами.

Насытившись едой, Кызыл-Арслан поднялся. В этот момент в трапезную вошел Фахреддин и сообщил:

- Хюсамеддин взят под стражу. Войско султана разоружено. Визири элахазрета Тогрула находятся под домашним арестом. Стража во дворце элахазрета султана обезоружена и заменена азербайджанскими аскерами. У нас не хватило шатров для всего войска, поэтому часть аскеров размещена в караван-сараях и домах горожан. Выделены особые лавки, в которых аскеры будут получать провизию. Для обеспечения порядка в городе по улицам ходят наши караульные. Захира Балхи и Камаледдипа схватить не удалось. Говорят, они неделю назад сбежали из Хамадана.

Выслушав Фахреддина, Кызыл-Арслан приказал:

- Запиши в свою тетрадь все, что я сейчас буду говорить. Ты не должен ничего забыть. Немедленно прикажи заключить под стражу кази и хатиба Хамадака. Составь список, с который должны быть включены вся знать и все улемы города, не вышедшие встречать азербайджанское войско. Бросьте их в тюрьму! Кала-бейи*, не пожелавшего сразу открыть городские ворота, прикажи вздернуть на этих самых воротах, а на грудь его пусть повесят дощечку, на которой будет написано, в чем заключается его вина. Купцов и торговцев, не пожелавших открыть свои лавки и рассчитывающих тем самым поднять цены, также прикажи арестовать, а их лавки и дома отдай на разграбление своим аскерам. Не выпускай из города ни одной живой души. Не позднее, чем завтра, составьте список сановников, работающих в государственных идарэ**, и выясните, что это за люди. После того, как все это будет выполнено, отправь элахазрету Тогрулу письмо следующего содержания: "Для защиты власти элахазрета и упрочения его положения нами были приняты особые меры. Ждем фирман элахазрета, одобряющий наши действия. Раис Хамадана Фахреддин". Кроме того, пусть на улицы города выйдут глашатаи и известят население о том, что с пятницы возобновляется тазийе по усопшему атабеку Мухаммеду. В течение десяти дней раздавайте милостыню беднякам города. Завтра вечером доложить мне об исполнении всех моих распоряжений!