Эвервилль - Клайв Баркер

Выйдя из комнаты, она поглядела на себя в большое зеркало, висевшее в коридоре, и громко сказала:

— Наслаждайся всем. Каждой минутой.

— Что вы сказали? — спросил появившийся в дверях Муснакаф.

Ей стало неприятно, что ее застали врасплох.

— Давно вы за мной наблюдаете? — спросила она.

— Несколько секунд. Вы хороши, Феба Кобб. В вас есть музыка.

— У меня нет слуха, — ответила она немного резко.

— Музыка музыке рознь. У вас поет душа, а не гортань. В вашем дыхании я слышу литавры, а когда воображаю вас без одежды, сразу представляю себе хор.

Она окинула его суровым взглядом, усмирявшим самых строптивых пациентов, но он в ответ только улыбнулся.

— Не обижайтесь. В этом доме о подобных вещах всегда говорили открыто.

— Тогда и я скажу открыто. Я не хочу, чтобы вы разглядывали меня за моей спиной. Литавры там или нет, я не желаю слушать о том, какова я без одежды.

— Вам не нравится ваша нагота?

— Это наше с ней дело, — отрезала она, понимая, как абсурдно звучит эта фраза.

Муснакаф расхохотался, и Феба сама не смогла сдержать улыбку, при виде чего он захохотал еще громче.

— Я все равно скажу, — сказал он, отсмеявшись. — Наш дом видел много красивых женщин, но вы — одна из самых красивых.

Его непосредственность обезоружила Фебу.

— Что ж… спасибо.

— Не за что. А теперь, если вы готовы, нам пора — носильщики ждут. Нужно спускаться к морю.

2

Уже через час после того, как он отправился по дороге, ведущей к Б'Кетер Саббату, Джо перестал сочувствовать по кидавшим город беженцам. Он видел бесчисленные проявления грубости и жестокости: дети, нагруженные тяжелее родителей, избиваемые до полусмерти животные, богачи на верблюдоподобных скакунах, прокладывающие себе путь сквозь толпу, калеча бедных сограждан. Все то, что он уже видел в Косме.

Когда грустных впечатлений накапливалось слишком много, он переводил взгляд на город вдали, и его уставшее тело наливалось новыми силами. Жители Б'Кетер Саббата были ничуть не лучше его земляков, но их обиталище не могло сравниться ни с чем.

Что касается стены иадов, то она клубилась и дробилась, не двигаясь с места. Она нависала над городом, как громадный зверь, гипнотизирующий жертву взглядом. Джо надеялся только, что успеет добраться до города, погулять по его улицам и взойти на сияющие башни, прежде чем зверь прыг нет.

Когда он подошел на расстояние четверти мили к ближайшей лестнице — город громоздился над ним, как висящая в воздухе гора, — из бредущей навстречу толпы раздался крик. Навстречу Джо бросился какой-то человек с пепельно-серым лицом

— Африка! — кричал он. — Африка! Ты живой! — Он приложил свои перепончатые руки к груди Джо. — Ты меня не помнишь, конечно?

— Нет.

— Я плыл с тобой на корабле, — заявил человек, и Джо узнал его. Это был один из набранной Ноем команды «Фанакапана»: приземистый широкоплечий тип с большим лягушачьим ртом. Теперь, когда он пришел в себя, от былой заторможенности не осталось и следа. — Меня зовут Уиксел Фи, Африка, — сообщил он, улыбаясь. — Я очень рад тебя видеть. Очень!

— Но почему? Ведь с тобой обращались как с дерьмом.

— Я слышал, что ты говорил Ною Сумма Суммаментис. Ты хотел нам помочь, и не твоя вина, что не получилось.

— Боюсь, что так. А где остальные?

— Погибли.

— Все?

— Все.

— Очень жаль.

— А-а, плевать! Там не было моих друзей.

— А почему же ты не умер? Ной говорил, что…

— Я знаю, что он говорил. Я слышал, У меня хороший слух и сильная воля, и я не хотел умирать.

— Значит, ты слышал, но не мог ничего сделать?

— Конечно. Он заколдовал меня.

— Так тебе было больно?

— Еще как. — Уиксел поднял свою правую руку: два из шести пальцев на ней превратились в кровоточащие обрубки. — И я хотел убить его, когда очнулся.

— А почему ты этого не сделал?

— Он силен, Африка, особенно здесь, у себя дома А мой дом далеко. — Он посмотрел за спину Джо, на море.

— Там нет кораблей, Уиксел.

— А «Фанакапан»?

— Он утонул.

Уиксел воспринял известие философски.

— Значит, я переживу остальных ненадолго. Что ж, хорошо, что я встретил тебя, Африка.

— Меня зовут Джо.

— Я слышал, как мой враг называл это имя. Поэтому я не могу его употребить. Таков обычай моей страны. Поэтому я буду звать тебя Африка.

Джо это не особенно нравилось, но у него не было ни времени, ни сил спорить. Уиксел добавил:

— И я пойду с тобой обратно в Б'Кетер Саббат. Хорошо?

— Я буду рад твоему обществу. Но зачем тебе идти в го род?

— Кораблей нет. Я встретил тебя в десятитысячной толпе. И ты можешь сделать то, что не могу я.

— Убить Ноя.

— Ты сам сказал это, Африка. Не я, а ты.

3

В караване, спустившемся с крутого холма от дома на Каннинг-стрит, было девять человек Феба и Муснакаф шли пешком; четверо носильщиков несли Мэв О'Коннел в удобном паланкине, и еще двое до зубов вооруженных людей сопровождали их — впереди и позади. Феба удивилась этому, и Муснакаф пояснил:

— Настали опасные времена. Кто знает, что может случиться?

— Иди со мной рядом, — попросила ее Мэв, когда они двинулись в путь. — Пора выполнить твою часть сделки. Рас скажи мне о Косме. Впрочем, нет. Расскажи о городе.

— Сначала я задам один вопрос.

— Какой?

— Почему вы выдумали именно Ливерпуль, а не новый Эвервилль?

— В Ливерпуле прошло мое детство, полное надежд. У меня сохранились о нем хорошие воспоминания. Про Эвервилль я этого сказать не могу.

— Но вы все равно хотите узнать о нем?

— Хочу.

Не зная, какой именно аспект эвервилльской жизни интересует Мэв, Феба начала рассказывать обо всем подряд. О фестивале, о проблемах с почтой, о библиотеке, о Джеде Джилхолли, о закусочной Китти, о старой школе и хранившемся там архиве, о канализации…

— Погоди, — остановила ее Мэв. — Вернись немного назад. Ты что-то сказала про архив.

— Да.

— Это касается истории города?

— Да.

— А ты знакома с документами?

— Не очень, но…

— Тогда странно, что ты меня не знаешь. — Феба промолчала. — Скажи, что там говорится об основании города?

— Я точно не помню.

Внезапно Мэв завопила:

— Стойте! Все остановитесь! — Караван замер на месте. Мэв наклонилась в своем кресле и поманила Фебу к себе: — Послушай-ка. Я думала, что мы заключили сделку.

— Так; и есть.