Династия - Синтия Харрод-Иглз

— Что такое, бабушка? — спросила Джакоза, почувствовав беспокойство вокруг себя.

— Нет, ничего. Тебе надо отдохнуть. Сесиль чувствует себя нездоровой. Я лучше пришлю к тебе Ани. Ложись и не беспокойся.

Джакоза снова опустилась на подушки, но ее уже охватило лихорадочное состояние, так что она с трудом понимала слова Элеоноры. Она пробормотала что-то на французском — английский улетучился у нее из головы, как только ее настиг первый приступ болезни. Элеонора тихо вышла из комнаты, но Джакоза вряд ли обратила на это внимание. Сесиль ждала бабушку у двери. Она была вся в слезах.

— О бабушка, что теперь делать? Я точно заразилась от нее, ведь я была с ней все время. Ребенок, Боже, я потеряю ребенка… Зачем она появилась в нашей жизни, эта французская сучка?! Почему Нэд не женился, как нормальный человек, на нормальной приличной англичанке?! Что мне теперь делать, что же теперь будет…

— Замолчи. Иначе я тебя ударю, Сесиль, — резко оборвала ее Элеонора. — Во-первых, нет такой уж вероятности, что ты обязательно заболеешь оспой. Нет никой опасности и для ребенка. Но теперь тебе нельзя покидать дом, иначе ты можешь разнести инфекцию. Ты останешься здесь, пока опасность не минует. Джакоза слабая и больная, а ты молодая, сильная и здоровая. Ты выпьешь напиток, который я заварю тебе прямо сейчас, и будешь держаться подальше и от Джакозы, и от остальных членов семьи. Через неделю ты будешь в полной безопасности и поедешь домой. Теперь иди и позови ко мне Ани, а потом отправляйся в зимнюю гостиную, сиди и жди моего прихода.

Сесиль ушла, немного успокоенная словами Элеоноры. Вскоре появилась Хелен.

— Ани чувствует себя нехорошо, — сказала она, — она прилегла, а я подумала, что если плохо Джакозе, то вам понадоблюсь я, а не одна из горничных.

Элеонора рассказала ей о случившемся, и они не стали скрывать друг от друга страха, который ясно читался в их взглядах.

— И Ани тоже. Я молю Господа, чтобы это было не так.

— Мы все должны уповать на Господа. Матушка, как вы думаете, Сесиль может заразиться?

— Не знаю. У нее хорошие шансы, ведь она молодая и сильная. Но… не знаю. Хелен, я не хочу, чтобы ты находилась в этой комнате. Я сама справлюсь, а Беатрис мне поможет. Я не могу допустить, чтобы ты заболела.

— Нет, матушка, — твердо ответила Хелен. — Я лучше разбираюсь в травах, и вы это знаете. Вместе мы справимся.

Элеонора посмотрела на дочь с искренней признательностью:

— Какая ты у меня сильная, Хелен, — проговорила она. — Да, помоги мне. Я рада, что ты пришла. Давай подумаем, как нам действовать. Детей надо держать отдельно, а кого-нибудь следует отправить за доктором…

Ужасная тишина опустилась на Морланд-Плэйс, когда там поселилась болезнь и неутомимо совершала свою жуткую работу. Элеонора изолировала больных женщин, надеясь предупредить дальнейшее распространение эпидемии. Всю работу по уходу за больными выполняла сам Элеонора, а помогали ей Хелен, Лиз да еще ее собственная горничная. Сначала все шло хорошо, но на третий день слегли двое слуг, а на четвертый день Сесиль обнаружила страшные пятна на своей коже и немедленно прибежала к бабушке с криком о помощи. Она требовала, как дитя, чтобы ей сказали, что она не больна. Доктор немного приободрил их.

— Это оспа, но не в самой тяжелой форме, — заключил он. — Хорошие шансы есть у молодых и выносливых. Старые и слабые, боюсь, не в силах будут пережить эту напасть. Молодая госпожа может потерять ребенка, но ей лучше об этом не говорить, иначе это случится наверняка.

На пятый день умерла Джакоза. Последние два дня она провела в полубессознательном состоянии, бормоча что-то на своем родном языке, как будто представляла себя в родном Амьене, иногда она звала своего мужа. Нэд, конечно, не присутствовал при этом. Он был в другом крыле дома с теми, кого болезнь пощадила. Только когда господин Дженни пришел из другой половины дома, Нэд получил известие, что стал вдовцом. Он был очень подавлен, потому что по-своему был привязан к жене, а его сын, которому не исполнилось еще и года, теперь стал сиротой. С другой стороны, он не мог не чувствовать, что все случилось к лучшему. Нэд пообещал себе быть более осторожным при выборе второй жены и не повторять старых ошибок.

Новость о смерти Джакозы скрыли от Сесиль, потому что при последних вздохах своей невестки Сесиль начала рожать. Эти роды были долгими и тяжелыми. Хелен не отходила от нее, держа за руку и всячески стараясь приободрить. Сесиль была не из легких пациенток, она кричала намного громче, чем Джакоза, пережившая роды дважды. Когда Хелен попыталась успокоить ее, так как боялась, что своим криком Сесиль потревожит больных, та сердито выкрикнула:

— Что ты можешь знать об этом? У тебя же не было детей! Ты не понимаешь, как это больно!

Опечаленная, Хелен продолжала успокаивать Сесиль. Через восемь часов, перед рассветом, она родила ребенка. Это был мальчик, и он был мертв. Сесиль рыдала, несмотря на полное измождение. Ничто не могло ее утешить.

— Я хочу домой, — твердила она. — Я хочу к Томасу. Я хочу домой.

Элеонора была непреклонна. Она считала, что нельзя распространять инфекцию, но Сесиль доводила себя до приступов бесконечными слезами. Наконец Элеонора решила спросить совета доктора.

— У нее болезнь в легкой форме, — сказал тот. — Несколько пятен, никакой лихорадки, так что можно считать, что самое страшное позади. Если она чувствует себя хорошо, а ее муж не возражает, то пусть едет. Но когда она попадет домой, то должна оставаться в помещении и не выходить на улицу или в гости. Должно пройти пять дней после момента полного исчезновения пятен. Расскажите ей это и отпустите, когда она все запомнит.

Приехал Томас и забрал свою жену, которая цеплялась за него, словно утопающий за соломинку. Он крепко прижимал ее к себе. Было видно, что его любовь к ней нисколько не уменьшилась, а Элеонора с усмешкой вспомнила, как та не хотела выходить за него замуж. Да, брак изменил ее внучку.

— Пусть она забеременеет снова, — пробормотала Элеонора, когда молодая пара уехала. — Нет более надежного способа забыть о мертвом ребенке, чем родить нового ребенка и погрузиться в заботы о нем.

Ани умерла в тот же день. Ей было пятьдесят семь лет. Последнее время ее самочувствие было очень плохим, она задыхалась и жаловалась на частые боли в груди. Кроме того, у нее отекали ноги и ей стало трудно ходить. Хотя ее организм и сопротивлялся, как мог, оспе и даже казалось, что она выздоравливает, Ани умерла в одночасье. Врач сказал, что это бывает: сердце просто перестает биться без всякой видимой причины.