De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II - Андрей Ильич Фурсов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У нас в России сегодня банки и аффилированные организации с такой структурой собственности и управления, как у Cull and Company, Burmah Oil и Robert Fleming & Со., принято называть «карманными», так что очевидно, что Яна «семья» направила именно в свой «карманный» банк. Но при этом следует не упускать из вида, что, например, построенный и принадлежавший AIOC (то есть Флемингам и их партнёрам) нефтеперерабатывающий завод в Абадане, начиная с 1938 г. много лет оставался самым крупным предприятием своего профиля в мире, а сама AIOC (уже под названием British Petroleum) к началу 1970‑х гг. являлась не просто самой крупной по капитализации корпоративной структурой Соединённого Королевства, а самой крупной с большим отрывом, и если это и правда должным образом учитывать, то нельзя не прийти к выводу, что Яна уже какое — то время готовили, знакомили и продолжали знакомить на практике не просто с семейным бизнесом, а с бизнесом мирового масштаба. Он отучился в двух вполне международных университетах — Мюнхенском и Женевском, — выучил иностранные языки (в том числе весьма экзотический для британца русский язык), прошёл стажировку в Лиге Наций, завершил набор нужного практического «творческого» опыта за год учёбы у Филлис Боттом и затем два года работал в телеграфном агентстве[688]. Следующим логичным шагом должно было стать знакомство уже непосредственно с деловой практикой семейного дела. То, что Ян при этом получил возможность иметь независимый от мамы Эви и приличный для человека его круга доход, было, скорее всего, с точки зрения «семьи» попутным и даже вполне второстепенным бонусом[689].
В качестве близкого аналога можно привести пример аналогичного «обучения ремеслу» практически в те же годы отпрыска другого, не менее влиятельного предпринимательского дома с не менее глобальным, чем у Флемингов, распространением деловых интересов — Маркуса Валленберга младшего[690]. У него этот процесс занял пять с половиной лет, с сентября 1920 по декабрь 1925 г., и включил в себя следующие этапы:
— практика в частной банковской структуре Pictet & Cie в Женеве: приступил к работе в сентябре 1920 г. и проработал ровно год;
— практика в частном банке Lazard Brothers в Лондоне; приступил в октябре 1921 г. и вернулся в Швецию в сентябре 1922 г.;
— практика в First National City Bank в Нью — Йорке; приступил в ноябре 1922 г.;
— июнь — сентябрь 1923 г.: перерыв в стажировке по случаю женитьбы;
— в сентябре 1923 г. уже в сопровождении молодой жены вновь прибыл в Нью — Йорк для продолжения практики в США; возобновил её уже в Brown Brothers в Нью — Йорке; одновременно активно вёл дела по поручению семьи со многими партнёрами в США; закончил практику в США в мае 1924 г.;
— по — прежнему в мае 1924 г. приступил к стажировке в Hambros Bank в Лондоне; завершил её в августе того же года;
— в сентябре перебрался в Париж и провёл полгода в Credit Lyonnais;
— наконец, в мае 1925 г. приступил к работе в Darmstadter und Nationalbank в Берлине (одновременно с работой в самом банке принимал участие в оформлении выпуска Чешского, Российского и Германского займов; неоднократно встречался и совещался с отцом и старшим братом, совершал деловые поездки в разные страны Европы) и в декабре 1925 г. завершил своё обучение: вернулся в Стокгольм и приступил к полноценной работе в семейном банке (уже через два года он являлся заместителем директора — управляющего).
Как можно видеть, процесс обучения включал в себя не только и не столько освоение собственно технических аспектов банковского дела (хотя и это тоже, конечно), сколько в первую очередь знакомство с основными финансовыми рынками и его ведущими агентами — партнёрами семейного бизнеса, а также установление личных связей с ними для дальнейшего конфиденциального ведения дел. Одновременно этот пример — в сочетании со многими другими аналогичными примерами — позволяет ясно понять, откуда и как вырастает это международное и абсолютно космополитичное сообщество людей, способных сотрудничать друг с другом и сохранять лояльность друг другу и своему делу вне зависимости от изменений в политической сфере в странах, где формально числились их финансовые учреждения, трасты, фонды и иные предприятия.
НЕСКОЛЬКО более весомым и вероятным объяснением настоящей роли, которую Мод Расселл сыграла на том этапе в жизни Яна Флеминга, может служить второе знаковое событие в жизни Яна в ту пору — его окончательный разрыв с Моник Паншо де Боттон.
Сдав успешно экзамены в Форин — офисе и поступив на работу в агентство Рейтер, Ян о Моник вовсе не забыл, тем более что по швейцарским понятиям (и, как позднее выяснилось, по законам тоже) Ян и Моник были помолвлены. Во всё время своего пребывания в Швейцарии в качестве студента и стажёра, а потом и во время более поздних наездов в Женеву уже по заданию агентства или, возможно, кого — то более конфиденциального Ян всё свободное время проводил в семье Моник. И потому — то молодых людей по местным правилам приличия и посчитали помолвленными, тем более что им самим этот статус вполне импонировал: они всерьёз собирались вступить в брак и зажить счастливо.
Однако такое развитие событий никак не устраивало маму Эви, и она принялась аж шантажировать Яна его отлучением в случае женитьбы от денежного пособия, и эта её неблаговидная линия поведения, увы, действительно имела место, поскольку зафиксирована на бумаге. А вот чего на бумаге нет, так это подтверждения, что вступление Яна в близкие отношения с Мод (которая была старше его на 17 лет) произошли тоже с подачи мамы Эви и с той же целью — оторвать Яна от его швейцарской зазнобы. То, что вынужденный разрыв с Моник и знакомство и близость с Мод случились почти одновременно, подталкивает, конечно, мысль в коварном направлении, но всё
