Мирные действия - Лоис Буджолд

При этих словах Дув слегка приподнял бровь и чуть смягчился – неизменная реакция на любое упоминание о Делии.

– Боюсь, тебе придется смириться с тем, что вы с Марком связаны друг с другом надолго, – заключил Майлз.

– Эх, – произнес Галени. Трудно сказать, было ли это смирение или желудочный спазм. В любом случае, он поднялся на ноги и откланялся.

Марк вышел в выложенный черно-белой плиткой входной вестибюль из коридора, ведущего к лифту. И столкнулся с матерью, спускавшейся по парадной лестнице.

– О, Марк, – произнесла графиня Форкосиган тоном «вот ты-то мне и нужен». Он послушно остановился и подождал ее. Она оглядела его аккуратный наряд – любимый черный костюм, мрачность которого, как он надеялся, смягчала темно-зеленая рубашка. – Ты уходишь?

– Вскоре. Я как раз собирался отловить Пима и попросить его прикрепить ко мне водителя-оруженосца. У меня назначена встреча с другом лорда Форсмита, который занимается общественным питанием и обещал объяснить мне барраярскую систему сбыта продукта. Он потенциальный будущий клиент… и я подумал, было бы неплохо приехать на эту встречу в лимузине, так по-форкосигановски.

– Очень даже может быть.

Ее дальнейшие замечания прервало появление из-за угла двух подростков: пимовского сына, Артура, в руках которого была обмотанная пахучей ватой палочка, и Дениса, парнишки Янковского, волочившего с собой оптимистично большую банку. Оба с топотом пробежали вверх по лестнице мимо нее, поприветствовав запыхавшимся «Здрасте, миледи!».

Повернувшись, она проводила их взглядом, изумленно подняв брови.

– Новые рекруты для науки? – спросила она Марка, когда мальчики, хихикая, умчались прочь.

– Для производства. У Марсии было гениальное озарение. Она назначила награду за сбежавших масляных жуков и наняла всех незанятых детей оруженосцев их собирать. Марка за штуку, и премия в десять марок за королеву. Энрике снова может посвятить все свое время генному конструированию, лаборатория опять под контролем, а я могу вернуться к заботам финансового планирования. Нам приносят жуков по две-три штуки в час; такими темпами это будет продолжаться до завтра или послезавтра. По крайней мере, ни одному из детей, кажется, пока не пришла в голову мысль прокрасться в лабораторию и выпустить форкосигановских жуков, возобновив свой источник дохода. Я подумывал поставить на клетку замок.

Графиня засмеялась. – Ну, лорд Марк, вы оскорбляете их честь. Это же отпрыски наших оруженосцев.

– Я бы в их возрасте о таком подумал.

– Ну, не будь это жуки их сюзерена, они бы могли так сделать. – Она улыбнулась, но улыбка тут же пропала. – Кстати об оскорблениях… я хотела спросить тебя, не сталкивался ли ты с какими-нибудь из этих мерзких слухов по поводу Майлза и его госпожи Форсуассон?

– За несколько последних дней я с головой ушел в лабораторию. Майлз туда почему-то больше не заходит. Что за мерзкие слухи?

Прищурившись, она подхватила его под руку и направилась вместе с ним в комнату перед библиотекой. – Вчера вечером на званом ужине у Форинниса Иллиан с Элис отозвали меня в сторону и многое порассказали. Я крайне рада, что первыми были они. За этот вечер я дважды попадала в неловкое положение, когда другие излагали мне подтасованный вариант. На самом деле, один из них хотел них проверить, правда ли это. А другой – бесхарактерное ничтожество – видимо, надеялся таким образом передать через меня Эйрелу то, что не осмеливался сказать ему лично. Кажется, по столице расходятся слухи, что Майлз, будучи на Комарре, каким-то образом убил мужа Катерины.

– Ну, – рассудительно сказал Марк, – ты знаешь об этом больше меня. А это так?

Она приподняла брови. – Тебя это волнует?

– Не очень. Из всего, что я смог узнать – в основном между строк, так как Катерина мало о нем говорила – следует, что на Тьена Форсуассона совершенно не стоило тратить еду, воду, воздух и время.

– Неужели Майлз сказал тебе что-то, что… вызвало у тебя сомнения в обстоятельствах смерти Форсуассона? – спросила она, усаживаясь рядом с огромным старинным зеркалом, украшавшим боковую стену.

– Ну, нет, – признал Марк, садясь на стул напротив нее. – Хотя я понял, что он винит себя в какой-то небрежности. Думаю, этот роман был бы интереснее, если бы он убил для нее этого мужлана.

Она со смущенным видом вздохнула. – Иногда, Марк, несмотря на все достижения бетанского терапевта, твое джексонианское воспитание, боюсь, по-прежнему дает о себе знать.

Он пожал плечами, не в чем не раскаиваясь. – Извини.

– Хорошо что ты искренен. Но только не повторяй этих несомненно честных высказываний при Никки.

– Может быть, я и джексонианец, мэм, но ведь не совсем пропащий.

Она кивнула, получив это заверение. Только она собралась заговорить снова, как двойные двери библиотеки распахнулись, и в приемную вышел Майлз, провожающий коммодора Дува Галени.

Увидев их, коммодор остановился и отдал графине невоенное приветствие. С Марком он поздоровался так же, но намного осторожнее, словно бы Марк в последнее время страдал отвратительным кожным заболеванием, а Галени был слишком вежлив, чтобы это замечать. Марк ответил тем же.

Галени не задержался. Майлз проводил своего гостя до передней двери и снова направился в библиотеку.

– Майлз! – с выражением неожиданной сосредоточенности произнесла графиня, вставая и следуя за ним. Марк двинулся вслед, сомневаясь, закончен его разговор с матерью или нет.

Она заловила Майлза возле одного из диванов рядом с камином. – Я узнала от Пима, что твоя госпожа Форсуассон была здесь вчера, пока нас с Эйрелом не было дома. Она была здесь, а я ее пропустила!

– Это был не совсем светский визит, – сказал Майлз. Пойманный в ловушку, он сдался и сел. – И я вряд ли мог бы задержать ее отъезд до полуночи – до вашего с отцом возвращения.

– Вполне разумно, – сказала его мать, завершая поимку своего пленника тем, что рухнула на такой же диван напротив. Марк робко присел рядом. – Но когда же нам будет позволено с ней увидеться?

Он осторожно поглядел на нее. – Не… прямо сейчас. Если вы не против. В настоящий момент наши с ней отношения находятся в довольно деликатном… гм… положении.

– Деликатном… – эхом отозвалась графиня. – Явный прогресс в сравнении с разрушенной жизнью и тошнотой, а?

В глазах Майлза мелькнул проблеск надежды, но он покачал головой. – Сейчас довольно трудно сказать.

– Очень даже понимаю. Но лишь потому, что Саймон с Элис разъяснили нам это вчера вечером. Спрашивается, почему мы должны были услышать об этой грязной клевете от них, а не от тебя?