Психология массовых коммуникаций - Ричард Харрис

Социальные факторы

Если мы посмотрим нашу тему в исторической перспективе, то увидим, что фильмы, отличающиеся особой жестокостью, особенно фильмы ужасов, как правило, менее всего популярны во время войны, зато в мирное время они приобретают широкую популярность.

Фильмы ужасов имеют значение для гендерной социализации подростков. Так, в 1996 году учёные Зиллман и Уивер разработали и тестировали модель того, какую роль играют социальные мотивы в просмотре фильмов ужасов. В частности, они доказывали положение, что мальчики – подростки и юноши использовали фильмы ужасов для преодоления страха. Мальчики усовершенствовали проявление бесстрашия и знания о защитах. У девочек, напротив, при просмотре тех же самых фильмов развивалось ощущение страха и потребности в защите. Хотя девочки в действительности получали меньше удовольствия от просмотра, дети обоего пола считали фильмы социально полезными, поскольку они обучали их традиционным гендерным ролям: мальчик выступал как бесстрашный защитник, а девочка была его зависимой и пугливой спутницей. Выражение скуки или, наоборот, весёлости у мальчиков в ответ на просмотр сцен с насилием демонстрировало их очевидное преодоление чувства страха. Это преодоление впоследствии служило переходным ощущением для достижения ими чувства удовольствия. Ощущение удовольствия у мальчиков всё же было намного больше в присутствии пугливой девочки-спутницы, чем в присутствии девочки, меньше выражавшей зависимость (Zillmann Weaver, 1996).

Личностные факторы

Психологи обратили внимание и на личностные факторы, которые могут повлиять на пристрастие к боевикам, фильмам ужасов и СМИ, в которых встречается насилие и жестокость. Чаще и больше всего изучалась эмпатия. Несмотря на то что такая черта, как эмпатия, является многомерным конструктом, эксперименты показывают негативную корреляцию эмпатии и пристрастия к актам насилия в СМИ, это доказано для представления перспектив и эмпатии фантазий (М. Н. Davis et al., 1987). Тамборини (Tamborini, 1996) вывел комплексную когнитивно-мотивационную модель эмпатии. Эта модель позволяла предсказывать возможную реакцию на наблюдение за насилием. Эмпатическое реагирование усиливается с помощью некоторых режиссёрских приёмов и специфических кадров. Так, человеческое лицо, показанное крупным планом, возбуждает эмпатическую реакцию больше, чем быстрые повороты камеры под разным углом.

Ещё одна личностная черта, которая, как считалось, взаимосвязана с пристрастием к наблюдению за насилием, – стремление к новизне и поиск острых ощущений (Zuckerman, 1994, 1996), это «поиск разнообразных, новых комплексных и интенсивных ощущений и переживаний и стремление предпринимать физический, социальный, финансовый или связанный с законами риск с целью получить такое переживание» (Zuckerman, 1996, р. 148). Поиск новых ощущений позитивно коррелирует с предпочтением просмотра актов насилия по телевизору, хотя эта взаимосвязь непрочна, так как искатели острых ощущений стремятся испытывать переживания в реальной жизни, а не опосредованные, и в целом люди такого типа реже других смотрят телевизор.

Длительные исследования

Хотя сотни работ продемонстрировали некоторые психологические эффекты насилия в СМИ, в большинстве это были краткосрочные лабораторные эксперименты, причём часто использовались методы показа фильмов испытуемым и последующей той или иной проверки их поведения и установок. Эти разработки, конечно, имеют важное значение, но они не определяют длительные кумулятивные эффекты. Краткосрочные эксперименты не показывают, как детское стремление к развлечениям превращается в постоянную привычку и изменяет всю личность. Было проведено несколько работ по этой теме, в числе которых в качестве наиболее значительной следует упо­мянуть экспериментальное исследование Хьюсман и Ирон из университета Иллинойс в Чикаго (Huesman Eron, 1986).

Длительные исследования, охватывавшие промежуток более чем в 10 лет, проводились в США и Финляндии. Они предоставили первое доказательство взаимосвязи между просмотром насилия по телевидению и жестоким поведением ребёнка и подростка в жизни (Eron Huesmann, 1984; Eron, Huesmann, Lefkowitz Walder, 1972; Huesman Eron, 1986; Lefkowitz et al., 1977; Pitkanen-Pulkkinen, 1981). Ирон, Лефковиц и их коллеги для того, чтобы определить влияние СМИ, жёстко контролировали все посторонние переменные, в частности диспозиционную склонность к насилию. Их исследования показали, что количество телевизионных передач и фильмов, которые ребёнок видит до достижения 8 лет, лучше всего характеризует наличие или отсутствие у него преступных наклонностей в 30 лет, даже если индивидуальная агрессивность, уровень интеллекта и социоэкономический статус уже известны. Те, кто часто смотрел телевизор в предподростковом возрасте, чаше наказывали своих детей спустя много лет, чем те, кто смотрел телевидение меньше в критическом возрасте между 8 и 12 годами. Просмотр большого количества телепередач и фильмов в юности, по-видимому, не имел значения.

В своём трёхлетнем долгосрочном эксперименте Хьюсман, Лагерспец и Ирон (Huesmann, Lagerspetz Eron, 1984) подробно изучили роль некоторых промежуточных переменных и взаимосвязь между наблюдением насилия по телевидению и проявлением жестокости в поступках на примере детей-школьников в США и Финляндии. В этой работе между 1977 и 1980 годом было собрано много информации о детях, их родителях, сверстниках детей и о школе, где они учились. Собранные данные включали информацию о просмотре телепередач, об установках, поведении, оценках себя и других, демографические данные о семье. Некоторые особенно интересные моменты мы опишем.

Как уже было обнаружено во многих других работах, существует позитивная корреляция между просмотром насилия по телевидению и агрессией, оценённой сверстниками, которая оказывалась сильнее у мальчиков, чем у девочек и сильнее в США, чем в Финляндии. Общий уровень жестокого поведения был также выше у детей из США. Одним из самых впечатляющих результатов в обеих выборках была стойкая корреляция жестокости поведения и субъективной идентификации ребёнка с жестоким телегероем, особенно ярко эта тенденция проявлялась у мальчиков. Результат интеракции наблюдения за жестокостями и идентификация ребёнка с жестоким персонажем точнее всего определяла его жестокое поведение впоследствии. Не было доказано, что жестокость на телевидении влияет только на склонных к жестокости детей или детей с богатым воображением. Не обнаружилось и особенного эффекта от уровня жестокости родителей и влияния их природной жестокости на склонность детей к насилию. Пристрастие родителей к фильмам с насилием также не оказывало на детей какого-нибудь заметного влияния.