Хрустальная колыбель - Сергей Юрьев

Время было ещё не слишком позднее, но улицы уже почти опустели. Да и улиц никаких рядом уже не было — Брик вдруг обнаружил, что кругом одни развалины, над которыми возвышаются наполовину ушедшие в землю каменные плиты — остатки фундамента замка, который едва заметной точкой висел над городом среди серой небесной пелены. Местные, похоже, избегали ходить этим путём, и теперь стоило кому-нибудь из тех, за кем он следил, оглянуться…

Но идти по пятам уже и не было смысла — вражья сила двигалась в сторону высокой четырёхскатной крыши Центровой Хазы. Проповедник торопливо повернул назад, а когда развалины остались позади, почти бегом помчался к резиденции Хача. Он сшибал прохожих, идущих навстречу, и тех, кого нагонял. Несколько раз тесаки рассерженных братков свистели, рассекая воздух, у самого уха, и вслед ему неслась отборная брань, но он не останавливался и даже не оглядывался. Связываться с ним всерьёз никто так и не рискнул — после представления, которое устроил в своё время Хач на базарной площади, братва сделалась осмотрительнее. Выход из переулка почему-то перегородили стражники, но Брик с размаху ударил одного из них ларцом по голове, и остальные расступились, уворачиваясь от кровавых брызг.

Как ни странно, но площадь перед Хазой была почти пуста, только дюжины три братков боязливо жались к домам, не зная, чего им стоит бояться больше — первого законника или его непрошеных гостей. Брик понял, что опоздал.

Сначала из окон второго этажа с рёвом вывалились ставни, и в тёмных проёмах заплясали отблески яркого пламени — то алого, то голубого, как от вспыхнувшей молнии. Потом землю под ногами тряхнуло, всё здание Хазы скособочилось, а из пролома в стене вылетел кто-то из нападавших. Он не выпустил из рук меча, поднялся с мостовой и, прихрамывая, полез на крыльцо и скрылся за дверью. Изнутри доносились крики и звон металла, а с крыши начали слетать куски черепицы, и вскоре в небо с рёвом устремился огненный столб, который тут же, закрутившись вихрем, оторвался от земли. А затем оглушительный свист донёсся со стороны неба…

Он не хотел смотреть вверх, но всё же не удержался… Сбылись самые худшие предположения: чёрная точка, угнездившаяся посреди неба, росла на глазах, и через несколько мгновений замок Хомрика завис в сотне локтей над руинами Разменной слободы, а потом повалился на землю, подминая под себя остатки строений. Землю вновь тряхнуло, и когда Проповедник оглянулся, никого из братков на площади уже не было — Собиратели Пены решили провести этот вечер в более безопасном месте.

Со стен упавшего замка удивлёнными круглыми глазами смотрели какие-то уродцы, похожие на гигантских зубастых лягушек, — твари Небытия, отходы творчества Великолепного осматривали окружающее пространство на предмет съедобности. Проповедник пятился назад, не отрывая от них взгляда, и соображал: если сейчас не удастся скрыться, придётся выпускать Мага и Воителя — Сим, помнится, недурно кромсал таких бестий… За спиной снова раздался грохот — бревенчатый второй этаж Хазы раскатился по брёвнышку, а площадь залило ослепительным серебряным светом. Брик выронил ларец, упал лицом на булыжную мостовую и накрыл голову руками, уже почти смирившись с тем, что смерть настигла-таки его хилое тело. Тишина застигла его врасплох — он долго не мог понять: оглох он, умер или действительно так тихо… Шея ворочалась с трудом, и он старался не крутить головой, боясь, что боль заставит его выпустить на волю сдавленный стон. Эту тишину было страшно нарушать — ни шороха, ни вздоха, даже ветер совершенно бесшумно гонял над землёй мелкие редкие снежинки, которые таяли на лету.

Уродцы, сидевшие на стенах замка, были совершенно неподвижны, скособоченные башни были располосованы глубокими трещинами и, казалось, вот-вот рассыплются. Но прежде чем дрогнула каменная кладка, твари Небытия исчезли, рассыпались в прах, смешались со снежной пылью.

Со стороны Хазы донеслись шаги, и Брик, не вставая, повернул голову туда. Все пятеро злодеев, из-за которых всё и стряслось, были живы, а некоторые даже относительно целы. Они не спеша уходили в сторону порта, и двое из них едва переставляли ноги, навалившись всем телом на тех, кто ещё мог идти. А развалины Хазы уже охватывало пламя — седовласый коротышка ходил вокруг них и тыкал горящим факелом в обвалившиеся доски. Когда огонь, по его мнению, разгорелся, он сам шагнул в распахнутую дверь, и шум его шагов утонул в треске пламени. Теперь было самое время пустить по следу оставшихся в живых негодяев Мага и Воителя! Проповедник нащупал рукой крышку ларца, перевернулся на спину и, глядя на сумеречное небо, начал произносить заклинание. Но ларец так и не озарился алым сиянием, и крышка его осталась на месте, и огненные знаки зеркального письма не запылали в отсыревшем воздухе. Заклинание не работало. Брик старательно повторил его, надеясь, что в прошлый раз он просто где-то ошибся, скартавил или звук какой-нибудь проглотил. Но и после второй попытки Небытие не отозвалось на зов.

Он уже готов был предаться отчаянью, но его отвлекли внезапно обрушившиеся со всех сторон свист, крики, стоны, которые то рассыпались, то сливались в единый рёв. Варвары в накидках из волчьих шкур и панцирях из кости морского зверя ворвались в крепость и теперь двигались по узким улочкам, врываясь в дома и уничтожая всех, кто попадётся на пути. Когда отряд весов уже вышел на площадь перед руинами Центровой Хазы, Брик схватил в охапку ларец и помчался что было сил к покосившимся башням замка, упавшего с неба, надеясь, что никто, кроме него, не посмеет к ним приблизиться.

Глава 16

Только сильный может позволить себе не испытывать ненависти. Приняв в щит тысячи стрел, посланных врагом, он с улыбкой посылает в ответ одну.

Только слабый может ненавидеть того, кто слабей его…

«Заповеди» лорда Карола Безутешного

— А что тебе толку в имени моём? Оно и самому-то мне уже ни к чему. — Жрец уже в который раз отказывался назвать своё имя, и только теперь Юм поверил, что тот действительно уже свыкся с мыслью, что жизнь уже кончилась и осталось только добрать крохотный довесок. — А теперь, если винцо у вас есть, отхлебните как следует и мне дайте.

— Чтобы стража нас тёпленькими взяла? — тут же высказался Орвин, положив руку на пояс рядом с рукоятью меча.

— Нету в Корсе никакой стражи, только караульщики по ночам похаживают — мелюзгу шугать, — ответил жрец, повернувшись к эллору спиной. — А вот не выпившего народу в эту пору редко здесь встретишь — могут братки какие-нибудь докопаться — мол, почему не разделяешь общей радости…