Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России) - Александр Солженицын

В одних распоряжениях - выселять евреев из района боевых действий "в сторону противника" (то есть так понять, что - к австрийцам, через фронт?), галицийских евреев - назад в Галицию; в других - высылать в наши тылы, иногда - недальние, иногда - на левый берег Днепра, а то уже - и "за Волгу". То "очистить от евреев 5-вёрстную полосу" прифронтовую, то - 50-вёрстную. Где на это выселение даётся пять суток, и с имуществом, где сутки, очевидно, уже почти без имущества, а не желающие эвакуироваться будут отправлены этапным порядком. То: не выселять, а, при нашем отступлении, брать с собой заложников из видных евреев, особенно раввинов, - на случай доносов евреев немцам об оставшихся русских и поляках, сочувствующих России; а при казни тех немцами будут казнены и заложники (на оккупированной немцами территории - как узнать? проверить? фантастическая система). То: заложники не берутся, а лишь назначаются среди местного еврейского населения нашей территории - и несут ответственность, чтобы не было еврейского шпионажа или сигнализации неприятелю. То: не допускать евреев даже присутствовать при рытье окопов в нашем тылу (чтобы не дали знать через своих к австрийцам об их расположении, а румынские евреи переходили границу легко); то, наоборот: посылать гражданских евреев именно на рытьё окопов. То (командующий Казанским ВО известный самодур генерал Сандецкий): всех солдат иудейского вероисповедания немедленно в маршевые роты и слать на фронт. То: недовольство от укомплектований боевых частей евреями, их "непригодность в качестве боевого материала".

Такое впечатление, что в своей антиеврейской кампании Янушкевич, Ставка уже теряли голову: чего же именно они хотят? И в эти самые страдные боевые недели, когда русские войска изнемогали от отступления без снарядов, рассылался систематический (удобный лишь для тыловой жизни) "перечень вопросов" к командному составу: накоплять исследовательские данные о "нравственных, боевых, физических качествах евреев-солдат", о взаимоотношении их с местным еврейским населением. И теоретически готовился проект о возможном после войны полном исключении евреев из военной службы.

Не знаем мы и точных цифр выселенных. В "Книге о русском еврействе" читаем, что в апреле 1915 было выселено из Курляндской губернии 40 тыс. евреев, в мае из Ковенской 120 тыс.30 Тот же сборник, в другом месте, даёт цифру суммарную по всему времени и вместе с беженцами-евреями - за 250 тыс.31, тогда на всех выселенных вряд ли придётся больше половины того. - Уже после революции в "Новом времени" было сообщение, что в результате эвакуации всех галицийских жителей рассеяно по России 25 тысяч, из них евреев около 1 тысячи32. (Это - уже неправдоподобно малые цифры.)

10-11 мая 1915 был издан приказ остановить выселения, и они прекратились. Жаботинский в итоге называл это выселение евреев из прифронтовой полосы в 1915 "катастрофой, кажется, беспримерной со времён Фердинанда и Изабеллы" испанских в XV в.33 Но не жест ли Истории, что это массовое выселение - и само оно, и возмущённая на него реакция - послужили реальному и желанному уничтожению черты оседлости?

Привременно отозвался Леонид Андреев: "наше пресловутое "варварство", в котором обвиняют нас... всё целиком и исключительно основано на нашем еврейском вопросе и его кровавых эксцессах"34.

Выселения евреев получили огласку всемирную. И петербургские еврейские правозащитники во время войны передавали сведения в Европу о положении евреев, "особенно проявил свою неутомимую деятельность Александр Исаевич Браудо"35. А. Г. Шляпников рассказывает, что и от Горького получал документы о преследовании евреев в России, отвёз их в Америку. Такие сведения быстро и сильно отзывались в Европе и в Штатах и вызывали там высокую волну негодования.

И если "лучшие представители еврейского общества и интеллигенции" боялись, что "победа Германии... послужила бы только укреплению антисемитизма... и по этому одному не могло быть речи о симпатии к германцам и надеждах на их победу"36, то из Дании уже слышим от русского военного агента в декабре 1915, что успеху антирусской пропаганды "способствуют и евреи, которые открыто заявляют о том, что не желают победы России и, как результат её, - обещанной автономии Польши, ибо знают, что последняя примет энергичные меры для изгнания евреев из её пределов"37, - то есть что антисемитизма надо бояться польского, а не немецкого: в самостоятельной Польше евреев, может быть, ждёт жребий похуже российского.

Правительствам Англии и Франции было конфузно осуждать поведение своего союзника громко. Но тем временем на мировую платформу всё более всходили Соединённые Штаты. В ещё тогда нейтральной Америке в 1915 "симпатии разделились и... часть евреев, которая оказалась в Америке из бывших выходцев из Германии, проявляли, если не активную, то внутреннюю симпатию к немцам"38. Подпитывало их и настроение еврейских выходцев из России и Галиции, которые, как свидетельствует социалист Зив, желали (что уже и не могло быть иначе) поражения России в войне, а тем более осевших в Штатах российско-еврейских "профессиональных революционеров"39. Это налагалось на существующие в Соединённых Штатах антирусские настроения, - ведь ещё совсем недавно произошёл драматический разрыв в 1911 году 80-летнего американо-русского торгового договора. Американская общественность видела правительственную Россию страной "развращённой, реакционной и невежественной"40.

И это быстро и весомо сказалось на воюющей России. Уже в августе 1915 читаем в милюковских записях заседаний Прогрессивного Блока: "Американцы ставят условием [помощи России] свободный приезд [в Россию] американских евреев"41, - снова тот конфликт с Т. Рузвельтом, 1911 года. - А когда русская парламентская делегация в начале 1916 поехала в Лондон и Париж просить денежной помощи, то она столкнулась с жёстким отказом. Это обильно представлено в докладе Шингарёва (20 июня 1916) в Военно-морской комиссии Государственной Думы по возврату делегации. Английский лорд Ротшильд ответил: "Вы мешаете нашему кредиту в Америке". Французский барон Ротшильд сказал: "В Америке огромная масса еврейских деятелей, они имеют большое влияние в Америке, и там настроение создалось враждебное для вас". (Затем "Ротшильд сказал ещё более резко", Шингарёв просит не заносить в протокол.) Это финансовое давление Америки, заключает докладчик, продолжение того, как был ими расторгнут торговый договор в 1911 (но, конечно, наложились недавние массовые выселения евреев). А Яков Шифф, так резко проявивший себя в 1905 против России, теперь сказал посланному в Америку французскому парламентарию Башу: "Мы дадим Англии и Франции кредит, если мы будем знать, что Россия что-нибудь сделает по еврейскому вопросу, а то вы занимаете деньги для России, а мы России давать не желаем"42. - Милюков рассказывал с думской трибуны о протестах "многомиллионного еврейского населения" США, находящих "в американском общественном мнении... широкий отклик. У меня в руках целый ряд свидетельств из американских газет... у меня есть описание митингов, которые кончались истериками и слезами, когда говорили о положении евреев в России. У меня есть копия постановления Президента американской республики Вильсона, который назначает еврейский день по всей Америке для сбора помощи пострадавшим евреям". И "когда к американским банкирам приходят с требованием денег, они говорят: позвольте, как мы будем давать деньги? Мы дадим вам, Англии и Франции, но с тем, чтобы этими деньгами не пользовалась Россия... Известный руководитель нью-йоркского финансового мира, банкир Яков Шифф, решительным образом отказывается идти на какие бы то ни было займы..."43.

Англоязычная Еврейская энциклопедия подтверждает, что Шифф, "использовавший своё влияние, чтобы предотвратить займы России от других финансовых домов... продолжил эту политику во время Первой Мировой войны"44, и оказывал давление на другие банкирские дома - тоже не давать России.

А всё возбуждение от высылки, внутрироссийское и мировое, пришлось расхлёбывать российскому Совету министров, кого Ставка в своих действиях не спрашивала и на чьи протесты не обращала внимания. Обрывки страстных о том прений в Совете министров я уже приводил45. Вот и ещё оттуда. За временное открытие всех городов еврейскому поселению выступал Кривошеин: "Льгота евреям будет полезна не только с политической, но и с экономической точки зрения... До сих пор наша политика в этой области напоминала того скупого, который спит на своём золоте, сам не извлекая из него доходов и другим не позволяя". Но протестовал министр Рухлов: предлагаемое право евреям свободно расселяться по России "является коренным и бесповоротным изменением исторически сложившегося законодательства, имеющего целью оградить русское достояние от еврейских захватов, а русский народ - от разлагающего влияния еврейского соседства... Вы оговариваете, что льгота даруется только на время войны... такая оговорка ничто иное, как фиговый листик", после войны уже "не найдётся такой власти", чтобы "снова погнать евреев обратно за черту оседлости... Русские мрут в окопах, а евреи будут устраиваться в сердце России, извлекать выгоды из народного бедствия и всеобщего разорения. А как на это взглянет и армия, и весь русский люд?" - И ещё раз, на следующем заседании: "Русские люди несут невероятные лишения и страдания и на фронте, и в тылу, а еврейские банкиры покупают своим сородичам право использовать беду России для дальнейшей эксплуатации обескровленного русского народа"46.