Главный рубильник (сборник) - Сергей Малицкий

– Все не так, – чихнул Стамб. – Все не так, Кама. Должно быть какое-то другое объяснение. Поверь мне. Простое объяснение. И пока мы его не найдем, считай, что Пашчим опережает нас. На ход опережает. Для чего бросают шумовые и световые гранаты? Чтобы обескуражить противника. Если Пашчим играет против нас, возможно, он добился своей цели.

– Что ты о нем знаешь? – спросила Кама.

– Упертый парень, – ответил Стамб. – Упрямый и упертый. Не весельчак, как Винл. Злой. Всегда хотел быть первым. А оказался тут. Что-то было такое у него в семье, кажется, братишка или мать болели. Думаю, что пошел в отряд из-за денег. Ему нужны были деньги. Деньги он явно заработал, а вот дальше…

– Командир, – окликнул лейтенанта Рудж. – Лабораторный корпус открыт. И вроде бы нет никаких ловушек.

– Он ждет нас, – уверенно сказал Стамб.

– Пашчим! – крикнул Стамб у входа в лабораторный корпус. – Ты здесь?

– Здесь! – донесся голос Паша.

Под куполом помаргивали палки светильников, от входа до противоположной стены корпуса, где поблескивал колпак навигатора, тянулось замусоренное фойе. Справа и слева высились панельные перегородки лабораторных отсеков. Все они были обвешаны косами. Словно пленка была натянута вдоль комнат, потом рассечена на ленты и заплетена в причудливые хвосты.

– Они сошли с ума от безделья, – заметил Рудж. – Неужели все это сотворено за прошедшие часы?

– Что там? – спросил Стамб у Камы.

– Ничего, – она раздраженно сунула прибор в чехол. – Или ничего нет, или помещение экранировано идеально.

– Экранировано идеально, – вновь донесся голос Паша, и его обладатель появился возле навигатора. – Ты даже не представляешь, лейтенант, насколько идеально. Порой техника позволяет совершать подлинные чудеса. В том числе освобождает человека от технической зависимости. Полностью. Оставляет его наедине с собственной природой. И с другими людьми. Такими же свободными.

Он действительно был безоружен. На обтягивающем плечистую фигуру комбинезоне не было даже ремня. Стамб хорошо помнил этого курсанта. Из четвертки ему не приходилось сталкиваться только с Уттарой, но и ее дело он изучил досконально. Техник Пашчим никогда не числился в технических гениях, но к учебе относился со всей ответственностью. Особенно любил занятия по боевым искусствам. Но и в них не достиг особых успехов. Хотя солдатом он был бы образцовым.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Стамб. – Савья сказала, что ты охраняешь данные в навигаторе. Ты решил, что кто-то покушается на них?

– Кого ты слушаешь? Савью? Да она сошла с ума.

– Ты сам рехнулся! – закричала в ответ Савья.

– Отчасти, – кивнул Паш. – Но легкое сумасшествие сродни легкому опьянению. Оно дарует ту же самую легкость. Рудж, отложи импульсник. Даже если ты нажмешь на спусковой крючок, импульс погаснет в пределах корпуса. Оружие здесь не работает. Здесь ничто не работает. Нет, если бы у вас было что-то старинное, основанное на химических свойствах вещества, вы могли бы попробовать подстрелить меня. Здесь в качестве оружия можно использовать только собственные руки и ноги. Ну, еще что-нибудь, что можно взять в руки. Ножи, стальные стержни. Сразимся?

– Что с тобой происходит, Паш? – Стамб шагнул внутрь и направил на пол разрядник. Оружие не отозвалось. Не отозвался и импульсник. Рудж покачал головой и потянул с пояса нож.

– Ничего не происходит, – ответил Паш. – Уже ничего. Просто надоело все. И еще одно. Знаешь, прошлые обиды растут от раздумий о них.

– Ты сохранил данные крейсера аньятов? – спросил Стамб.

– Конечно, – кивнул Паш. – В навигаторе их уже нет, извини, но я их записал на кристалл. Он здесь. – Техник похлопал по грудному карману. – А что? Самый надежный способ хранения информации. Попробуйте, возьмите их.

– Он тянет время, – вдруг без улыбки пробормотал Рипух.

– Зачем? – не понял Стамб.

– Пока не знаю, – покачал головой аналитик. – И, кстати, тот фейерверк в производственном зале тоже был нужен, чтобы потянуть время.

– Время… – задумался Стамб, шагнул в коридор. – Ардан?

– Все отлично! – отозвался пилот.

– А теперь? – лейтенант вернулся в зал.

Переговорное устройство молчало.

– Кто первый? – поманил к себе Руджа Паш. – Или навалимся на меня всем скопом?

Паш и в самом деле тянул время. А еще он оказался отличным бойцом. Это было самым странным, Стамб всегда отмечал его упорство, но тут он увидел что-то, превосходящее результат любого упорства. Теперь некогда заурядный курсант не только идеально держал тело, поражал точностью движений и скупостью жестов, он танцевал, он почти парил над полом лабораторного корпуса. Рудж лишился ножа уже в первой же атаке, получил синяк под одним глазом, под другим, захлюпал кровью в сплющенном носу. Вскоре Стамб уверился, что Паш мог убить сержанта в течение несколько секунд, но он все еще не делал этого, а только методично калечил его: вот Рудж лишился мочки левого уха, вот захромал на одну ногу, вот щелкнуло под бронником одно из ребер. Когда сержант начал подниматься с пола медленнее обычного, Стамб сам шагнул вперед, но ничего не успел сделать. Паш был неестественно стремителен – удар раскрытой ладонью не только сломал лейтенанту нос, но и разбил обе губы, кажется, лишил его сознания на мгновение. Лабораторный корпус накренился и принял затылок лейтенанта на твердые плиты пола. Регистратор хрустнул и рассыпался на куски.

– Кто следующий? – рассмеялся Паш.

Стамб с трудом повернулся на бок, потрогал языком зашатавшиеся зубы. Голова гудела, лабораторный корпус кружился вокруг нее. Похоже, он получил еще и удар в грудь.

Рудж сидел в пяти метрах, смотрел на Паша с ненавистью и плевался кровью.

Рипух наблюдал за происходящим, сложив руки на груди, хмурился и кусал губу.

Савья с трудом сдерживала улыбку.

Савья с трудом сдерживала улыбку.

Савья с трудом сдерживала…

– Теперь я, – твердо сказала Кама.

Она была восхитительна. И почти столь же быстра, как Паш. Она напала первой, отбила два или три мгновенных удара техника, сумела защитить лицо, но потом все-таки получила удар в грудь и полетела, заскользила по полу в сторону коридора. Не вскрикнула. Даже в экзобронике не всякий боец мог бы нанести такой же удар. И вряд ли кто-то смог бы остаться после такого удара живым. Тем более женщина. Но Кама осталась. Она даже не сбила дыхание. Поднялась и показала Пашу вырванный вместе с кристаллом карман.

– Данные крейсера аньятов у меня.

Шагнула в коридор, приложила кристалл к прибору и прошипела с ненавистью:

– Кристалл пуст!

– А ты как думала, – рассмеялся Паш. – Это была ложь. Да. Данные здесь.