Перешагивая через Грань (СИ) - Духовникова Евгения

— Разговор тет-а-тет, — Элис сложила письмо вчетверо и сунула в карман брюк. — На их территории.

* * *

Элис не помнила, как очутилась дома. Рокси радостно бросилась ей навстречу, предвкушая кормёжку, но она не обратила на кошку никакого внимания. Коммуникатор судорожно вибрировал, сообщая о переполненной памяти, — это продолжалось с той самой минуты, как она вернулась в свой мир. Ей пришлось сунуть строптивый аппарат в кувшин с водой.

Уже не сдерживая эмоции, она бросилась по лестнице наверх, в порыве безотчётной ярости опрокидывая оказавшиеся на пути табуреты, стулья и этажерки. Там, в Департаменте, в окружении соратников и друзей, ей остро хотелось побыть одной, но сейчас одиночество тяготило её, заставляя злиться ещё сильнее — злиться на саму себя, вымещая свой гнев на всём, что попадалось под руку.

Никто не виноват в случившемся, в том числе и она сама. Элис это, конечно, понимала, — только это было слабым утешением.

Силы, данные им природой, безмерно велики. Этой силой можно воспламенить воздух или заморозить воду, можно взмыть ввысь, сведя гравитацию к нулю, или сравнять с землёй многоэтажный дом: стоит лишь снять перчатки и сосредоточиться на определённой мысли.

Только одно всегда было и будет непостижимым и неизменным: время. Обратить время вспять не дано никому: ни людям, ни фэрлингам.

Элис шагнула к окнам, дёрнула бархатную портьеру. Тяжёлая ткань рухнула к её ногам бесформенной грудой, добавляя заключительную нотку к царившему вокруг бардаку. Обнаружив, что больше крушить нечего, она попятилась, чуть не споткнувшись об опрокинутое трюмо, и, рыдая, упала на кровать.

Отчаяние душило её, не давая собратья с мыслями, не оставляя ни малейшей лазейки для надежды.

Да и разве ей можно теперь на что-то надеяться? Строки письма стояли перед глазами, будто выведенные калёным железом. Холодные как лёд слова, в которых не было ничего, кроме разочарования, презрения и ненависти.

Джонатан сделал вывод, что Элис его обманула. Нет, хуже: предала. Он решил, что все сказанные ею слова были ложью, все обещания — притворством, все договорённости — фикцией, а перемирие — лишь хитрый ход сложной многоступенчатой комбинации, целью которой было разрушить Реверсайд, разрушить без возможности восстановления.

Элис невольно посмотрела на свою ладонь. Трилистник слабо светился в полумраке комнаты. Она вдруг ясно осознала, что у неё нет выбора. Так тому и быть. Она отправился в Реверсайд — она не может поступить иначе.

Она должна объясниться с Джонатаном.

Если, конечно, он согласится выслушать её.

Что ж, решено. А если так, то нечего терять время.

Элис сползла с кровати, посмотрела на часы. В Реверсайде сейчас глубокая ночь.

Тем лучше.

Можно было бы воспользоваться Зеркалом в Штабе, — часом раньше она бы так и поступила, но сейчас, успокоившись и остыв, Элис осознала, что не хочет ни с кем пересекаться: все единодушно сочтут её решение безрассудным и почти наверняка попытаются отговорить.

Но в глубине души Элис понимала: иного выхода нет.

Иногда стоит поступать не так, как требует здравый смысл, а так, как подсказывает сердце, совесть и честь.

Они ведь не видят всей картины — ни Тайлер, ни Питер, ни остальные. Разве что Анабель интуитивно чувствует, что с Джонатаном её роднит не только общая проблема и общая война, что между ними есть нечто большее, чем давняя вражда двух соперничающих миров.

Но даже Ана не подозревает, насколько далеко зашли их отношения.

Отчаянно покраснев, Элис зашагала быстрее, чуть ли не переходя на бег. Портал перебросил её на Капитолийский холм — искомое Зеркало было совсем рядом. Нужно только как-то отвлечь охрану…

Последнее оказалось проще, чем она предполагала: несколько сильных порывов ветра, поднятый ими снежный вихрь — и вот она, никем не замеченная, перешагивает пресловутую Грань, разделяющую два враждующих мира.

Шаг — и тусклые морозные сумерки сменяет душная летняя ночь.

Шаг — и незримые линии вероятностей сминаются, рвутся и распадаются, обращаясь в ничто, делая недостижимыми одни варианты будущего и вероятными — другие. Потому что Элис, наплевав на все доводы рассудка и не обращая внимания на бешено колотящееся сердце, шагала сейчас по реверсайдской земле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Со стороны Дарквуда охраны у Зеркала не оказалось, но Элис была убеждена: за ней неотрывно следят. Впрочем, её это не волновало. Все мысли девушки были сейчас о другом: появится ли у неё шанс поговорить с Джонатаном с глазу на глаз и рассказать правду. От мысли, что он считает её предателем, ей было невыносимо.

Дарквуд лежал в руинах; кое-где полыхали пожары, вдобавок, сильно фонило. Более трагическую картину сложно было себе представить. Элис подняла голову к небу, но не смогла разглядеть ни одной звезды. Она даже остановилась на мгновение, силясь справиться с обуревающими её эмоциями.

На месте Джона Стейтона она чувствовала бы то же самое. Ярость. Ненависть. И обиду.

А потом она подумала об охваченном огнём Грейстоуне.

И это придало ей сил, заставив продолжить путь.

Воронка кратера была величиной со стадион, и такая глубокая, что в неё мог бы легко поместиться башенный кран. Земля по периметру воронки вздыбилась и застыла, образовав широкий вал. Тут и там из земли торчали оборванные провода и трубы каких-то коммуникаций. Мягкий песчаник оплавился, а потом затвердел мутным стеклом.

Значит, здесь был эпицентр взрыва…

Элис огляделась, щурясь. Воздух рябил, окружающий мир виделся мутным и искажённым — неизбежные последствия катастрофы.

Джонатана нигде не было видно.

Осторожно ступая по оплавленным камням, Элис спустилась на дно воронки, с каждым шагом вниз ощущая себя всё более и более уязвимой.

Что ж, она пришла в условленное место, одна, без сопровождения — как Джонатан и хотел.

Было темно и тихо, пахло гарью, расплавленным металлом и палёной резиной. Элис машинально посмотрела на часы, путём нехитрых вычислений сделала поправку на реверсайдское время. Джонатана не было.

Он опаздывает? Или нарочно решил потянуть время?..

Элис уже начала беспокоиться, как вдруг услышала торопливые шаги.

— Элис!

Подняв тучу пыли, к ней скатился Роберт.

Элис остолбенела.

— Берти?! Что ты здесь делаешь?

— Тебя ищу, — мгновенно нашёлся Роберт. — А вот ты…

— Как ты прошёл через Зеркало? И как ты узнал, что я… — она закусила губу, запоздало сообразив, что, видимо, обронила записку где-то в доме. — Кто дал тебе разрешение на подобные прогулки? Немедленно возвращайся назад в Аверсайд! — Элис сама не заметила, как перешла на крик.

— Но я хочу помочь…

— Мне не нужна помощь! — вскипела Элис. — Да и чем ты мне можешь помочь, находясь в этом мире?

— Ты не понимаешь! — парень внезапно замолчал, словно лишённый дара речи, — только несколько раз шумно вздохнул, открывая и закрывая рот. Это выглядело так, словно он хочет что-то рассказать и одновременно пытается удержаться, чтобы не сболтнуть лишнего.

— Чего я не понимаю? — требовательно спросила Элис. — Хватит, Роберт. Сейчас я говорю с тобой не как с другом, а как с подчинённым. Возвращайся в Аверсайд, живо. Я сделаю тебя невидимым, чтобы ты смог беспрепятственно…

— Так-так. Какая занимательная картина! Впрочем, я не сомневался, что Элисон Мейнфорд попытается придержать козыря в рукаве. Да ещё и невидимку.

Леонард возник за её спиной так внезапно, что девушка вздрогнула и невольно отпрянула назад.

Роберт моментально занял позицию между ней и врагом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я знал, что тебе нельзя доверять. Я пытался достучаться до Джона, но он меня не слушал. Теперь, наконец, он поверит мне. Какая удача!

— Роберт, отойди, — процедила Элис.

— Позволь небольшую ремарку, — агент Нулевого отдела невозмутимо улыбнулся. — "Тет-а-тет" означает "наедине". Должно быть, ты прогуляла урок этикета, на котором об этом рассказывалось.