ТЕРРОР ПОСЛЕ 1917. СУПЕРТЕРРОР. СОПРОТИВЛЕНИЕ. Том 6. - Роман Ключник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этом же месяце Ленин обратил внимание, что в России ещё немного осталось «старой» русской интеллигенции, и хотя с виду её представители были ещё молоды — Бердяев, Сорокин, Булгаков и др., но, по мнению Ленина, они были уже испорченными — неперевоспитуемыми.
Этот «социал-демократ» в письме наркому юстиции Курскому от 17 мая 1922 года писал:
«Суд должен не устранить террор, а обосновать и узаконить его официальным, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире. С коммунистическим приветом, Ленин». В таких случаях, как этот, меня не забавляет, а коробит эта бодренькая веселость Ленина, как у современного Эдварда Радзинского.
Через сто лет, в 2007 году идеолог коммунистов С. Кара-Мурза, «забывший» все эти тысячи кровавых преступлений своих кумиров в книге «Матрица «Россия»» на лету своей фантазии легко открывает новый закон человечества на примере «богочеловека» Ленина-Бланка:
«Даже странно, что это оказалось возможно, обычно ум и совесть действуют попеременно, чтобы не мешать друг другу. Ленин любил трудящихся как класс, и это не такая уж редкость (это какое-то издевательство над читателем. — Р.К.). Но он, взрослея, полюбил и трудящегося человека как личность, без сентиментальности. Это трудно, тут надо быть святым».
Тут даже слов не хватает, не то — от изумления, не то — от возмущения, это даже назвать враньём — будет очень недостаточно. Это уже за всякими рамками любого здравого смысла. Может, я чего не знаю? — Может, это к 1924 году Ленин в инвалидной коляске на отдыхе, наконец-то, повзрослел, озарился и наконец-то полюбил свое орудие разрушения и захвата власти, перестал быть кровавым садистом-фашистом и стал святым. Надо на всякий случай посмотреть, в каком состоянии сам этот С. Кара-Мурза со своим «законом переменного ума и переменной совести» или — «законом отключения совести».
На фоне своего террора Ленин решил провести милосердную «гуманитарную» акцию — решил не расстреливать, а просто выгнать за пределы России оставшихся в живых видных русских интеллигентов, чтобы не мешали ему своими мнениями на кухне. Некоторые современные коммунисты об этой акции с гордостью говорят: видите — какой милосердный и добрый был Ильич, он спас от расстрелов много выдающихся русских интеллигентов! Они только чуть-чуть недоговаривают-лукавят — Ленин спас от своей очередной расправы.
19 мая 1922 года Ленин дал указание: «т. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим. Надо это поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически высылать за границу» (ПСС, т. 54). И Ленин выгнал таких известных русских мыслителей как: Л.П. Карсавин, Н.А. Бердяев, П.А Сорокин, С.Н. Булгаков. Комментируя это изгнание, Бронштейн-Троцкий тоже подчёркивал гуманитарный характер этой акции, что Советская власть делает доброе дело, иначе власть вынуждена была бы расстрелять этих мыслителей по законам военного времени.
С учетом указания наркому юстиции Курскому от 17 мая о расширении террора Ленин натворил бы в этот период бед не мало, но как раз 25 мая у него случился первый паралич, и отнялась у палача речь, онемел. Его окружение от такого неожиданного случая сразу растерялось, сконцентрировалось на внезапном параличе вождя, зашушукалось, сбавило активность, — как же жить без указаний вождя. Необходимо было время, чтобы настроить механизм принятия решений в отсутствии вождя.
Ленин, оклемавшись, начал спешно выбирать приоритеты, чтобы что-то ещё успеть, и занялся вопросами «мировой революции», даже вернее — чисткой её бойцов.
Перед потерей сознания 13 ноября 1922 года Ленин выступил на 4 конгрессе Коминтерна с докладом «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». Обращаю внимание в отличие от современных историков, которые называют ленинскую революцию — «русской», сам Ленин называл вернее — «российской».
«В периоды, когда болезнь отступала, Вождь старался наверстать упущенное. Осенью 1922 года в Москве целый месяц работал 4-й конгресс Коминтерна. Ленин чувствовал себя как в лучшую пору... — отметил Н. Кузьмин («Возмездие», 2004 г.). — В последний день работы конгресса Коминтерна подготовил и предложил для утверждения чрезвычайно важный документ. Это было запрещение для членов партии состоять в любых масонских ложах (То есть — до этого многие коммунисты состояли — Р.К.). Мера была вынужденная, наболевшая. Масонство лезло во все щели Коминтерна и вязало руки. Голосование прошло почти единогласно (воздержался один Зиновьев).
Этот запрет явился мощным и неожиданным ударом по масонам. Поэтому паралич после удара 15 декабря вызвал невольное подозрение о жестокой и коварной мести. С этого дня Ленин превратился в живой труп. Пока ещё владея речью, он мог диктовать по 10-15 минут в день. В последние месяцы жизни, по мере убывания сил, эта страстность все чаще переходила в какую-то болезненную сверхвозбудимость. При этом день ото дня нарастала его душевная тяга к Троцкому. Однако врачи определили режим его жизни, а надзирателем (с большими полномочиями — Р.К.) Политбюро назначило Сталина, человека, который привык неукоснительно выполнять партийные поручения».
Не думаю, что масоны траванули тирана Ильича, потому что видно, что воспаление его мозга развивалось постепенно в течение более трех лет и прогрессировало, развивалось — ускорялось. Но учитывая природную мстительность масонов, кстати, очень знаковую в связи с божеством, которому поклоняются, то самые развитые из них могли губительно воздействовать своим любимым приемом — на «матричном уровне» мыслеобразов.
А тяга на смертном одре к Бронштейну-Троцкому понятна — несмотря на то, что в рабочем порядке часто цапались по рабочим вопросам, и скрыто, тактично, но ревновали к славе — кто главнее, кто внес больший вклад, кто первый вождь, но по их отношению к большинству вопросов и главное «по делам их», это совершенно родственные черные души на сознательном и бессознательном уровнях, близнецы-братья — циничные и кровавые «красные дьяволята», бесы, которых даже великий психолог и пророк Ф. Достоевский в кошмарном сне вообразить не мог.
18 декабря 1922 года прошел Пленум ЦК РКП(б), обсудивший вопросы создания СССР. Этот союз пока включал в себя четыре республики: РСФСР, Украинскую ССР, Белорусскую ССР и Закавказскую СФСР. В спорах Ленина и Сталина, который был за более жесткую централизованную структуру, «вертикаль», решили принять ленинский федеративный принцип будущего государства, с свободным правом входа в Союз на основе договора и выхода. Это был хитрый политесный вариант Ленина. Как обстояли дела с пониманием Ильичом «права на самоопределение», «на суверенитет» и «на выход», мы уже подробно наблюдали и убедились раньше в его лицемерии на его делах. Выход и развал Ленин даже не предусматривал, он был нацелен на то, что всё-таки рано или поздно «мировая революция» победно зашагает по Европе, и в СССР будут включаться очередные европейские советские республики, поэтому-то и слова «российский» в СССР не было включено.
Не случайно сразу после создания СССР Бронштейн занялся реализацией своих любимых планов «мировой революции», захвата власти над всей планетой, он глобалил. На этот раз он опять координировал свои действия с немецкими евреями-революционерами, которые готовили там очередную красную революцию. И Троцкий опять со своим ген. штабом усердно думал — как пройти через Польшу, как её попутно захватить, не повторив ошибок 1920 года. Его опытный революционер-террорист Уншлихт уже готовил почву в Польше, где в 1923 году произошла череда загадочных взрывов: от редакций националистических газет до складов с оружием. Современный израильский исследователь Я. Рабинович описал биографию одного своего единоверца:
«Как многие его товарищи, Гинзбург взял себе партийный псевдоним — Вальтер Кривицкий. Первое серьёзное задание он получил в 1920 году, когда был послан в тыл польской армии на Украине для организации разведки, саботажа и партизанского движения. После окончания Гражданской войны Кривицкий поступил на учёбу в военную академию на специальный факультет.
В 1923 году весь факультет, как и всех слушателей академии, послали в Германию. Предполагалось, что они понадобятся для помощи организованной там Москвой революции. Но Германия революции не хотела, и будущим красным командирам пришлось несолоно хлебавши возвращаться назад. Кроме нескольких, оставленных для нелегальной работы в Германии. Среди них и был наш герой». В Германию Бронштейн в 1923 заслал для революции много «помощников» во главе с В. Розе.
Кстати, обратите внимание на «гениальную» «мелкую деталь» современного израильского «мудреца» Я. Рабиновича, промелькнувшую по ходу повествования (его книга вышла в 21 веке, в 2006 году), — и представьте, сегодня её читает неграмотный в истории России или в истории еврейского народа русский или иностранец, и что он понимает? — Что на всю Европу, начиная с Польши, шла Москва войной, — то есть само собой разумеющееся Москва — это русские, которые хотели организовать мировую революцию, достичь благодаря этому мировой гегемонии, подавить всех.
