Вход не с той стороны - Александр

     Я просто знал, что если, не дай бог, мы попадем на их место, то точно так же ни у кого не дрогнет палец на спусковом крючке. Это особенности нашей жизни, и эти правила установила сама жизнь, тот, кто их нарушает, сам долго не живет. И еще я желал удачи шести чернокожим женщинам. Если они доберутся до людей, то это будет величайшая удача в их жизни. Они поймают один шанс из миллиона. А о том, что люди, к которым они выйдут, почти стопроцентно опять продадут их в рабство, я старался не думать.

     Девушки закончили плакать, немного повеселели и мы потопали к лагерю.

     — Мари… мы задание выполнили? — спросил я у француженки.

     — На данном этапе — полностью. Осталось еще довезти материалы до цели и все. Если ты интересуешься оплатой, то можешь уже предъявлять счет.

     — Какой счет… сплюнь, доберемся до дома, поговорим. Порой все неприятности падают на голову в конце. Не будем загадывать. Я хотел спросить — эти материалы помогут нанимателю в его задаче?

     — Сами по себе нет, но в комплексе с остальной информацией, скорее всего — да. Понимаешь, это уже не мой уровень. Я могу только догадываться, — Мари перехватила поудобнее гранатомет и продолжила: — Я даже истинной цели не знаю, возможно, выбить из совета, возможно, просто ослабить влияние, может, еще что-нибудь. Главное, задание мы выполнили в полном объёме. Да и гадости эти прекратили, что само по себе уже неплохо.

     — Хорошо, — согласился я. Но меня беспокоило, нужны ли мы будем еще нанимателю, или подлежим списанию в расход, как опасные свидетели. Оба варианта в моих размышлениях получали одинаковые шансы на исполнение, и ни один из них не являлся окончательно трагичным. Будем нужны, значит, поработаем. Откровенно плохих вещей нам еще не поручали, будем надеяться, что и не поручат.

     Задание выполнили в полном объеме, уже возвращаемся домой, но все равно мне казалось, что все только начинается, очень неприятное, зудящее чувство близкой опасности постоянно давало о себе знать. Да что же это такое…

     — О чем это вы воркуете? — раздался притворно злой голос Герды. — Инга, эти двое за нашей спиной договариваются о том, как наставить нам рога.

     — Мари, милая, это наш мужчина и мы можем волосенки твои повыдергивать. А ты молчи, изменщик коварный. С тобой отдельный разговор будет, — Инга пихнула меня в спину.

     — Ну, хоть на часочек одолжите… пожалуйста, — запричитала Мари, включаясь в игру.

     — Спокойно… — начал я говорить, но меня перебил дружный крик девочек.

     — Молчи.

     И я явственно различил, голос Ривы… она-то тут причем? А и ладно… шутят, значит приходят в норму.

     До лагеря добрались в 16:00. Там все было, как и оставили, только ветки, которыми забросали палатку, чуть привяли, а из палатки пришлось выгонять стайку маленьких мышек, ну почти мышек. Полосатые, бегающие на задних лапках маленькие животные злобно догрызали упаковку галет вместе с фольгой и целлофаном.

     Пока я пытался приготовить горячую пищу на спиртовке, Инга, Герда и Рива, прикрывая друг друга, затеяли мыться в ручейке, Мари отправила сообщение китайцам, и, получив подтверждение, присоединилась к девочкам. Вертолёт должен был прилететь рано утром.

     Потом девочки ели, а я смывал краску с лица, и тоже, поливаясь из кружки, постарался вымыться. Видок у нас после операции был еще тот, краска и жирная гарь от пожара сделали свое дело.

     Стемнело, и мы в полном составе дружно завалились в палатку, прикончили флягу коньяка, девочки мгновенно уснули, я хотел выставить сменный пост, но не стал этого делать, дежурил сам, все равно не смог бы заснуть. Сознание не хотело воспринимать успешное окончание операции, я прогонял тысячи вариантов развития ситуации, сознательно успокаивал себя, причин для тревоги на первый взгляд не было, но и причин расслабляться тоже. Изнуренный организм сказал свое слово и под утро сон меня все же сморил, но засыпал я с мыслью, что все-таки что-то не так, но что именно, понять так и не смог.

22 год. 31 число 8 месяца, 07:00. Новая Земля. Африканский Халифат Нигер и Судан

     С утра оказалось, что все мои опасения были напрасны, слава богу, нас не съели и не взяли в плен. Термобарическими гранатами в палатку тоже никто не стрелял. С рассветом я встал, сварил кофе на спиртовке, а когда девушки встали и умылись, мы услышали звук двигателей вертолета.

     — Быстро по кустам. Как можно дальше и залегли, — я схватил автомат и тоже нырнул в заросли. Мало ли, читал про возможные эскапады в самом конце повествования, в произведениях мэтров приключенческого жанра. Береженого бог бережет, а не береженого и свинья съест. Да и чувство близких неприятностей не унималось, наоборот, заполняло всего меня с новой силой.

     Звук вертолета стал громче, а затем воздушная волна от винтов ударила по кустарнику и деревьям. «Хьюи» завис над поляной, потом плавно сел.

     Я выглянул из кустов, и увидел все тех же двух китайцев, без всяких примесей в виде дополнительных членов экипажа. Вот и ладушки.

     Ван первый и Ван второй с недоумением всматривались в кусты, и мое появление встретили дружными улыбками до ушей.

     Я заставил девушек полностью экипироваться, опять надеть бронежилеты и шлемы, укомплектовать ранцы пайками и дополнительным боезапасом, операцию мы закончили, но домой еще не попали, расслабляться было рано.

     Потом попытался поподробнее расспросить китайцев про городок, где мы будем дозаправляться и где они нас ждали.

     Оказалось, что это обыкновенный поселок-заправка, где останавливаются конвои и караваны, вооруженных людей там не больше обычного, то есть, как почти везде, вооружены все поголовно. Непонятных вооруженных групп они не заметили, повышенного интереса к себе тоже. Ночевали прямо в вертолете, в сам поселок не заходили. Ну и ладно, нет так нет, значит, нам в очередной раз повезло, а мое предчувствие на этот раз ошиблось.

     Вертолет взлетел, я закрыл глаза и подумал, что теперь, наверное, могу расслабиться, этими переживаниями я довел себя до полусумасшедшего состояния, не открывая глаз, потянулся к карману с фляжкой… какая-то внутренняя тревога заставила выглянуть за борт, и я отчетливо увидел дымный, пушистый след ракеты, летевшей к нам…

     Вот и все… мелькнула мысль, ничего просто так не дается, за счастье и любовь, надо платить… вот и плати…

     Удар, вспышка, черная темнота, умиротворенно окутывавшая сознание и угасающая мысль… а все-таки ухожу счастливым…

     …ослепительно яркий сгусток света размером с маленький шарик стремительно приближался, увеличивался, превратился в ослепительное ревущее пламя, достиг меня, воплотился в дикую, разрывающую тело боль и одновременно выбил из темноты, выгнал к свету и дал ощущения жизни…

     — …их пять человек… четыре девки и парень…

     — …одна… две… две женщины, признаки жизни отсутствуют… третьей и четвертой не наблюдаю.

     — …разбежались… предельное внимание… очень опасные…

     — …пилоты… двое… азиаты… признаки жизни отсутствуют… нет, сэр, один живой…

     — …зачистить…

     Глухой звук выстрела.

     — …готово…

     — …еще есть живая…

     — …зачистить…

     Болезненный стон, прервавшийся выстрелом.

     — …готово…

     …я, не открывая глаз, нащупал в кармане подарок Пола и взвел курок, тела, кроме рук, не чувствовал, физическая боль ушла, только сильная, вызывающая поток слез, резь в глазах и разрывающая душу щемящая тоска, пополам с жаждой немедленной смерти… своей смерти…

     — …есть живой… — сухо прозвучало рядом.

     — …зачистить…

     Я приоткрыл глаза и выстрелил в радужное пятно, возникшее передо мной, щелчок и глухой стук упавшего тела… попробовал протереть глаза и заорал от резанувшей лицо боли…

     — …сюда, эта тварь завалила Сэма…

     …я нащупал стволом висок, но внезапно пространство разорвали автоматные очереди, резко прервавшиеся сухими щелчками выстрелов ВСК… сильный взрыв и опять мягкая обволакивающая темнота…

23 год. 19 число 4 месяца, 19:00. Новая Земля. г. Кейптаун. Вилла «Ольга»

     В полутемной, с наглухо задернутыми шторами, маленькой комнате, находились две женщины, девочка и мужчина.

     — …дядя Ма, нельзя же так… не надо, пожалуйста… дядя Ма, вернись к нам… — худенькая чернокожая девочка стояла на коленях перед бессильно откинувшимся на инвалидном кресле, изможденным, абсолютно седым мужчиной… рядом валялось несколько пустых бутылок из-под виски.

     — …Земфира, сука… если я еще раз узнаю, что ты притащила ему пойло, разорву жопу на звезду Давида.