Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О личных мотивах Артевелде можно только догадываться. Одним из них должна была быть безопасность его собственного положения. Он принадлежал к правительству узурпаторов, осуществлявших власть по собственному решению, но от имени графа. Сам граф, неэффективный и непопулярный, но обладавший аурой легитимности, боролся за сохранение свободы действий, переходя, подобно Людовику XVI во время Французской революции, от бессильного согласия со всем, что от него требовалось, к открытому, импульсивному неповиновению. В сентябре 1338 года его можно было увидеть у магистрата Гента, идущим в процессии Богоматери Турнейской. Три месяца спустя он попытался возглавить восстание в западной Фландрии и потерпев неудачу, бежал, полуодетый, посреди ночи в Артуа и большую часть оставшегося года проживал при дворе Филиппа VI, оставив графство управляться на не очень четкой конституционной основе комитетами городов. Для фламандцев Артевелде был человеком, который восстановил поток английской шерсти во Фландрию, "словно Бог сошел с небес, чтобы спасти их", как выразился один хронист. Его власть в Генте на данный момент была непререкаемой. Его друзья, родственники и союзники заполнили магистратуру. Его авторитет среди толпы был необычайно высок. Брюгге и Ипр, два других великих города Фландрии, были союзниками слабее Гента и неуклонно попадали от него в зависимость. Однако за пределами трех крупных промышленных городов Артевелде и его друзья в Брюгге и Ипре полагались на непростую смесь убеждения и силы. Менее крупные города имели капитанов и специальных комиссаров при своих правительствах, обычно назначаемых Гентом. Их функция заключалась в обеспечении соблюдения договоров о нейтралитете с Францией и Англией. Но они использовали свои полномочия в политических и торговых интересах Гента. Постановления, подавлявшие конкуренцию между промышленными предприятиями трех городов, применялись с нежелательной силой, и в некоторых местах сопротивление было подавлено с применением значительного насилия. Среди сельского дворянства, особенно в западной Фландрии, у бюргеров Гента, Брюгге и Ипра было мало друзей. За границей, в Сен-Омере, в соседнем Артуа, росла группа изгнанных и озлобленных фламандских дворян, ожидавших возможности вернуться. Враждебность к Франции имела большую политическую ценность в руках такого искусного фламандского политика, как Артевелде[503].
Эдуард III старательно поощрял территориальные амбиции фламандцев и разжигал их недовольство Францией. Зимой 1338–39 гг. он предлагал различные выгоды, чтобы склонить их к военному союзу. Они включали в себя все то, чего фламандцы тщетно добивались от королей Франции на протяжении многих лет: полную отмену пунктов договоров о штрафах, заключенных с Филиппом IV Красивым, возвращение потерянных кастелянств валлонской Фландрии и восстановление всех древних привилегий фламандских городов. Очевидно, что все это мог дать им только король Франции. Поэтому предложения Эдуарда III были сделаны как от короля Франции и выражали надежду, что Бог скоро дарует ему владение троном. "Граф и его подданные, — сказал Эдуард III, — были лишены короной Франции того, что когда-то принадлежало им… Теперь король готов возместить ущерб, нанесенный Фландрии, лишивший ее столь значительной части территории. Ее жителям будут гарантированы их привилегии и дарованы блага, которые они и их потомки будут помнить вечно"[504].
На данный момент эти предложения не смогли привлечь фламандцев в лагерь английского короля. Они канули в Лету в условиях конституционной неразберихи и внутренних беспорядков, последовавших за бегством Людовика Неверского из Фландрии в январе 1339 года. Правители городов продолжали вести переговоры с обеими сторонами: с графом и королем Франции, которые их ненавидели, и с Эдуардом III. По мере того, как замысел англичан в отношении северной границы Франции становился все более угрожающим, они начали строить свои собственные планы по использованию трудностей Филиппа VI. Летом 1339 года фламандские войска начали собираться в долине реки Лис, готовые захватить Лилль, самый северный из трех замков. В конце июля в Париже распространились неприятные сообщения об этих приготовлениях. Французские войска были переброшены в Лилль из Турне и других мест. Фламандцы заверили Филиппа VI, что у них нет агрессивных планов. Но нет сомнений, что они были, и очень мало сомнений в том, что их планы были разработаны в сговоре с английским королем. В начале сентября 1339 года, во время похода Эдуарда III к Монсу, он провел ряд тайных встреч с братом Якоба ван Артевелде Иоганном. В конце сентября Эдуард III находился у Камбре и планировал поход на юг; Филипп VI был в Компьене, а основная часть его армии — в Пероне; фламандские войска на северном берегу Лиса все еще собирались. Филипп VI был серьезно встревожен. Он решил отправить Людовика Неверского обратно во Фландрию, чтобы восстановить хоть какое-то подобие контроля над графством. Но Филипп VI ошибся в оценке фламандцев и их лидеров. Хотя Людовик благополучно вернулся и был великолепно принят в Генте, он сразу же стал фактически пленником Артевелде и не оказал никакого влияния на его планы. Эдуард III вступил во Францию вечером 9 октября 1339 года, а 21 октября из Гента выехала депутация с несчастным графом Людовиком во главе, чтобы предъявить ультиматум Филиппу VI. Если французский король не согласится немедленно вернуть три кастелянства, фламандцы, по их словам, переправятся через Лисс и нападут на Лилль.
Однако они опоздали. К тому времени, когда депутация достигла французского двора, армия Эдуарда III отступила от Ла-Капель. Давление на Филиппа VI внезапно ослабло и он отверг требования фламандцев. Фламандцы оказались в безвыходном положении. Они порвали с Филиппом VI, но не могли выполнить свою угрозу. Действительно, если бы они не присоединились к англо-германскому союзу, то оказались бы беспомощными перед лицом мести Филиппа VI[505].
Все это постигло фламандцев в самый подходящий момент для Эдуарда III, который был вынужден перестраивать свои планы по разгрому Франции после провала осенней кампании. Эдуард III как никогда нуждался в поддержке Фландрии с ее огромными людскими ресурсами. 28 октября 1339 года, в день своего возвращения в Брюссель, он пригласил представителей трех великих городов на конференцию своих союзников. Конференция состоялась в Антверпене 12 ноября 1339 года. То, что произошло, крайне туманно, хотя результаты достаточно очевидны. На следующий день после окончания Антверпенской конференции герцогу Брабанта и шести английским королевским советникам было поручено согласовать условия союзного договора с фламандцами. Они должны были пообещать фламандцам "все древние привилегии, свободы и иммунитеты, которыми они
