Нарком Берия. Злодей развития - Алекс Громов

В художественном телевизионном фильме «Товарищ Сталин» предложена авторская версия событий 1953 года. В центре сюжета — судьба простого человека, лейтенанта МГБ Егора Козлова, который случайно оказался среди сотрудников ближней дачи и получил возможность лично общаться со Сталиным в последние месяцы его жизни. А в сериале «Охота на Берию» с тем же Вячеславом Гришечкиным в роли Лаврентия Павловича в центре событий опять же случайно оказывается другой офицер — Алексей Казарин привозит фельдъегерскую почту на ближнюю дачу в тот день, когда со Сталиным случился удар. И слышит разговор Берии с охраной Сталина — тот запрещает им вызывать кремлевских врачей, а личного врача Сталина приказывает просто убить. Алексей понимает, что надо скрыться незамеченным, но ему это не удается. На опасного свидетеля начинается облава.

Юрий П. Рогозин в своем документальном фильме «Лаврентий Берия. Возвращение из небытия» (2014) постарался, по его словам, восстановить более-менее правдоподобный ход событий. Автор фильма признается, что долгое время был сторонником привычного взгляда на Берию как на кровожадного злодея и, даже услышав в новостях, что Серго Лаврентьевич пытается добиться реабилитации отца, он подумал, что это уж слишком, столько за тем грехов, что об оправдании не может быть и речи. «И ведь ни в одной кинокартине о Великой Отечественной войне, в том числе и у того же Озерова (фронтовика, кстати, и профессионального военного), снятой после смерти Иосифа Виссарионовича, Берии нет вообще! Как будто он в то время отсиживался на Луне. Хотя, конечно, и ветераны, и историки прекрасно знали, чем занимался Лаврентий Павлович в те годы и каков был его реальный вклад в Победу». Он признается, что заинтересовался фигурой Берии, когда прочитал книги, в которых представлена другая точка зрения. А когда начал искать архивные кинокадры с Берией, оказалось, что их почти нет — и сам Берия по долгу службы был не особенно публичным человеком, и много кинохроники было уничтожено во времена Хрущева.

Зато, по словам режиссера, портрет Берии, невзирая на колебания генеральной линии, всегда висел на почетном месте в музее Российского федерального ядерного центра. А вот заполучить в проект актера Станислава Любшина, чтобы он авторский текст за кадром прочитал, не удалось. Именно на него режиссер обратил внимание потому, что в юности тот написал письмо на имя Лаврентия Павловича Берии с просьбой принять его в разведчики. Любшина пригласили в НКВД и после собеседования рекомендовали пойти в актеры, поскольку для этой профессии он подходит больше.

Эксперт по психотехнике речи Зинаида Федотова так оценивает личность Лаврентия Павловича: «Берия — одна из наиболее противоречивых фигур в череде государственных деятелей советского периода. Вершитель судеб еще до недавнего времени представлялся историками стопроцентным злодеем, а сегодня хочется понять, кто он, этот Берия, на самом деле… как человек. Задача весьма непростая — познание другой личности по сути дешифровка образа, характерологическая рентгенограмма, объективность которой деформируется субъективностью восприятия каждым из нас. А написано о Лаврентии Павловиче немало: воспоминания, художественные домыслы, — но пока что, как ни странно, не складывается вразумительный портрет внутреннего мира персонажа той великой истории страны — не хватает пазлов. Если из всего опубликованного и рассказанного попытаться вчерне слепить некий характер, то получится примерно следующее: в молодости здоровьем слаб, но учился отлично, стремился к первенству и склонность имел к интригам… Взрослый Берия — шпион и авантюрист, человек энергичный, жесткий, властный, обладающий аналитическим блестящим умом, технарь по образованию и складу мышления, радушный хозяин, однако на друзей времени не тратил, да их у него просто не было. Любил красивых женщин и ценил высокое искусство. Внешность мало примечательная: небольшой рост, плотное крепкое телосложение, большой лоб с глубокими залысинами… И только, пожалуй, пронзительный взгляд за золотым пенсне запоминался сразу и надолго…

Лаврентий Павлович — интроверт, «человек в себе», со своей, «с младых ногтей» определенной программой жизни: вперед и только вперед… к власти. Ему не нужны были попутчики — они ему просто мешали как толпа, от которой эмпаты испытывают эмоциональную перегрузку… Он все время расчищал себе путь, чтобы выиграть во что бы то ни стало при любых условиях, не гнушаясь откровенными махинациями… Плодотворно одиночествовал, но принимал многолюдное общение, когда искал подпитку своих идей на более высоком уровне интеллекта… А вот красота во всех ее формах и проявлениях, вероятно, подпитывала его энергетический ресурс и приносила визуальное удовлетворение: костюм всегда безукоризненно элегантен, женщины — самые привлекательные, городская архитектура — приоритетно монументальная… Лаврентий Павлович был визуалом, как отметили бы нейролингвисты. К тому же эстетическое совершенство окружения — своего рода победа над собственным изъяном — косоглазием, которое он прятал за стеклами очков, снимая их разве что во время сна. Преодоление детского комплекса, видимо, играло немалую роль в его самоидентификации, став полем внутренней борьбы за высокое положение в жизни…

Физика внешности и даже поведенческие эпизоды не могут дать исчерпывающей информации о внутреннем содержании человека. Но есть сигналы, которые максимально приближают нас к познанию других людей. Один из них — голос: высота, сила, тембр, манера произнесения звуков. Это невербальное средство воздействия на подсознание окружающих и в то же время естественное отражение существа самой личности. Связь между внутренним миром человека и проявлениями его тела наукой давно доказана. Голос, его тембровая окраска, зависит от того, что происходит внутри нас на психофизическом уровне, — он чувствителен как музыкальный инструмент, и звуки речи уже целостное музыкальное произведение, по которому можно нарисовать «эскиз» образа каждого из нас.

Разные люди, безусловно, неодинаково воспринимали голос Берии, да еще в тех жизненных ситуациях, когда напряженное внимание сконцентрировано на том, чтобы буквально по губам прочитать сказанное, опередив звук. И все же вспоминалось: «легкий грузинский акцент», «тихий, но властный голос», «отвратительный, визгливый, как у истеричной женщины», «поникшим голосом попросил бумаги и чернил»… Нехаризматичная личность, Л. П. Берия обладал бесцветным тембром — от тенора до фальцета. Редко терял самообладание, не играл голосом и обертонами, четко выговаривал слова, подчиняя речь определенному ритму и следуя знакомым интонациям (к примеру, на похоронах И. В. Сталина улавливалась раздумчивая песенность выстроенных фраз). Не придерешься, не поймаешь… Звук голоса зажат — нет предательских красок… Никто не узнает о том сумасшедшем потоке мыслей, которые подкатывают к горлу, грозя вырваться наружу.