Носители Духа - Алексей Осипов

Без мира с людьми… не может быть и христианства, а только самообман (С. 462).

…Страшно жить, а тем более умереть во вражде. Никакая правда земная не может оправдать вражду. Говорю «земная», потому что небесная правда дает мир и внутренний, и внешний (С. 460–461).

Если Вы умрете во вражде (да не будет этого), то знайте, что все Ваши добрые дела и вся надежда на спасение погибнут. Вы пойдете в руки сеющих вражду. Царствие Божие есть царство любви и мира. Не может в него войти вражда (С. 461).

Пока человек считает себя лучшим других, достойнее их — никогда не получит ни умиления, ни плача, не будет подниматься по духовной лестнице. Надо мысленно лежать в ногах Господа и обнажать пред Ним всякое свое недолжное движение души и тела, не стыдясь, не прикрываясь фиговыми листочками самооправдания (С. 467).

…Признаком сознания своих грехов и покаяния в них является неосуждение ближних (С. 506).

Пока ты не будешь болеть сердцем о своих грехах и не будешь прощать ближним их грехопадений — ты… не христианка по духу. Закрой глаза на чужие грехи, а если нельзя не видеть, то молись о грешащих, как о себе, чтобы Господь простил им, тогда получишь милость от Господа… (С. 505).

Относительно дружбы скажу, что ее ценили высоко и древние народы, и Священное Писание. Она имеет (мне так кажется) свои степени, как и вера и любовь: от еле тлеющей искры, до силы, способной передвигать горы, нагроможденные нашим себялюбием, и топить их в море милосердия и терпения (ношения) недостатков другого «я». Страсть не видит недостатков другого, поэтому (и по многому другому) она и называется слепою; дружба и любовь видят все, но покрывают их и помогают другу избавиться от них, преодолеть, подниматься со ступени на ступень. Дружбе так же присущ элемент любви, как свету — тепло… А в пределе, в Царствии Божием и любовь и дружба исчезают или сливаются в беспредельность любви Божией, как светильники при ярком солнце (С. 51–52).

По–моему, к людям надо относиться так, как врач к больным. Мы все больны всеми болезнями, только у одних выпирает одна, у других другая болезнь (С. 54).

Когда придет чувство неприязни и осуждения, надо говорить себе: а я–то с этим чувством какова буду пред Богом? Да и кроме этого: разве я совершенство? (С. 54).

Нам дана заповедь видеть хорошее в ближнем, тогда всем будет лучше… Мне лично такое отношение всегда помогало, особенно мысль, что пред лицем Господа, я, может быть, в тысячу раз хуже моего ближнего (С. 54–55).

Но существует ли вообще дружба–то? — Да! Вот и Некто назвал кого–то друзьями (греч. — фили), но при одном необходимом условии (см. Ин. 15, 14: вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую Вам). Выполнение этого условия таинственно сочетавало делателей в един дух со Сказавшим и делало их друзьями Ему и друзьями между собою. Это — опыт. Но мешают нам осуществлению подобной дружбы наши страстишки, из–за которых мы готовы охладеть, поссориться и даже вовсе порвать дружбу. Да не будет сего с нами! (С. 67).

Надо ценить дружбу и все претерпеть, чтобы только не разлучаться с единодушным, искренне преданным человеком (№. 38)[10].

По причине прямой заповеди мы должны к ним [ближним] относиться с жалостью и любовью по мере своих сил. Это неизбежная обязанность, без которой мы не можем двигаться вперед к «почести высшего звания» (№. 38).

Степени духовного преуспеяния разные, и духовного познать может только духовный. Полезнее всего видеть всех хорошими, а себя хуже всех; будешь только следить за собой, тогда именно увидишь себя хуже всех… (Письмо 10).

А осуждение — великое зло, осуждающие восхищают суд Божий; и Господь попускает таким людям впадать в те же грехи; причина осуждения от невнимательной жизни; загляни–ка хорошенько в свое сердце, сколько там найдется разной гнили (Письмо 27).

Осуждающий всегда ошибается и неправильно судит, ибо мы не знаем причину действий осуждаемого, а судим по своему устроению. Кто как настроен, тот так и о других заключает, ибо кривое око на всех криво глядит. Очень хорошо сказал прп. Дорофей: «Вот, если станет человек у угла какого–либо здания, пройдут мимо него трое, и каждый подумает по своему устроению. Религиозный подумает о нем: вероятно, ждет, когда ударят в колокол, и пойдет в церковь. А вор подумает: когда будет потемнее, пойдет воровать. А блудник подумает: наверно, поджидает женщину для греха». Очень справедливо сказано, и это встречается почти на каждом шагу.

А насколько тяжек грех осуждения, приведу один пример. В некоем монастыре инок впал в блуд. Великий старец сказал: «О, худо он сделал». Умер тот инок, и Ангел по повелению Божию принес душу старцу и сказал: «Куда повелишь определить этого инока, в царство или в муку?» Ужаснулся старец, понял, насколько тяжелый грех осуждения и горько плакал. Через некоторое время Ангел сказал ему: «Бог простил твой грех», — однако старец до самой смерти не оставлял своего плача.

Святые Отцы пишут: «Покрой грехи ближнего. Господь и твои грехи покроет» (Письмо 37).

Друг друга тяготы носите, и так исполните закон Христов (Гал. 6, 2). Что себе не желаешь, того и другим не делай, — это золотое правило. Напоминай себе чаще о часе смертном, никого ни в чем не осуждай; кого в чем осудишь, сама в эти же грехи впадешь, иначе и не бывает.

Господь по своему милосердию милует и прощает грешных, и ты, сама грешная, хочешь ругать свою крестницу; ей и так тяжело, а ты еще хочешь прибавить тяжести. Святые Отцы очень милостиво обращались с грешниками, они говорили: «Если увидишь согрешающих, прикрой своей одеждой, уйди и не осуждай их». Много примеров и советов мог бы привести из Святого Писания и от святых Отцов, но, думаю, довольно и этого, что написал. Вспомни сама свои молодые годы, как тогда трудно было воздержаться от подобных естественных грехов. А теперь стала старушка и забыла прежние годы и строго осуждаешь молодых. Молись за нее, обращайся как можно с ней ласково, с таким обращением не погрешишь (Письмо 42).

…Старайся ни на кого не иметь вражды, ибо от ближнего зависит жизнь и смерть (Письмо 65).

Старайся по возможности исполнять заповеди Господни, не осуждай никого ни в чем и не будешь осуждена; если будешь следить за собой, конечно, найдутся грехи, которые не дадут причины осуждать других (Письмо 65).

Чтобы вражды не было ни с кем, иначе молитва не будет угодна Богу, даже послужит во грех. Как же будет у Бога прощение нашим грехам, когда сами не прощаем? (Письмо 88).

Вот, ты видишь недостатки священнослужителей, а посмотри на себя, как ты стоишь и молишься: ведь бывает так, что вся служба проходит в мечтательных образах и вещах мира сего! (Письмо 89).

Преподобный отец Ефрем Сирин молился: «Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего». Великий отец очень хорошо знал и помнил тяжесть греха осуждения и великую добродетель неосуждения (Письмо 100).

Осуждающий других уподобляется антихристу, ибо восхищает суд Божий. Много есть примеров, показывающих, насколько велик грех осуждения. Приведу один из них.

Преподобный Исаак Фивейский при посещении киновии увидел там брата, впадшего в грех, и осудил его. А когда возвратился в келью, то Ангел не пускал его и говорил следующее: «Бог послал меня к тебе спросить: куда повелишь поместить падшего брата, которого ты осудил: в ад или рай?» Ужаснулся старец и осознал тяжесть греха осуждения. Упал в ноги Ангелу и слезно просил прощения. Ангел сказал: «Бог простил тебя, но берегись осуждать прежде, нежели Бог осудит». А мы, грешные, так привыкли осуждать других, у нас даже вошло в привычку не помнить Божьего запрещения и тяжести греха (Письмо 100).

Иное дело замечать, а иное дело осуждать. Один святой отец увидел инока, повинного в грехе, и сказал себе: «Он пал и кается, а я, быть может, случится, упаду в грех и не покаюсь». Вот как богомудрые Отцы извлекают пользу из всяких примеров (С. 123. 2010).

Святые Отцы строго запрещают высмеивать других. Они говорят: «Объяви сперва свои немощи, потом говори о чужих». Горе нам: свои немощи очень искусно скрываем, а о чужих так усердно разглагольствуем (С. 128. 2010).

Пишешь, что раздражаешься на своих ближних. Ближние всегда близко живут, вот они и обнаруживают твой гнев. Вообще гнев происходит от гордости и тщетной славы. Если приобретешь смирение, то и гневу конец (С. 243. 2010).

Когда мы подвержены страстям — говорю о самомнении, тщеславии, гневе, лукавстве и бесовской гордости, — то под влиянием их думается нам, что все люди виноваты и нехороши. Однако, мы не имеем такой заповеди, чтобы требовать от других любви и справедливости, а сами обязаны исполнять заповедь о любви и быть справедливыми (С. 65–66, 2010).

Ах! Как хорошо выразился прп. авва Дорофей: «Каждый небрежет и не соблюдает ни одной заповеди, а от ближнего требует исполнения заповедей». Сколько в течение дня приходится видеть подобных примеров. Конечно, я не обращаю внимания на них, ибо это обычное явление. Если следить за собой, увидим в своем сердце просто хаос, и тогда подобные явления сердца не задевают (Письмо 65).