Второе дыхание - Жозе Джованни

– Он недолго погуляет на воле, если так начинает, – заметил Джо.

– Для тебя так будет лучше, – ответил Бло, ставя пустой стакан на стол.

Угол губ Джо дернулся от нервного тика.

– Для меня?… Вот тут ты ошибаешься. (Он хохотнул.) Я не имею ничего общего с этим итальяшкой.

– Возможно, он думает иначе, – возразил Бло.

– А с чего бы ему начинать со мной ссору?

– У одного из твоих клиентов были выбиты зубы. Гю хотел узнать, откуда они и кто их послал. Если хочешь знать мое мнение, они раскололись. Это были слабаки.

– И что с того? – спросил Джо.

– То, что было произнесено твое имя. Бар-то твой?

– Конечно, конечно, – пробормотал Джо.

Комиссар не выдвинул прямого обвинения. Он сказал: «Они приходили в твой бар», а не «Ты послан их к Цыганке». Нюанс.

– Гю не понравится, что кто-то доставляет Цыганке неприятности, – продолжал Бло. – И вот доказательство, что он не намерен шутить.

– Мне на него насрать, – отчеканил Джо. – Пусть он меня лучше не достает. Я не отвечаю за дела моих клиентов.

– Не удивлюсь, если он думает иначе, – сказал Бло. – Он знает, где тебя найти, а тебе неизвестно, где он.

Джо прикинул, что против Гю он не найдет помощи. У брата, во всяком случае. Он не мог ему признаться, что послал двух парней наехать на Цыганку. В этом деле он остался один, а храбрости у него было совсем не в избытке.

– У вас большие возможности, вы его найдете. Вы, короли, можете все.

– Многое, – поправил Бло. – Но у нас нет причин суетиться. Если тех двоих к Цыганке послал не ты, они, возможно, вообще не упомянули про тебя Гю.

Джо вытащил из кармана платок и вытер губы.

– Кто может это знать? Гю – чокнутый.

Бло закончил. Он узнал, что именно Джо отвечает за наезд на Цыганку. «Не хочет пачкаться, а потому вряд ли доживет до старости», – подумал комиссар и спросил:

– Как учеба у сына?

Взгляд Джо ожил.

– Закончил колледж. Хочет стать врачом, уже начал учиться. На Рождество поедет в Англию, а будущим летом – в Германию. Знание иностранных языков пригодится.

– Поздравляю, – сказал Джо, вставая. – Надеюсь, ты доживешь до момента, когда он получит диплом.

– Я ничего не боюсь, – громко заявил Джо.

«Трусы громче всех орут, что не боятся», – подумал Бло и заметил:

– Смелость не избавляет от опасности. Ты должен подумать о семье.

Джо размышлял. Он стиснул запястье комиссара.

– Послушай, надо будет увидеться еще раз. Сегодня вечером у меня голова не работает.

– Ты знаешь, что нужно делать, – сказал Бло, пожимая ему руку. – Нет, нет, не провожай меня. Я выйду через заднюю дверь.

Комиссар всегда ходил без головного убора. Он застегнул пальто И открыл заднюю дверь, подумав, что Джо так разволновался, что даже забыл спросить об опасности, грозящей его брату Вентуре. Это был хороший знак, тем более, что Бло уже устал и его воображение иссякло. Выходя на улицу, он решил, что Джо будет черпать смелость из своего личного бара.

На Елисейских Полях комиссар бросил взгляд на витрины; они свидетельствовали о приближении Рождества. Если бы его сын был жив, ему было бы восемь. Жена больше не могла иметь детей. Он подумал об этой сволочи Джо Риччи, о его отцовской гордости: сын – врач. Бывали моменты, когда Бло жалел, что женился, даже жалел, что у него есть брат, две сестры и отец. Ему не хотелось доставлять своим близким огорчения, а он чувствовал, что на этой работе до старости он не доживет.

После ухода Цыганки тело Гю просило отдыха, в голове у него было пусто. Он заснул. Когда около полудня пришел Альбан, Гю все еще спал.

Альбан вернулся во второй половине дня и осторожно открыл дверь комнаты. Гю сидел на кровати, запустив пальцы обеих рук во всклокоченные волосы, и зевал так, что мог вывихнуть челюсть.

– Привет, – сказал Альбан и хлопнул друга по плечу.

Гю качнулся и согнулся почти пополам. Он остановил на Альбане затуманенный взгляд.

– А, это ты!

– Кажется, да, – ответил Альбан, садясь на край кровати.

– Я спал, – добавил Гю.

– Похоже на то. На их месте я бы взял тебя прямо в кровати. Ты спал, как младенец.

На стуле рядом с пушками Альбан заметил перчатки Цыганки.

– Я их возьму, – сказал он, – а то она начнет искать и будет нервничать.

Гю вспомнил и улыбнулся. Он был счастлив.

– Мне хорошо, – признался он, потирая руки.

Альбан сегодня уже слышал, как Цыганка напевала, ни с того, ни с сего назвала его «старина Аль» и, проходя мимо, дружески похлопывала по щеке. Ее красота приобрела особый блеск.

«Господи, какая женщина», – подумал Гю, глядя на перчатки, которые держал его друг. «Они ведут себя будто двадцатилетние новобрачные», – думал Альбан, видя реакцию старого друга.

– Что она говорит? – спросил Гю.

– Она поет и собирает чемоданы.

– Уже?

– Да, говорит, что больше не может выносить эту чертову страну, где вечно идут дожди, и что тебе нужно солнце.

– Ты надо мной смеешься или как?

– Повторяю ее слова, – ответил Альбан.

– Она сказала, что мы об этом еще поговорим.

– Это она говорила просто так. Она собирается немного покататься, чтобы оторваться от хвоста, и подыскать тебе крышу в Марселе. Там живет кузен Поля – Жюстен Кассини. Ты его знаешь?

– Кажется, да.

– Он тебя доставит, куда пожелаешь, и ксиву слепит, какую надо. Все зависит от того, куда ты поедешь.

Гю окончательно проснулся. Он опирался на локоть.

– Не хотелось бы удирать, не заплатив должок, – сказал он.

Альбан полуприкрыл глаза, как сидящий в засаде кот.

– Все оплачено, – ответил он.

В начале срока Гю узнал о целой серии смертей. Альбан проводил чистку, а чтобы не ошибиться, делал это в большом масштабе. В то время сделать для Гю больше он просто не мог.

– Я всегда знал, что это ты, – сказал Гю. – Ты отлично поработал. Но мне неприятно, что Риччи будет продолжать жиреть.

Альбан понял, что Гю нисколько не изменился, что он как и прежде платит за обиды.

– Я знаю, где он живет, – сказал он.

Гю не ответил, теребя пуговицу на пижаме. Альбан с несчастным видом посмотрел на свою шляпу. Часов в десять комиссар Бло вызвал его по телефону задать ему несколько ничего не значащих вопросов, чтобы можно было зарыть дело. Он решил не говорить об этом Гю, чтобы не волновать его.

– У меня нет ни сантима, – признался Гю, – а я не хочу ехать за границу с пустыми руками. И тем более не хочу, чтобы Цыганка тратилась на меня. Это против моих принципов. Я хочу сорвать большой куш, чтобы ты тоже мог завязать.

– Если это ради меня, то не бери в голову, – ответил Альбан. – Но мне не нравится, что ты отстраняешь меня от дела.

– Если б ты побывал там, то ты понял бы меня лучше. Я встретил одного крутого молодого парня, не будь которого я бы все еще сидел на нарах. Там у тебя нет пушки, нет ничего. А у них все – автоматы, стены, через которые не перелезет даже шимпанзе. Если ты не поедешь со мной к Риччи, я пойму.

– Я сяду за руль, – ответил Альбан.

Гю отбросил одеяло и сунул ноги в тапочки. Переспав с Цыганкой, он ощутил прилив энергии. Гю отдохнул, отъелся, и его злопамятный характер снова давал о себе знать.

– Он послал двух ублюдков к Цыганке, потому что она была одна и у нее были проблемы. Они мертвы. Не вижу причин позволять этой свинье продолжать трахать девок и пить виски.

– Я съезжу разведать, что и как, – предложил Альбан.

– Съезди. Это ни к чему не обязывает.

Гю прошел на кухню, налил в кастрюлю воды и поставил ее на газовую плиту.

– Как Ксавье? – спросил Альбан.

– Мы мало видимся. Он неразговорчив, но он хороший парень.

– Он искренний, – уверил Альбан.

– Точно, – согласился Гю. – Сейчас такое редко встретишь, что на воле, что в тюряге.

Он спросил о Цыганке. Альбан рассказал что знал, и каждая его фраза наполняла Гю новой радостью. Альбан с грустью подумал, что Гю никогда не обоснуется ни на авеню Боске, ни на авеню Монтень. Ему придется уехать очень далеко, чтобы жить с Цыганкой. Альбану это казалось несправедливым.

Они вместе поужинали, и Альбан вернулся на авеню Монтень. Цыганка уезжала ночным поездом в Лион, а оттуда – самолетом до Марселя. Маршрут сложный, но это было необходимо. Альбан должен был отвезти ее на вокзал, поэтому он оставил Гю наедине с его мечтами и книгами. Гю не читал детективов; ему хватало приключений в жизни. Он любил Стейнбека, Хэмингуэя и их простых суровых героев.

После ухода Альбана Гю дал волю своему воображению. Кровь в его жилах заструилась веселее. Он сказал себе, что убрать Джо Риччи – пара пустяков.

На следующий день после визита к Джо Риччи Бло приказал поставить на прослушивание оба его телефона: домашний и в баре.

Он не был сторонником слежки за крупной дичью, потому что такие люди обязательно оторвутся от «хвоста», либо сделают слежку за ними бессмысленной, так как будут общаться там и с теми, кто не представляет интереса для полиции. Тем не менее он вызвал Пупона и Годфруа.