Приносящий счастье - Андрей Величко

И, значит, когда настала пора очередного посещения Москвы, я не засел у аппаратуры, а взошел на борт «Мечты», после чего кораблик бодро побежал на северо-запад. До цели, острова Дил в мини-архипелаге Кент, было восемьдесят с небольшим километров, то есть три с половиной часа ходу.

Если бы не ограничение по срокам постановки маяка, я бы не поленился сплавать поближе к Антарктиде и пометить какой-нибудь из тамошних островов, но, учитывая, что маяк держится всего восемь суток, следовало использовать место поближе. Вот я и выбрал Дил, потому как уже присматривался к нему на предмет построить там дачу, где смогу спокойно пожить на склоне лет. Но пока и до склона, и тем более до спокойствия было как до Пекина раком, так что Дилу предстояло на время стать отстойником до попаданцев, если вдруг во время моего пребывания в двадцать первом веке здесь кто-нибудь разэкранирует еще один кристалл. С архипелага Кент просто так не выберешься, нужна хорошая лодка.

Правда, мне могут возразить, что от южной оконечности острова Дил до северной – Флиндерса всего-то около шестидесяти километров! Такое расстояние можно при желании преодолеть даже на бревне, а уж тем более на плоту, связанном из нескольких бревен.

На что я смогу ответить только «милости просим». Потому как в Бассовом проливе почти всегда дуют западные ветры, причем иногда довольно сильные. Плюс течение в ту же сторону. Оно хоть и слабое, но плоту хватит. Унесет к фигам свинячьим в Новую Зеландию, к людоедам, как чуть не унесло наших тасманийцев, хоть они и собирались преодолеть пролив шириной всего в двенадцать километров, а их плот все же был малость помореходнее простой связки бревен.

Поначалу у меня мелькнула было мысль оставить на Диле нечто вроде ящика, подкинутого капитаном Немо робинзонам Таинственного острова, но я быстро придушил совершенно неуместный приступ человеколюбия. Мало ли кого к нам занесет, а такой подарок однозначно покажет, что где-то здесь есть люди из двадцать первого века – раз, и они в курсе насчет возможного появления гостей – два. Нет уж, пусть кукуют с тем, что догадаются захватить с собой. Просто так в наш мир никто не провалится, для этого нужно желание, способности и внутренняя готовность. В конце концов, сейчас тут конец лета, ни хищников, ни особо ядовитых змей на Диле нет, зато пресная вода есть аж в целых трех ручьях. В таких условиях несколько дней без особого ущерба для здоровья протянет даже оригинал, пустившийся в межмировое путешествие совершенно голым.

Глава 6

По возвращении с Дила я, как и собирался, снова отправился в Москву. Кроме проведения мелких текущих закупок, мне нужно было ответить на недавно пришедшее электронное письмо из заводской лаборатории, куда я отвез порезанный при помощи включения и выключения переходов кремний. А потом, не дожидаясь результатов встречи, на которую меня в этом письме приглашали, озаботиться изготовлением всякой охранной электроники. Покупать готовую я не хотел, потому как это, во-первых, могло привлечь ненужное внимание. А во-вторых, специалисту по всякому взлому гораздо проще будет справиться именно с промышленной системой, потому как к ней есть описание, коды, программы и прочее, а к моим творениям, пусть по каким-то параметрам и менее совершенным, никакой документации нет и быть не может. В третьих, мне не хотелось нарушать спокойный сон верной подруги – жабы.

Но сначала я сел к компу и настучал ответ. В нем сообщалось, что патентование моего способа получения сверхтонких кремниевых пластин только началось. И, пока оно не кончилось, никакой информации об этом способе предоставлено не будет. Однако я готов производить пластины из материала заказчика, минимальная толщина – сорок микрон, максимальный диаметр – сто миллиметров.

Про цену пока не писалось ничего. Потому как тем мужикам, которые исследовали мои пластины, я бы их настрогал и бесплатно. И следовало выяснить, идут ли работы пока на их уровне или к проблеме уже подключился какой-нибудь эффективный менеджер из дирекции. Если нет, то обойдемся бартером, на заводе полно списанных, но пока еще не проданных на металлолом станков. Ну, а в случае появления начальства цена будет прямо пропорциональна произведению стоимости начальственного автомобиля в рублях на ширину его отъевшейся на деньгах простых работяг менеджерской хари – в миллиметрах.

Пока не пришел ответ, я настраивал на работе охранную аппаратуру, сказав шефу, что хочу подзаработать, ибо малость поиздержался на строительстве дачи. Тот был не против, потому как очередной аврал недавно сменился столь же очередным затишьем, так что не все сотрудники даже утруждались каждый день ходить на службу.

Ведь если в деле появится начальство, то, сообразив, какими деньгами тут может пахнуть, оно…

Я бы сказал, что потеряет совесть, если бы хоть на секунду допускал ее наличие у так называемой «элиты». И, значит, вполне возможны попытки надавить на меня с целью заставить поделиться, причем как положено – им все, а мне – что останется. На этот случай у нас с дядей Мишей уже имелись достаточно проработанные планы, так что я не очень волновался.

Однако если подойти к проблеме философски, то нетрудно сделать вывод, что всякую вещь, в том числе и изобретение, можно не только отобрать, но и украсть. В силу чего я занялся изготовлением электронных систем охраны, потому как датчиков объема, движения и скрытой телекамеры, испокон веку стоявших в моем московском гараже, в новых условиях скорее всего окажется недостаточно, а на даче нет даже такой малости.

Три дня я занимался прикладной электроникой, утром и вечером открывая микропереход в Форпост и получая данные о скоростях времен – пока все было штатно, там каждый раз проходило по две-три минуты. А утром в четверг мне пришел ответ с завода.

Из него следовало, что я недооценил ребят из лаборатории и малость переоценил мощь начальственного интеллекта. Все правильно, идеально порезанные моим способом пластины позволяли достичь весьма неординарных результатов, но чтобы это оценить, надо знать как минимум физику полупроводников, а в идеале и много чего еще. Насколько я себе представлял, такое еще было возможно на уровне завотделом, а вот выше – уже не очень. Больно уж разные это дисциплины – перераспределение финансовых потоков и производство полупроводниковых приборов, и среди мастеров первого редко встречаются хорошо разбирающиеся во втором.

Пропуск мне оформили оперативно, и утром в пятницу после пятидесятиминутной поездки на электричке я был уже на проходной, которая находилась в трехстах метрах от станции. Вскоре явился сопровождающий, и через полчаса мы уже пили чай в мощном подвале-бомбоубежище, где располагалась лаборатория.

В процессе чаепития меня посвятили в некоторые тонкости. Про перспективы, открываемые моими пластинами, начальству уже доложили, но только про те, что можно было реализовать наверняка, а планы ребята пока оставили при себе. Более того, они сейчас как раз писали докторскую диссертацию кому-то с самого верха. Причем даже не сказали, кому именно! Вот что значит оборонное предприятие – секретность тут на самом высоком уровне, не подкопаешься.

Поэтому сразу после чая мне был вручен уже подписанный наверху и снабженный необходимыми печатями договор, где мое ИП «Торсион» обязалось распустить заготовки заказчика на пятидесятимикронные полированные пластинки с параметрами, оговоренными в приложении, причем коэффициент использования материала не должен быть ниже сорока процентов, а завод – по выполнении работы оплатить ее списанными станками, перечисленными во втором приложении, и с доставкой. Что интересно, именно такую форму оплаты ребята выдали за свое достижение – мол, пришлось долго уговаривать этого Кулибина, то есть меня, чтобы я взял не деньгами, а который год валяющимися без дела железяками. Правда, во избежание проволочек водителю и грузчикам придется доплатить, но с этим я согласился, чуть не забыв спросить, сколько именно. Но все же не забыл, а для гарантии еще и записал услышанное карандашом на полях своего экземпляра договора, ибо от столь умеренной суммы жаба даже не подумала просыпаться, а в нашем тандеме расходные цифры обычно запоминала именно она.

Что же касается весьма высокого для обычных способов резки коэффициента использования в сорок процентов, то меня он не волновал нисколько. У меня без проблем выходило девяносто пять, да и то потому, что заготовку нужно было за что-то держать. Сам же разрез получался бесконечно тонким.

Вернувшись домой, я, не откладывая дела в долгий ящик, за пару часов распустил полученные заготовки на пластины, половину из которых аккуратно упаковал для отправки, а оставшиеся свалил в коробку – авось пригодятся зачем-нибудь. Столь долго возиться пришлось потому, что пластины, предназначенные для завода, шли строго через одну. Мало ли, вдруг в лаборатории как-то пометили свои заготовки по длине? Тогда, если им отдать пластины, изготовленные подряд, они смогут получить совершенно ненужные сведения о ширине моего распила. Ну, а сейчас, даже если это и так, ребята вычислят, что толщина примененного режущего инструмента – пятьдесят микрон. Тоже, конечно, довольно серьезная цифра, но все же не ноль. Потому как трое из тех, с кем мы пили чай, показались мне вполне приличными людьми, а вот четвертый вызвал какие-то смутные сомнения. Как-то у него глазки иногда начинали не очень хорошо бегать, так что подстраховаться не помешает, подумалось тогда мне.