Непокорная красотка - Джейд Ли

Графиня, конечно, улыбнулась такому лестному комплименту, а модистка поклонилась ей, в то время как Джиллиан едва не задохнулась от возмущения. Перехлестывающее через край восхищение портнихи, разумеется, было направлено только на то, чтобы заработать доверие графини. Это бы понял любой глупец. Раньше Джиллиан просто посмеялась бы над этим представлением, но лесть укрепила взаимную приязнь этих двух женщин, и Джиллиан потеряла всякую надежду на то, что портниха поможет ей пошить хотя бы одно эффектное бальное платье.

И уже очень скоро Джиллиан отказалась от бесполезных попыток как-то высказывать свое мнение. Она даже перестала обращать внимание на многочисленные отрезы тканей, которые выносили и прикладывали к ее фигуре. Она превратилась в человекоподобную куклу. Закрыв глаза, Джиллиан представляла себе, что находится у себя в Йорке, в своем тайном убежище на дереве.

Все исчезло. Даже ее радужные мечты.

После всех покупок, которые, как показалось Джиллиан, длились бесконечно, они с графиней вернулись домой. Пожилая дама, жалуясь на изнеможение, тут же удалилась к себе спать. А Джиллиан отправилась в свою комнату, встретилась взглядом с глуповатой горничной и сбежала из своей спальни вниз. Здесь она пообедала в полном одиночестве, раздосадованная тем, что граф не удосужился вернуться к этому времени.

К полуночи она провела несколько часов в уединенных размышлениях. Джиллиан привыкла долго находиться в подавленном настроении, и вскоре ее мечты снова набрали силу, равно как и ее решимость добиться их осуществления. Если настоящая Аманда не смогла обуздать ее нрав своими бесконечными оскорблениями, то отсутствие внимания графа должно было стать для нее настоящим облегчением. Если преподобный Хэллоусби не смог пристыдить ее своими постоянными проповедями о позоре ее рождения вне брака, то умение ее некрасивой горничной молчать определенно было подарком Небес.

Она не будет бояться или испытывать стыд. «Я Аманда Фейт Виндхэм, – напомнила себе девушка, – а не робкая незаконнорожденная родственница, выживающая благодаря милости злой хозяйки этого дома». И как Аманда она выйдет на свой собственный путь. Но сначала ей необходимо откровенно поговорить с графом. При условии, что он когда-нибудь все-таки вернется домой.

И он вернулся, правда, очень поздно, около часа ночи. К этому времени Аманда уже заставила себя успокоиться.

– Добрый вечер, милорд, – сказала Джиллиан со своего места у окна. – Полагаю, именно это вы имели в виду, когда говорили о настоящей жизни города.

Она сама вздрогнула от этой своей колкости, но просто не могла сдержаться, чтобы не сказать ему что-то язвительное.

– Аманда? Я думал, что в доме все уже спят.

От Джиллиан не укрылась его короткая вспышка досады при встрече с ней, хотя он довольно быстро оправился от неожиданности.

– Вероятно, вы задержались в надежде как раз на это? – спросила она.

Стивен печально улыбнулся, отчего сердце ее забилось учащенно.

– Вы меня разоблачили. – Он вошел в салон и налил себе бренди. – По своему жизненному опыту я знаю, что, имея дело с женщинами, бывает лучше спрятаться, пока весь фейерверк не выгорит до конца.

– Ваша мать изводила и других девушек до меня? – Неподдельное удивление Джиллиан несколько смягчило тон ее слов.

Он ухмыльнулся, и она отвела глаза, опасаясь, что ее гнев растает под действием его очарования.

– У меня есть сестра, и, поверьте мне, прежде чем Кэтрин стала леди Уотерсон, этот дом постоянно напоминал поле боя. Это была пара самых непримиримых и упрямых спорщиц, каких мне только доводилось встречать. Просто удивительно, как я во всем этом выжил.

– А вот тут вы ошибаетесь, милорд.

Он вопросительно поднял бровь.

– Теперь вам довелось встретить меня.

Стивен усмехнулся.

– Да, но вашу с ней борьбу я еще не пережил. Будем надеяться, что в скором времени мы найдем вам мужа и таким образом сократим время военных действий в моем некогда вполне мирном жилище.

От такой прямолинейности Джиллиан вздрогнула, сама удивившись, почему эти слова больно укололи ее. В принципе, это и была ее конечная осознанная цель – найти себе мужа и одним искусным ударом не только спасти свою мать, но и стать аристократкой. Но когда Стивен сказал об этом вслух, напомнив, что она здесь только для того, чтобы найти себе партию, это как-то охладило ее пыл и заставило устыдиться.

И, разумеется, еще больше разозлило Джиллиан.

Наблюдая за игрой эмоций на прекрасном лице своей подопечной, Стивен едва сдержал стон. Он узнал в ее глазах этот воинственный блеск и понял, что сражения ему не избежать.

– Милорд, – снова начала девушка, – у меня есть к вам несколько вопросов.

– Я весь трепещу от любопытства.

– Не насмехайтесь надо мной, – резко бросила она. – Я хочу знать, где Том. Никто мне ничего не рассказывает. Что вы с ним сделали?

– Я не бросил его во Флит[2], если вы этого больше всего опасались.

– Тогда где же он?

– Спит на конюшне и видит во сне черничные пирожные от Кука, можете не сомневаться.

– На конюшне! – Она чуть не вскипела от возмущения.

– Я нанял его в качестве подручного на конюшню. Симптон хорошенько присмотрит за ним, и там у меня, по крайней мере, не так много вещей, которые можно было бы стащить.

– Если вы думаете, что можете прятать мальчика несколько дней, а потом выбросить на улицу, решив, что я уже успокоилась…

– Я нанял его в качестве ученика кучера, – нетерпеливо перебил ее граф, чувствуя, как в нем нарастает раздражение. – Мальчишка знает, что один неверный шаг – и он снова окажется на улице. Все остальное зависит только от него самого.

– Ну конечно, – насмешливо заметила Джиллиан. – И сколько же времени понадобится, чтобы у вас что-нибудь случайно пропало или, быть может, сломалась какая-нибудь мелочь? Сколько времени пройдет, пока вы не придумаете какой-то повод выгнать его?

Стивен напряженно прищурился и уставился на нее.

– А у вас циничный склад ума, мисс Виндхэм.

– Так я ошибаюсь? – дерзко произнесла она.

– Ошибаетесь. И, будь вы мужчиной, я бы бросил вам вызов за то, на что вы только что намекнули.

– Будь я мужчиной, я бы, в первую очередь, не находилась здесь, на вашем попечении!

Он смотрел в ее глаза, стараясь заглянуть как можно глубже, пытаясь угадать тайные мотивы, руководившие этой загадочной женщиной.

– И это расстраивает вас, Аманда? То, что вы находитесь под моей опекой?

Она напряглась и, закусив губу, отвернулась.

– Много лет я заботилась о себе исключительно сама, милорд…

– Прошу вас, называйте меня Стивен, – сказал он, и сам вздрогнул от этих неожиданно вырвавшихся у него слов. Его титул предполагал некоторую власть над нею, и именно это ему было сейчас крайне необходимо. Но граф также видел, как она отчаянно противилась всем правилам высшего общества, а подобному отношению он охотно сочувствовал. Поэтому он и предложил ей называть его по имени в качестве знака их дружбы.

Джиллиан обернулась к нему с широко открытыми от удивления глазами: такое дружеское проявление застало ее врасплох.

– Хорошо, – медленно произнесла она, – Стивен.

Он улыбнулся, неожиданно почувствовав радость в сердце.

– Как я уже сказала, мил… Стивен, я долгие годы заботилась о себе сама. Я не нуждалась в том, чтобы вокруг навязчиво крутились слуги или кто-то постоянно следил за каждым моим шагом. И уж точно я не нуждалась в туповатой горничной, подсказывавшей, на какую ногу надевать тапочку.

– Ах, вот оно что! – Стивен оперся о высокий столик для напитков, отчего стоявшие там хрустальные графины для бренди дружно звякнули. – Значит, мама приставила к вам Хоукинс?

– Ну да, если так зовут эту старую каргу с кислой физиономией, которая шныряет у меня в спальне.

Он кивнул и снова потянулся к своему бокалу.

– Это очень печальная история. В детстве Хоукинс тяжело болела. Понятно, что потом она выздоровела, но недуг испортил ее внешность. Мама взяла ее в дом и обучила на горничную, которая помогает одеваться, так что теперь Хоукинс знает об одежде и моде больше, чем большинство профессиональных модисток. Что говорить, даже мой камердинер советуется с ней, а к ее внешности со временем можно привыкнуть.

– Нельзя. Графиня специально приставила ее ко мне.

Стивен пожал плечами.

– Моей матери не нужны советы специалиста. Но, очевидно, она считает, что вы в этом нуждаетесь.

Аманда резко повернулась и заходила по комнате; ее ловкое тело двигалось среди салонной мебели с особым изяществом.

– Но я не нуждаюсь! Именно об этом я и хочу сказать. С детских лет я всегда одевалась сама.

Стивен не шевельнулся, но в голове вдруг мелькнула мысль, и он сразу вспомнил все, что сегодня узнал о ней.

– А я думал, что вам прислуживала ваша сводная сестра.

Аманда замедлила шаг, и ее тапочки начали цепляться за ковер.